Я забилась в дальний угол. Пытаюсь унять дикое сердцебиение. Он что-то ждет. Смотрю на часы на столе, и мне кажется, они отсчитывают минуты до моей казни.
Тишина душит. Нет, у меня даже мыслей не возникает заговорить с ублюдком. Но страх в этой тишине, подобно смертоносному яду расползается в крови.
Так прошло два часа. А затем открывается дверь. Меган. По довольной улыбке на физиономии понимаю – предчувствия не обманули.
- Долго ты, - беззлобно фыркает Чарли.
- Папаша с разговорами пристал. Ну и разнюхать кое-чего надо было, - закуривает.
- Разнюхала? Или нюх подвел? – ржет.
- А как наша страдалица? – переводит взгляд на меня.
- Сидит как мышь. Уверяет в своем послушании.
- Ага, послушании, - сверлит меня взглядом, как острым лезвием полосует. – Сначала сопли пускали, потом обнимались. И еще какой-то мудак защиту поставил. Ничего не услышать.
- Кто?
- Не Лиам, тот уже в корень ополоумел. Еще немного и кони двинет. Его можно в утиль списать.
- Хантер?
- Он вообще далек от магии. Но за патлы ее оттащил от Лиама.
- С чего вдруг?
- Так он вроде ее своей шлюхой сделать хотел, - тушит сигарету о стену. – Ну и на трон все еще претендует, кретин, - потирает руки и хохочет. – В общем, Чарлик, план сработал, наживку смачно сожрали. Мы с тобой все верно просчитали.
- А ты сомневалась, - поднимается с дивана, подходит ко мне. – Брысь в койку. Завтра утром отправляемся в романтическое путешествие, - голос, подобно ржавому тупому ножу по нервным окончаниям проходится.
Глава 30
Странное чувство, когда ты безумно счастлив и одновременно подыхаешь. Ко всему прочему сжирает чувство вины. Почему не попробовал ее найти? Почему поверил странным поступкам и лживым словам сестрицы. Еще одно предательство. Меган… за нее я готов был порвать кого угодно. Для их с Викторией благополучия сделал многое.
Сестры всегда занимали в моем сердце отдельное место. Мои девочки, которых надо оберегать и защищать любой ценой. И вот нож в спину от Меган. Какие цели преследует? Чего добивается?
Чарли, от него тоже не ожидал, но удивлен меньше. Он всегда был изворотливым, приспосабливался к любым реалиям. Чарли жил по принципу и нашим и вашим. Со всеми добренький ради своей выгоды. Но открытых конфликтов у нас никогда не было. Вполне мирно существовали.
Если разгадать их мотивы, то станет куда более понятно, в каком направлении двигаться. Но сейчас корчусь от боли, ощущаю, как голод сжигает меня, он работает в паре с беспокойством, и при этом огромный валун свалился с плеч. Ничего не угасло, сладкая по-прежнему моя. И я бы сейчас не задумываясь, жизнь отдал, лишь бы она не проходила очередные круги ада.
Едва увидел ее в объятиях Чарли, вначале ослеп от боли. Едва не потерял разум, а потом учуял ее ненависть, а в медовых глазах плескались нежность и отчаяние. Считал все мигом, оценил ситуацию. И было плевать кто вокруг, мне надо было немедленно поговорить с Мелиссой. Дотронуться до нежной кожи, ощутить биение ее сердца. Когда она рядом, любые доводы рассудка гаснут, есть только одна потребность быть рядом с ней.
Правда она окрыляет, и тут же поджигает крылья. Нас снова разлучили. И я неспособен даже подняться на ноги. Превратился в беспомощное существо. Как спасти мою девочку, если я себе не в состоянии помочь?
Хантер… у нас с братом всегда были очень сложные отношения. После истории с Нинель все только ухудшилось. Но и тогда я не мог поступить иначе, союз с ее отцом, разрушил бы стаю. Сергал в желании власти слишком беспощаден, а порой и откровенно глуп, не видит, как его используют, как он подставляет родных. Хантер… сомневаюсь, что у него благородные мотивы. Но он знает информацию, может пролить свет на события, и я должен этим воспользоваться.
Ползу прочь от отцовского дома и сладкой. Увы, я не могу попадаться на глаза, меня не должны видеть в таком состоянии. Голод хочет взять контроль над разумом, кости выламывает, мышцы крутит, тело практически меня не слушает, каждая клетка пропитана огненной болью. Далеко мне не уйти, но хотя бы надо вылезти за территорию. Сомневаюсь, что меня сейчас будут искать.
Когда прикоснулся к ней, ощутил пустоту, впитал ее боль в себя, и не задумываясь постарался отдать все, чтобы только сладкой стало легче. Чтобы ее страдания ушли, и в медовых глазах засветило солнце. Эта потребность сильнее голода, отдать ей всего себя, и плевать на последствия. Когда моя энергия перетекает в нее, чувствую блаженство, единение, словно небеса открывают тайны бытия. И в этот момент, я не ощущаю опустошения, наоборот, хочется вырвать сердце и вложить в ее руки. Все что угодно за ее улыбку. Только бы больше не ощущать выжженную пустоту внутри Мелиссы, не чувствовать, как боль разъедает ее. Жаль, что этого мало, она снова идет в логово к врагам. Беспомощность – еще одна пытка.
- Хреновы твои дела, - я даже не заметил, как Хантер подошел. Все волчьи рефлексы атрофировались.
Уже ночь? Я что потерял сознание или заснул? Оглядываюсь по сторонам, с одной стороны деревья, с другой – дорога, а я валяюсь в канаве. Как дополз, не помню.
- Сам знаю, - огрызаюсь, - Мистер очевидность.
- Не пойму, зачем ты ей всю энергию отдал? Она же не умирала? – брат наклоняется и поднимает меня на руки. – Живее и здоровее тебя была.
То еще унизительное чувство, когда тебя как беспомощного ребенка на руках тащат к машине.
- Она страдала… - в горле пересохло, такое ощущение, что в организме не осталось и капли влаги.
- А ты прям огурчик, - усаживает меня на переднее сиденье машины. Пристегивает. – Долбаный спасатель.
Садится за руль. Кидает мне на колени бутылку виски и минералку.
- Тебе не понять…
- Ага, как же, - массирует руками виски, бросает на меня уставший взгляд. – Я не хочу, чтоб ты помер, Лиам,- и это, наверное, самые теплые слова из его уст, за всю жизнь брата.
- Так не собираюсь, - усмехаюсь, и с трудом открываю минералку.
Дела плохи раз волк не может справиться с пластиковой крышкой.
- Ты в западне, - заводит машину. – Питаться не можешь, а голод тебя сожжет.
- Твои предложения? – залпом выпиваю бутылку минералки.
- Для начала надо, чтоб ты хоть немного оклемался, - давит на газ, то и дело бросает на меня косые взгляды.
Неужели переживает? Хантер? Из всех моих братьев, он, наверное, единственный, о ком я бы подумал что-то хорошее. И он всегда был в связке с отцом. Поддерживал его во всем. Без колебаний согласился на брак. Прекрасно зная, что такой союз поработит стаю.
- В бордель меня повезешь?
- Есть идея лучше.
Отключаюсь. Я настолько обессилен, что даже не могу продолжить разговор. Прихожу в себя, когда брат вытягивает меня из машины. Сквозь приоткрытые веки вижу, как заносит в дом.
