Оказавшись ближе, я понял, что на флейте с закрытыми глазами играет молоденькая девушка с идеальной фарфоровой кожей, сидя на куске скалы. Тонкие длинные пальцы танцевали на флейте, извлекая из нее великолепнейшую музыку. Тональность музыки сменилась, теперь звуки были более тягучие, страстные, они рассказывали историю любви.
А я как дурак смотрел на девушку, не в силах оторвать от нее взгляд. Хрупкая, с изящной линией плеч. Один край ее одеяния сполз, открывая прекрасные ключицы и верх высокой груди. Судорожно сглотнув, я глубоко вдохнул, пытаясь унять жгучее желание.
— Ой! — легонько вскрикнула девушка, заметив меня, и вскочила на ноги, закрываясь от меня флейтой. От этого движения ее платье еще сильнее скользнуло по плечам, обнажая тонкую шею, на которой быстро билась артерия, получившееся декольте практически ничего не скрывало, а посмотреть там было на что. По ее виду было похоже, что она крайне напугана.
— Стой. Не пугайся! — я поднял руки. — Прости, что я напугал тебя. Я услышал звуки флейты и шел на них.
— Кто ты? — девушка продолжала держать флейту двумя руками, судорожно передвигая по ладонями ней вверх-вниз. Ее голос звучал бесподобно, мне хотелось, чтобы она говорила что угодно, лишь бы это не прекращалось.
— Меня зовут Ву Ян, — я поклонился, не отводя от нее взгляд. Ее грудь двигалась в такт быстрому дыханию, и это зрелище просто сводило меня с ума. Кажется, я напугал ее до безумия, но она быстро взяла себя в руки. — А как тебя зовут и где мы?
— Хэ Чаньчун, — произнесла девушка, судя по всему, успокаиваясь, какие же красивые у нее губы. — Ты сейчас в царстве Юмэ, во владениях моего отца. — Мне было совершенно плевать, что такое Юмэ и где это. Мне хотелось лишь одного — поцеловать эти яркие манящие губы, я неосознанно сделал шаг вперед, и — о чудо, она шагнула вперед тоже, взяв меня за руку. Краем сознания я удивился, как она за одно движение оказалась так близко, но все это стало таким неважным, когда ее ладонь провела по моей щеке. — Ты такой красивый, — и ее губы слились с моими.
Поцелуй окончательно снес мне голову, и я впился в нее губами, пытаясь прочувствовать каждое мгновение с ней. Ее требовательные руки двигались по моему телу, и я принял ее правила игры. Платье валялось уже в ногах, а мои руки ласкали ее везде.
— Вон, дрянь! — нас отшвырнуло друг от друга в разные стороны с такой силой, что для того, чтобы остановить падение, я ушел в кувырок. Обнаженная Чаньчунь, с настолько шикарным телом, что захватывало дух, встала в боевую стойку, ни на секунду не стесняясь своей наготы. Ее высокая грудь с задорно торчащими сосками тяжело вздымалась, а на меня накатила очередная волна жгучего желания — мне хотелось взять ее прямо сейчас на этих камнях и плевать на все остальное. Лишь с помощью напряжения всей своей воли я смог, пусть и с трудом, отвел взгляд от ее роскошной задницы.
— Он мой по праву добычи, старуха, — прекрасный голос девушки звучал с такой лютой злобой, что меня вышибло из этого дурманящего состояния. По моей шее и плечам безостановочно стекала кровь. Когда я успел пораниться?
— Мне плевать на твои права, тварь. Убирайся, и я сохраню тебе жизнь, — к нам медленно приближалась уже знакомая старушка, вот только теперь она выглядела полностью материальной и в ее руке был раскрытый веер, на котором был изображен танцующий с мечами тэнгу — человек-ворон, заканчивающийся острейшими лезвиями. — Мальчик мой по древнейшему праву — Праву крови! — бабушка шла вперед, игнорируя Чанчунь.
