У Шекспира ответ есть, но звучит не очень-то убедительно. Пьеса о Генрихе Пятом, понятное дело, не могла обойтись без битвы при Азенкуре, ведь в ней английская армия сумела победить французов, имевших колоссальное численное превосходство, к тому же воевавших на своей земле, что немаловажно в военных действиях. Генрих и его полководцы проявили недюжинное тактическое мышление и использовали длинные луки, позволяющие поражать цели на большом расстоянии. Одним словом, победа знатная, и обойти ее молчанием никак нельзя. Так вот, согласно пьесе, французские командиры официально признали свое поражение, но тут Генрих видит, что в войсках поверженного противника происходит какое-то движение, свидетельствующее о том, что, возможно (подчеркиваю: только возможно), начинается перегруппировка сил и подготовка к внезапному коварному удару после объявления конца битвы, что недопустимо. Король впадает в ярость и кричит, что, если французы немедленно не уберутся с поля боя, всем пленным следует перерезать глотку. Наверное, психологи смогли бы рассказать нам об аффекте, накрывшем короля, который уже расслабился после очевидной победы. Но, к сожалению, этих психологов рядом с Генрихом в тот момент не оказалось. Так что же все-таки перемкнуло в голове у короля?
Не видя человека вживую, не разговаривая с ним, не подвергая психологическому тестированию, сделать выводы трудно, это понятно. Но можно вникнуть поглубже, изучить его жизнь поподробнее, что-то сопоставить, сравнить, проанализировать – а там, глядишь, и знаний в голове прибавится. Главное – сформулировать вопрос так, чтобы заинтересовать и заставить двигаться.
И от солдат, отправившихся во Францию воевать, мы плавно переходим к собственно Франции. Генрих Пятый отправился сначала в первый поход, закончил его вполне победоносно, затем вторым походом дошел уже до самого Парижа и стал требовать себе французскую корону. Он попал в удачный момент: у французского короля Карла Шестого имелись довольно значительные проблемы с головой, он то и дело страдал от приступов длительного (на несколько месяцев) безумия, и вся страна об этом знала; а дофин, сынок короля, аккурат в это время попал в опалу, потому что кто-то из его приближенных ненароком убил влиятельного и богатого герцога Бургундского, чем сильно испортил отношения между Бургундией и королем Карлом. Карл на сына дюже осерчал и милости своей лишил. Сильного и надежного кандидата на руководство Францией на горизонте не видать, а тут английский Генрих нарисовался, да не абы какой, а с репутацией эффективного управленца и успешного военачальника. И кровь Капетингов в нем имеется – досталась, как вы помните, от Французской Волчицы Изабеллы, дочери Филиппа Красивого. Так что позиции у нашего Генриха Пятого были очень недурными.
Переговоры и околополитические дискуссии велись больше года, но в итоге сговорились: Карл Шестой Французский лишает опального дофина, сынка своего, права наследования и объявляет своим преемником английского короля. Генрих Пятый, со своей стороны, обещает вступить в брак с дочерью короля Карла, Екатериной Валуа (вы же не забыли, надеюсь, что во Франции правят уже не Капетинги, а Валуа?), после чего любой их потомок мужского пола автоматически станет королем и Франции, и Англии.
Казалось бы, полный шоколадный набор, Генрих Пятый лучше всех! Эх, не учили в то время королей основам управления… Или сам Генрих оплошал, проявил недальновидность. Помните, как в спорте: стать первым трудно, но отстаивать звание первого намного труднее. Завоевать позицию – не вопрос, а вот удержать ее – дело сложное и затратное. Только очень глупые короли могут надеяться, что завоеванная ими страна радостно начнет подчиняться и выполнять все предписания новой власти. Не начнет. Власть чужеземцев раздражает, бесит, вызывает ненависть, что вполне понятно и оправданно. В покоренную страну нужно вкладывать и вкладывать, это как бездонная бочка: нужны огромные затраты на социалку, чтобы успокоить людей и расположить их к новым господам, и нужно содержать огромную армию, которая будет по меньшей мере в ближайшие лет 20 поддерживать порядок среди непокорного населения. А денег-то где взять? Только в английском бюджете, больше им взяться неоткуда. Ну и как на это посмотрят собственно английские граждане? Вот то-то и оно.
Первым такую перспективу просекло духовенство и прекратило возносить молитвы за успехи короля в походе на Францию. Затем подключился парламент и заявил, что денег на войну больше не даст. А потом и народ встал на дыбы: если наш король теперь так нежно дружит с Францией, то не начнут ли французы вообще всем тут у нас распоряжаться?
Недовольных в обеих странах становилось все больше, Генриху приходилось много времени проводить во Франции, чтобы как-то контролировать ситуацию и подавлять бунты и сопротивление французов. Положение становилось шатким. Цена победы оказалась слишком высокой.
Генрих Пятый, как и обещал, женился на Екатерине Валуа, дочери французского короля Карла Шестого, а через полтора года, в августе 1422 года, умер от болезни. Инфекция, лихорадка, вирус, ну, всякое такое. Но сына зачать и родить Екатерина все-таки успела. Когда Генрих скончался, младенцу было 8 месяцев. Умирая, король поручил воспитание и поддержку сына, короля Генриха Шестого, своему брату, герцогу Глостеру. Напоминаю: Генрих Пятый был старшим сыном Генриха Четвертого, у него имелись еще три младших брата – Томас, Джон и Хамфри. Имелись и сестрички числом две, но они пока не в счет. Даже вторая жена у Генриха Четвертого была, однако детей в этом браке не случилось.
Память по себе Генрих Пятый оставил хорошую, репутацию свою ничем не испортил, добыл корону Франции, был целомудренным и благочестивым.
Но гены на помойку не выкинешь…
Генрих Пятый Ланкастер
Годы жизни: 1386–1422.
Годы правления: 1413–1422.
Преемник – сын Генрих.
«Дурная кровь»,
или Король Генрих Шестой
Прежде чем мы начнем повествование о Генрихе Шестом, еще раз повторим пройденное. Пригодится.
Итак, Генрих Пятый – старший из сыновей Генриха Четвертого, скончался в 1422 году. К этому времени один из братьев его, Томас, уже год как почил в бозе. Остались Джон и Хамфри.
Джон Ланкастер, носивший титул герцога Бедфорда, был назначен умирающим королем главным смотрящим. Проще говоря, Бедфорд должен стоять на страже интересов государства, защищать и расширять завоеванные во Франции территории и вообще быть воинским «отцом-руководителем» родной страны. Самый младший, Хамфри Ланкастер, он же герцог Глостер, должен обеспечивать жизнь и безопасность маленького короля Генриха Шестого. А кто же стал главным чиновником Англии? При нормальном раскладе им мог бы быть третий брат, но он же помер… Пришлось скрести по сусекам и призывать в свои ряды бывших бастардов: есть же внебрачные сыновья дедушки Джона Гонта, признанные папской буллой законнорожденными! Ну и что, что они носят фамилию Бофор? Все равно они Ланкастеры, так сам Папа Римский указал. Генрих Бофор, второй из внебрачных сыновей Джона Гонта, уже и так был епископом Винчестерским (а мы же помним, что именно в Винчестере находилась королевская сокровищница, то бишь казна). Теперь он стал еще и лордом-канцлером Англии. Понятное дело, что мира и согласия между братьями и близко не было, они постоянно боролись за власть, положение, влияние и без конца выясняли, кто из них главнее и кто кому должен подчиняться.
