Брайан ставит котенка на кухонный стол рядом с сахарницей. Мама тут же спускает его на пол и брызгает на столешницу антибактериальным спреем. Всем своим видом мама дает понять, что о таких сюрпризах следует предупреждать заранее. Ох, Брайан. Я наливаю себе чая. Мне до смерти хочется погладить котенка, но вдруг все решат, что мы с Брайаном заодно и вместе придумали налепить пушистый пластырь на разбитое сердце Кэтлин.
– Терпеть не могу кошек. И хороший отец знал бы об этом.
На этой неделе Кэтлин решила проводить с нами больше времени, чтобы мы почувствовали всю мощь ее ненависти. Она смотрит на Брайана исподлобья, а я замечаю, что у него сегодня другая прическа. Наверное, он принял ее слова по поводу парика близко к сердцу.
– А мне кажется, она миленькая.
Я осторожно дотрагиваюсь до маленького пушистого уха. Котенок удивленно мяукает.
– Ну разумеется, ведь тебя ждет судьба одинокой кошатницы, которая закончит свои дни в квартире, насквозь провонявшей кошками. И эти кошки только порадуются твоей смерти и с удовольствием тебя съедят, потому что ты отвратительно поступила со своей сестрой.
– Кэтлин! – восклицает мама.
– Мам, ты же знаешь, что это правда. Кто вообще ее полюбит? Она ведь предает людей из зависти, только потому, что они нашли свою родственную душу, а она – нет. – Кэтлин замолкает, чтобы обвести взглядом собравшихся. – Я говорю о себе и Лоне.
– Мы поняли, – отвечает Брайан. – В последнее время ты ни о чем другом не говоришь. И я уже устал от этого. Пожалуй, я назову ее Бриджит.
– Нет. – Я забираю котенка у Брайана и сажаю к себе на колени. – Вообще-то это мальчик, у него тут хозяйство имеется. И мы назовем его Кнопкой, потому что он пестрый и блестящий.
Брайан улыбается и кладет руку мне на плечо:
– Кнопка, значит. Мне нравится, Мэдди.
Мама тоже улыбается:
– Ему подходит.
Я чувствую, как что-то теплое течет у меня по ноге. И быстро понимаю, в чем дело.
Кэтлин злорадно хохочет:
– Так тебе и надо. Если не поддерживаешь настоящую любовь, на тебя будут ссать кошки. Ох, жалко, что у меня нет телефона. Лону бы это понравилось.
– Заткнись, – бурчу я, опуская Кнопку на пол. – Мне нужно в душ.
Я снимаю колготки и швыряю их в раковину. Не хочу, чтобы корзина для белья провоняла кошачьей мочой. Включаю душ и забираюсь под горячие струи, бьющие по спине. Мою потяжелевшие от воды волосы. Тру лицо. Выдавливаю полбутылки геля для душа на несчастную ногу с подмоченной репутацией. Кнопка милый. В ситуации с Кэтлин он нам ничем не поможет, зато маме будет чем заняться. Она будет его кормить, тискать, воспитывать. Он такой маленький и слабый. Кожа да кости, мяса вообще нет. Ну разве что немного. Мурчащий ломтик ветчины. Может, Кэтлин в конце концов тоже его полюбит.
Я вот уже люблю. Правда, на колени еще долго сажать не буду. У девушки должны быть принципы. Правда, маму с Брайаном мало волнует, что я думаю насчет котенка. Их беспокоят только Кэтлин и ее сердечная драма. Да, я знаю, что Лон опасен. Но меня, между прочим, обхаживала настоящая ведьма, а никто даже не заметил! А она ведь заманила меня в свой фургон. Ладно, в машину, но какая разница?
Всех волнуют тайны Кэтлин, а до моих никому нет дела. Я думаю о мертвых девушках в горах. О том, как их кости белели ночью в мягкой траве. О том, как лисья плоть пружинила у меня под пальцами. Кэтлин тоже почуяла угрозу тогда, на перекрестке. И шептала свои бесполезные молитвы над залитой кровью землей.
