В этом месте имеет смысл сделать полшага назад и напомнить, что предыдущий король, Карл Первый, женился на родной сестре тогдашнего французского короля, Генриетте. Таким манером дети английского и французского королей стали кузенами. Карл Второй – двоюродный брат Людовика Четырнадцатого. Во внешнеполитических перипетиях Карл то и дело прибегал к поддержке Людовика и даже вступал с ним во всякие секретные отношения, вел тайные переговоры. Но Людовик же католик! И любые телодвижения Карла Второго в сторону союзнических отношений с Францией рассматривались англичанами как знаки того, что Англия склоняется в сторону католицизма. Очень они боялись французского влияния и за каждой тенью видели признак надвигающегося папизма. Сексуальная распущенность при дворе? – Это прежняя королева Генриетта из Франции привезла. Епископы содержат любовниц, пользуются услугами проституток, а некоторые даже мальчиков пользуют? – Это влияние папизма. Короче, все зло идет от католической Франции. (А совсем еще недавно, если помните, источником зла назначили Испанию. В общем, было бы зло, а уж мы всегда найдем, кого обвинить.) Общественное мнение до такой степени прониклось этими идеями, что в 1668 году начался мятеж. Знаете, в чем он состоял? Народ громил публичные дома. Вообще-то, это у них была такая национальная забава: каждый год во вторник на Масляной неделе атаковали публичные дома. Типа «в шутку», чисто ритуально. Но в этом году дело зашло куда дальше, и толпы ремесленников, подмастерьев и прочего простого люда начали нападать на дома терпимости по всему Лондону и окрестностям, и длилось это вовсе не один день, как обычно. Жители столицы таким способом выражали протест против разврата и безнравственности королевского двора. А выступление против двора означало измену. Пятнадцать предводителей мятежа судили за государственную измену, четверых казнили через повешение. Дело-то оказалось серьезным, это было не просто народное гулянье с забавами.
Я это рассказываю, чтобы вы понимали, какой отклик получали в сердцах англичан слова «Франция» и «католики». Зачем вам это понимать? А вот зачем. У Карла Первого, как вы помните (если забыли – напоминаю) выжило шестеро детей: трое мальчиков и три девочки. Старший мальчик Карл стал королем, это вы уже в курсе, но ведь были еще двое. Думаете, я о них забыла? Никак нет. Были еще Яков и Генри. И при отсутствии детей у Карла Второго следующим королем должен был стать его младший брат Яков Стюарт.
Карл был королем скрытным и подозрительным, даже своему ближайшему сподвижнику Бекингему не все рассказывал. И вот затеял наш Карл такую штуку: в обстановке строжайшей секретности начал переговоры с кузеном Людовиком Четырнадцатым. Дескать, пусть Людовик окажет Англии помощь в войне с голландцами, даст денег и солдат, а Карл за это объявит о своем переходе в католическую веру. При этом официально переговоры тоже шли, через Бекингема, но в его варианте документов о переходе короля в католичество не говорилось ни слова. И сам Бекингем об этом фортеле ничего не знал. Собирался ли Карл Второй действительно менять вероисповедание или только дурака валял, надеясь выбить у Людовика помощь? Никто точно не знает. Но договор был подписан, и отныне у короля Франции в руках был мощный инструмент шантажа: сделай Карл хоть что-нибудь не так – французский кузен немедленно обнародует секретный параграф того соглашения, и тогда король Англии может лишиться короны, а то и головы, как его папенька.
