В целом правление Генриха Четвертого ничем особо выдающимся не отмечено, хотя личность его вызвала интерес у Шекспира, посвятившего этому монарху целых две пьесы. Но сам Генрих оказался единственным английским монархом, на совести которого и смерть короля (Ричарда Второго), и смерть архиепископа. Хорошего он сделал мало, зато грехов достаточно. Может, именно этим он и интересен был великому драматургу? Кто захочет – сам прочтет. А мы вернемся к престолонаследию.
В браке с Марией де Богун у короля Генриха еще до изгнания родились 4 сына и 2 дочери. К началу правления старшему сыну Генриху (а вы сомневались, что его назовут именно так? Зря) было уже 13 лет, и король конечно же делал ставку именно на него. Мальчик Генрих как первый сын носил титул принца Уэльского, остальные трое сыновей именовались Ланкастерами – Томас, Джон и Хамфри. Генрих, принц Уэльский, участвовал вместе с отцом в военных действиях, был ранен в голову, но сей факт никого особо не смутил, ибо на воинственности юноши никак не сказался. Когда сыночку Генриху исполнилось 19 лет, он начал группировать вокруг себя нечто вроде неофициальной оппозиции: молодые аристократы против стареющего усталого короля, измученного чувством вины. Все-таки и с Моубреем нехорошо вышло, хоть и давно, но все равно неприятно, и с низложенным королем, которого нашли не то мертвым, не то убитым, а уж о казни священника и говорить нечего…
Генрих Четвертый старел, болел, слабел и, наконец, удалился на покой, передав бразды правления старшему сыну, принцу Уэльскому. Но сыну мало было номинально переданных полномочий. Он хотел корону. Он хотел сидеть на троне и осознавать себя монархом. Потерпев где-то с годик, принц пришел к папе и попросил его добровольно отречься от престола, «потому что он больше не мог служить для славы и блага королевства». Так написано у Акройда со ссылкой на первоисточник, поэтому мы можем с полным основанием верить, что так оно и было. Проще говоря, «вали с престола, потому как от тебя уже никакого толку».
Но не таков был Генрих Четвертый, чтобы по первому свистку отдавать свое. Он ведь уже показал в истории с наследством, что с ним так не получится и без боя он не сдается. Возмутившись наглым поведением любимого принца, король развернул кампанию по обезвреживанию сторонников сына, многие из которых оказались арестованы. Тогда парламент поднял вопрос об отречении Генриха Четвертого от власти в пользу сына – король предложение отклонил, причем не просто так, как это сделал бы его предшественник Ричард Второй, а корректно, с соблюдением всех предписанных процедур. Принц предпринял еще кое-какие шаги – и каждый раз отец переигрывал его. В конце концов, молодой Генрих пришел к папе мириться и просить прощения (кому нужны подробности – читайте Шекспира, там все, может, и не очень достоверно, но весьма красочно и эмоционально показано).
Через полгода Генрих Четвертый умер. И хотя он ни в чем не был первым, именно этот король основал королевскую династию Ланкастеров, которая является ветвью дома Плантагенетов. Этот момент следует помнить, чтобы потом легче было разобраться в конфликте Алой и Белой розы.
Существует еще один факт, еще один поступок Генриха Четвертого, который обязательно нужно иметь в виду. О нем мы расскажем в следующей маленькой главе.
Генрих Четвертый Ланкастер
Годы жизни: 1367–1413.
Годы правления: 1399–1413.
Преемник – сын Генрих.
Любвеобильный отец Джон Гонт
Для того чтобы впоследствии не запутаться окончательно, нам придется вернуться назад и чуть подробнее остановиться на истории про отца короля Генриха Четвертого.
Джон Гонт был женат трижды. Первая жена, Бланка Ланкастерская, принесла супругу титул герцога Ланкастера и родила Джону семерых детей, из которых выжили трое: две дочери и сын Генрих, будущий король Генрих Четвертый. Бланка умерла в 1368 году, когда Джону Гонту было 28 лет. К этому времени он уже вовсю крутил любовь с одной из фрейлин супруги, Кэтрин. Джон даже замуж ее выдал за Хью Суинфорда, чтобы сподручнее было. Так поступали многие короли и принцы, ничего необычного. После смерти Бланки Джон Гонт женился на Констанции Кастильской, родились двое детей, но мальчик вскоре умер, выжила только дочка. Констанция тоже умерла, и к моменту ее смерти у Джона Гонта и овдовевшей Кэтрин Суинфорд имелись уже не то три, не то четыре общих ребенка. То есть про трех мальчиков-бастардов известно точно, а насчет девочки Джоанны мнения в источниках расходятся. При этом у Кэтрин и в законном браке были дети (про двоих известно достоверно, еще две девочки под вопросом).
В 1396 году Джон Гонт получил разрешение короля Ричарда Второго жениться на Кэтрин Суинфорд. Поскольку невеста была не королевской крови, на брак требовалось особое разрешение. Роман, длившийся как минимум четверть века, если не дольше, получил наконец официальное оформление. Более того, дети Джона и Кэтрин были легитимизированы папской буллой, то есть решением Ватикана стали считаться законнорожденными Ланкастерами. А это означало что? Правильно: трое мальчиков являются законными наследниками не только самого Джона Гонта, герцога Ланкастера, но и английского престола, если до потомков Гонта дойдет очередь.
А очередь-то дошла, хотя никто этого не ожидал. Правда, король Эдуард Третий еще в 1376 году признал Джона и его потомство наследниками королевства, но все равно до третьего сына еще было как до луны.
Мальчики герцога Ланкастера и Кэтрин Суинфорд – Джон, Генри и Томас – носили родовое прозвище Бофор (в некоторых транслитерациях – Бофорт или Бьюфорт). Вот это нужно запомнить обязательно.
Как только Генрих Четвертый стал королем, он немедленно исключил Бофоров из линии престолонаследия. Зачем ему потенциальные конкуренты в лице единокровных братьев и их детей? Папскую буллу он отменить, само собой, не мог, так что мальчики Ланкастеры остались законнорожденными, но вот наследовать престол больше не могли.
Нарушил наш новоиспеченный король старую заповедь: не обижать младших.
«Умеренность и аккуратность»,
или Король Генрих Пятый
Если молодой сын Генриха Четвертого, как мы видели, проявлял изрядную нетерпеливость в обретении власти и пытался торопить события, уговаривая папаню слезть с престола добровольно и поскорее, то став королем, он резко переменился. Буквально за один день. Нет, серьезно! Был веселым хлопцем – превратился в сурового, вдумчивого благочестивого монарха. Поговаривали, что с момента коронации до самой своей женитьбы (через 7 лет) король Генрих Пятый хранил целомудрие. Вы можете в это поверить? Я – нет. Но я старая циничная дама, а вы имеете полное право верить в хорошее и чистое.
Отступление о маркетинговых стратегиях
Шекспир, кажется, тоже верил в хорошее. В самом начале пьесы «Генрих IV. Часть первая» он показывает нам принца Генриха, который произносит весьма показательный монолог о том, что он только притворяется беспутным гулякой. Пусть, дескать, все думают, что я ни на что не гожусь, пусть махнут на меня рукой, а уж когда время придет – я покажу всем мое истинное лицо. Вот все удивятся-то!