Я смотрю на деревья за моим окном и замечаю, как что-то темное мелькает среди ветвей. Сова. Сипуха. Заворачиваюсь в полотенце. Сова пролетает мимо окна. Я где-то читала, что у этих птиц особые когти. Когда они хватают добычу, то через когти ощущают биение ее сердца. И не отпускают, пока оно не остановится.
В саду кто-то есть. Я не вижу кто именно, но по спине бежит холодок. Он медленно движется сквозь кусты, даже не пытаясь прятаться. Худой, высокий. Человек-тень. В темноте вспыхивает экран телефона. Из соседней комнаты доносится жужжание вибросигнала. Я распахиваю дверь: Кэтлин стоит у окна и с улыбкой глядит в сад, пытаясь сдвинуть защелку. Но та не поддается.
– Мэдлин, отвали! – рычит Кэтлин.
Не в этот раз.
– Что ты делаешь?
– Окно заклинило, – пыхтит она, побледнев от усилий.
Кэтлин так отчаянно сражается с защелкой, что кости, кажется, вот-вот порвут кожу.
– Дай помогу.
– Ты и так уже помогла! – огрызается Кэтлин, но все-таки отходит в сторону.
Я кладу руку на оконную раму – и вижу внизу Лона. Он стоит, запрокинув голову, и смотрит на нас. От неожиданности я замираю.
– Мэдлин, я наверху, а он там. Что он может сделать? Проткнуть меня очень-очень длинным ножом?
Но окно заело намертво. От моей помощи толку нет.
– Не получается, – одними губами произносит Кэтлин, приникнув к стеклу. – Я люблю тебя.
Лон машет ей и отступает в темноту. Дождавшись, когда лес окончательно его поглотит, я поворачиваюсь к Кэтлин:
– Мама вернула тебе телефон?
– Не твое дело. – Кэтлин глядит на меня сердито, а потом ее лицо вдруг озаряется безумной радостью. – Он любит меня, Мэд. Сказал сегодня во время обеда. Наконец-то. Я только хотела с кем-нибудь поделиться.
Я начинаю припоминать, что Кэтлин отлучилась то ли в туалет, то ли покурить. И вернулась неприлично счастливая. Как же я это упустила? Мы весь день были вместе. Голова идет кругом. Лон проникает в ее жизнь, словно паразит, от которого невозможно избавиться. И почему мы так хорошо видели его под окном? Все-таки наши комнаты довольно высоко. Это противоречит законам физики.
– Кэтлин?
– Да?
– Ты на меня еще злишься? – Я сама себя ненавижу за то, как жалобно звучит мой голос. И за то, как отчаянно я нуждаюсь в нашей дружбе.
– Конечно же злюсь. Ты для меня умерла, – отвечает Кэтлин.
Я стараюсь не реагировать. Это то, чего она сейчас хочет, а не то, что ей нужно. Я смотрю на нее и мысленно повторяю: «Я здесь, я рядом, сестричка. Я здесь, я с тобой».
– Ты поступила ужасно, рассказав о нас Брайану. Ты пыталась разбить наши сердца. Но тем самым лишь укрепила нашу любовь. Ты видела, как он на меня смотрел? Словно знал, что я говорю, словно мог меня услышать. Хотя не мог. Вот насколько мы близки.
Во время охоты совы-сипухи ориентируются на звуки, издаваемые добычей. Они бесшумно скользят над землей, пока не выследят жертву. Мягкие, белые, эти крылатые хищницы меньше, чем кажутся на первый взгляд. Но если они тебя нашли, от острых когтей спасения нет. Сова схватит тебя, убьет и проглотит в один присест. Кэтлин расчесывает волосы, волнами спадающие по спине. Они сильно отросли с тех пор, как мы сюда приехали. За это время многое случилось, и мы обе изменились.