— Сдохни, карга! — с рук красотки полетели один за одним сгустки зеленоватой энергии, на что старуха лишь улыбнулась и, словно танцуя, ушла от них. Я смотрел за ней во все глаза — да она же мастер боя такого уровня, рядом с которым дедушка Бэй смотрится посредственностью.
— Ты выбрала свою судьбу сама, тварь! — сопровождая каждый свой шаг взмахом веера, владычица гако смещалась по странной траектории, уклоняясь от все новых и новых сгустков энергии, летящих из рук кричащей с искаженным от злобы лицом девушки. — Сдохни, — голодный дух размазалась в линию. Вспышка серой энергии — девчонка улетела в сторону и врезалась в скалу, упав как сломанная кукла.
На ноги встала уже не прекрасная девушка. С существа, притворяющегося ослепительной красоткой, медленно стекла человеческая кожа, и перед моими глазами оказалось насекомоподобное чудовище с острыми жвалами на морде.
— ТЫ нарушила законы нашего царства, старуха, — стрекочущий голос совершенно не вязался с чарующим пением девушки. — Он моя добыча!
— Внук, за спину, — голосом, привыкшим к беспрекословному подчинению, старуха отдала резкий приказ, а сама с улыбкой, полной острейших зубов, встала в стойку, приглашая насекомое нападать. Вот только судя по движениям, эта тварь жутко боялась мою «добрую бабушку». — Кровь к крови, прах к праху, память вечна! — стоило гако произнести эти слова, как ее веер окутался серым туманом, выглядящим даже на расстоянии крайне опасным.
— Ты пожалеешь! — раскрыв нетопыриные крылья, существо, подпрыгнув, взлетело, чтобы умчаться прочь.
Старуха, развернувшись, сложила веер и подошла ко мне. Осмотрев меня, она провела по моим ранам ладонью, и они, подчиняясь ее воле, тут же закрылись. Долго всматриваясь в мои глаза, она влепила мне обжигающую пощечину. Было не столько больно, сколько обидно, но я понимал, что желай, она бы оторвала мне голову одним ударом.
— Вечно проблемы из-за того, что вы, мужики, не можете удержать свой член в штанах. Идем, — она махнула рукой, показывая, чтобы я шел за ней, и не сомневаясь, что я пойду, двинулась прочь быстрым шагом.
Глава четырнадцатая. Боги и духи. Часть вторая
Здесь мы будем какое-то время в безопасности. Если хоть где-то в этом царстве ты можешь ощущать себя в безопасности. Садись, мне нужно кое-что проверить, — госпожа голодных духов указала мне камень возле входа в небольшую пещеру.
— Спасибо за спасение, бабушка, — я низко поклонился, всем своим видом показывая смирение. Кто знает, что у нее в голове, но то, что она меня спасает уже во второй раз, что-то да значит. Нахрен я ей? И как она тут оказалась? Мысли крутились в голове как сумасшедшая белка в колесе. Пока мы шли, все очарование этого таракана-оборотня совершенно выветрилось и, анализируя свои ощущения, я понял, что эта тварь меня медленно жрала, наслаждаясь вкусом, а моя боль убиралась или обезболивающим, или же этим чертовым очарованием. Ярость жгла меня изнутри, если бы не «добрая бабуля», меня бы сожрали заживо, как праздничного барана.
— Как ты сюда попал, мой мальчик? — она просто отмахнулась от моей благодарности, принимая ее как должное. — В царстве темных грез тебе не место, кто тебя привел сюда и, самое главное, зачем? Пока ты тут лишь кусочек аппетитного мяса, и желающих тобой полакомиться тысячи, и даже добрая бабушка не сможет защитить тебя от всех, — больше всего меня поражало, как она меняет стиль поведения от хлопочущей старушки до высокородной дамы.
Я рассказал ей все, что помнил. И про чай, и про парение в темноте, и про чарующую музыку. Она жестом приказала мне замолчать и несколько минут думала, ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лишь по движению слегка открывающегося и тут же закрывающегося веера было видно, что она нервничает. Пока она молчала, я изучал ее.