А вот братец Яков перешел в католицизм открыто и по убеждению, без всяких корыстных мотивов. Яков был лордом-адмиралом и вынужден был подать в отставку и оставить публичную жизнь, когда парламент в 1673 году принял акт, согласно которому все претенденты на государственные и общественные должности должны были принять причастие по обряду Англиканской церкви и признать верховенство короля в делах Церкви, то есть поставить короля Англии выше Папы Римского. Принимать причастие Яков Стюарт не стал, и вся страна в возмущении заговорила о том, что наследник престола отступился от своей веры. Опять «плохие католики» дурно влияют! А тут еще Яков надумал жениться во второй раз (первая жена умерла) и выбрал для себя католическую принцессу. Ну вообще полный караул! Она же протеже французского короля! Перед англичанами замаячила перспектива католической королевской династии, что, конечно, ни малейшего восторга не вызвало. Антикатолические настроения набирали силу и крепли, сформировалась сильная протестантская оппозиция, которая и обрушилась на двух главных министров короля Карла. Одним из них был Бекингем, которого решением парламента собрались лишить всех должностей.
Впоследствии все более или менее успокоилось, Яков остался членом Королевского совета, Бекингем продолжал активничать в политике, но через 5 лет ситуация вновь обострилась. Архиепископа Кентерберийского попросили обсудить с Яковом возможность возвращения его в лоно Англиканской церкви, дабы унять страсти вокруг перспектив престолонаследия. Яков отказался и гордо уехал в Испанские Нидерланды. Почему туда? Там ведь протестантское государство, а он теперь католик… А вот почему: когда Яков был женат первым браком, он и сам был протестантом, и жена его, и две дочери, родившиеся от этого союза, тоже исповедовали протестантизм. Одна из дочерей, Мария, как раз и вышла замуж за Вильгельма Оранского, статхаудера (правителя) Нидерландов. Так что Яков уехал не куда глаза глядят, а в гости к дочке и зятю.
Но парламентской оппозиции показалось мало мирного отъезда Якова. Тут ведь дело такое: как уехал – так и вернуться может. Они составили обращение, призывающее исключить Якова, герцога Йоркского, из линии престолонаследия. Чтобы уж наверняка. «Закон об исключении» быстренько приняли, в нем говорилось, что папские агенты «соблазнили» герцога Йоркского перейти в католичество и теперь долг парламента – сделать все, чтобы помешать ему занять английский трон. Кстати, на этой же сессии парламента был принят и «Хабеас корпус акт». Слышали о таком? Наверняка слышали хотя бы название. Согласно этому акту никакого человека нельзя незаконно взять под стражу, а уж если взяли – то нужно либо как можно быстрее тащить его в суд и обвинять, либо отпускать на волю. Ну, вспомнили? Принципы этого акта лежат в основе уголовно-процессуального законодательства всех современных цивилизованных стран. Правда, сам закон соблюдается далеко не всегда, но это уже вина правоприменителей. И в том же 1679 году вошли в широкое употребление термины «виг» и «тори». Кому станет интересно – дальше сами поищете информацию, теперь вы хотя бы знаете, в каком году искать и при чьем правлении. Скажем только, что виги поддерживали протестантскую церковь и требовали отстранить католика Якова, лишив его права наследовать английский престол, а тори, напротив, считали необходимым сохранить божественный порядок правопреемства и защитить короля-католика.
А что же Карл Второй? Как реагировал? Ой, трудно ему было, бедненькому. С одной стороны, если пойти на поводу у парламента и отлучить брата от трона, то он покажет свою слабость и уязвимость, и что может помешать сделать следующей жертвой его самого? С другой стороны, если Яков выбывает из гонки, а законных наследников у Карла нет, то право сесть на престол вполне может получить незаконный сын, внебрачный. Их у Карла полна коробочка. Официально Карл Второй признал себя отцом четырнадцати детей! А скольких еще не признал, интересно? Но есть один, которого король выделял особо: Джеймс Скотт, бастард, рожденный одной из любовниц, Люси Уолтер. Этому малышу Карл Второй еще в 1663 году пожаловал титул герцога Монмута и признал его родным сыном. О своем брате король был не самого высокого мнения и, по-видимому, с удовольствием посадил бы на трон родного сына, пусть и незаконного. В общем, Карл был весь в сомнениях и метался от одного решения к другому.
