Джейн Сеймур оказалась «удачной» женой, ничем себя не опорочила и довольно скоро, с первой же попытки, родила королю долгожданного сына, наследника, названного Эдуардом. Правда, к сожалению, королева скончалась через 12 дней после родов. Но сын-то появился! Жизнь удалась! И уж если проклятие ведьмы Вудвилл не сработало, значит, еще есть надежда на новых сыновей! Скорее нужна очередная жена! Четвертая по счету.
Высшие чиновники озаботились проблемой и принялись подыскивать кандидаток. Король оказался требовательным и переборчивым, не понимая, что брак с ним уже не рассматривается как престижный и политически выгодный. Женишок-то он, прямо скажем, захудалый: возраст почти полтинник (ему в тот момент было 48 лет), с Римом разругался и живет под анафемой, с двумя женами из трех обошелся не самым лучшим образом, да и болезней целая куча. Однако Генрих Восьмой все еще мнил себя первым парнем на деревне и наивно полагал, что может диктовать условия. Например, когда от короля Франции поступил перечень предлагаемых «подходящих» невест, Генрих потребовал, чтобы они приехали в Кале, где он смог бы сам лично их всех осмотреть. Разумеется, ему было с презрением отказано.
В конце концов, Генриху сосватали немецкую принцессу Анну Клевскую, кандидатуру которой король одобрил по портрету. Ну, само собой, рыльце ей на портрете изрядно подфотошопили, придворные живописцы не зря свой хлеб ели и денег задарма не получали, а уж великий Ганс Гольбейн, автор того портрета, тем более. При развиртуализации живая Анна ему совсем не понравилась, причем настолько не понравилась, что он даже спальню ее не посетил ни разу, хотя церемония бракосочетания имела место. Генрих был большим ценителем женской красоты и не смог, да и не захотел заставлять себя ложиться в постель с «фландрской кобылой», как он окрестил свою четвертую супругу. Впрочем, некоторые источники утверждают, что в спальню к жене он пару раз все-таки заходил, а уж получилось или нет, и что там и как происходило – покрыто мраком. Промаявшись шесть месяцев, Генрих поставил вопрос об аннулировании брака, с чем Анна легко согласилась и сама подтвердила, что брак не состоялся. Она вообще была очень милой и веселой теткой, покладистой, с хорошим характером. Генрих даровал ей титул принцессы («сестры короля»), бывший замок Болейнов (!) и весьма достойное содержание, так что Анна Клевская отлично жила в Англии и горя не знала, дружила с придворными, с самим королем и его детьми и получала удовольствие.
Следующей, пятой, женой стала юная фрейлина Анны Клевской по имени Кэтрин Говард. Король положил на нее глаз, пока еще был формально женат, и сочетался браком через 19 дней после официального развода. Ему было 49 лет, Кэтрин – то ли 15 лет, то ли 17, то ли 22 года, точно не установлено. Девица приходилась казненной Анне Болейн кузиной (мать Анны – в девичестве Говард, отец Кэтрин – Эдмунд Говард, ее родной брат). Через год с небольшим после свадьбы Кэтрин попалась на супружеской измене с неким молодым красавчиком по фамилии Калпепер. Хуже того, когда начали копаться в ее прошлом, то обнаружили еще по меньшей мере двух любовников. Один был до замужества, второй же появился тоже до свадьбы, но и после свадьбы получал свои телесные радости. А там уж и Калпепер подключился. Любовная связь с королевой – это по закону есть государственная измена. Поэтому первого любовника, «досвадебного», помиловали, поскольку грешил он не с королевой, а с обыкновенной девицей, а двоих других казнили со вкусом и удовольствием. Того, который познатнее, приговорили к обычному обезглавливанию, то есть быстро и не больно (конечно, если с палачом повезет), зато того, который родовитостью попроще, приговорили к «изменнической смерти через повешение и потрошение». Жуткие нравы, господа!
Через два с половиной месяца после этих казней Кэтрин Говард отрубили голову точно так же, как ее двоюродной сестренке Анне и ее брату Джорджу. Главе клана, Томасу Говарду, герцогу Норфолку, вообще трудно приходилось: дочь Мэри он так удачно выпихнул замуж за бастарда Генриха Фицроя – девочка осталась вдовой, а ведь папаша надеялся стать отцом королевы; сына Генри, поэта, казнили, и сам Томас должен был взойти на эшафот, но его спасла смерть короля, который успел скончаться за день до назначенной экзекуции. Невезучая семья какая-то!
Шестой и последней супругой ненасытного короля Генриха Восьмого стала приличная во всех отношениях дама, дважды вдова, умная и образованная Екатерина Парр. Генрих был уже очень больным человеком, хотя и петушился изо всех сил и строил из себя героя-любовника, но куда ему… Веселая и доброжелательная Анна Клевская искренне посочувствовала приятной вдовушке, но отказаться от брачного предложения Екатерина не могла: королю не отказывают. Она много времени проводила с детьми короля, дружила с Марией, воспитывала и занималась образованием Елизаветы и маленького Эдуарда, который очень серьезно готовился к будущей жизни монарха и старательно постигал разные античные науки, историю и географию. Новая жена короля была сторонницей протестантизма, что, безусловно, сказалось на умонастроениях Елизаветы и Эдуарда. Мария, старшая дочь, оставалась истинной католичкой, хотя из нее и выбили подпись под бумагой о том, что она, дескать, признает папу-короля главой церкви и обещает слушаться. Да ладно, чего там, бумага все стерпит. Сам Генрих придерживался куда более умеренных взглядов на церковную реформу, поэтому далеко не всегда бывал доволен супругой и даже жаловался на то, как она обращается с вопросами веры. Был момент, когда он дошел до того, что позволил своим прихвостням провести кое-какую «проверочку» Екатерины, пособирать информацию среди ее слуг и ближайшего окружения. Пытался секту обнаружить. О том, что против нее ведется расследование, Екатерина узнала от «добрых людей», которые нашли способ предупредить королеву, не подставляя себя. Она была достаточно умна, чтобы понять, какие перспективы могут ее ожидать с учетом судеб предыдущих жен, и найти способ смягчить короля. Она уже неплохо изучила мужа и знала, какими словами можно унять его гнев. Слава богу, успела Екатерина со своими покаяниями и извинениями вовремя, потому что буквально через пару дней после того разговора явился лорд-канцлер в сопровождении сорока стражников с намерением арестовать королеву по обвинению в ереси. И ведь прямо в присутствии короля, когда монарх прогуливался по парку с супружницей под ручку. Он, видимо, не знал, что Генрих уже помирился с женой и простил ее. Ну, не доложили ему. Бывает. Хотя намного более вероятно, что Генрих сам устроил такую провокацию: специально скрыл от лорда-канцлера, что примирился с женой, чтобы вынудить его к такому шагу и иметь возможность прилюдно наорать и всячески обозвать высокого чиновника. Унизить, в общем. Это было весьма характерно для Генриха Восьмого. Такая манера руководства подчиненными у него сформировалась: скрывать информацию от одних, давать ее другим, то миловать и приближать к себе, то унижать и демонстрировать недоверие, а потом с любопытством наблюдать, что получилось. Что-то нам это смутно напоминает…
Екатерина Парр его и похоронила спустя 3,5 года. Эту умную вдовушку-протестантку мы тоже ненадолго запоминаем: пригодится, когда начнем обсуждать Елизавету, дочку Генриха Восьмого и Анны Болейн.
И больше никаких детей ни одна жена Генриху не родила. Итого на момент ухода из жизни у него имелись:
