– Возможно, мы имеем дело с целым ковеном. Или с группой паранормальных существ, действующих сообща, – перебирал варианты Сэм. – И у каждого свой список.
– И что это, по-твоему? Клуб мстителей?
– Дымовая завеса, – проговорил Сэм.
– Я думал, версию с ядовитыми газами мы отмели.
– Очень смешно, – проговорил Сэм. – Но мы сейчас не о потере сознания говорим. Давай пока о ней забудем. Сосредоточимся на дурацких выходках и серьезных нападениях. Вдруг у кого-то есть список с именами жертв, но если этот кто-то нацелится только на них, его сразу раскроют?
– И поэтому часть жертв – случайные люди?..
– Вот именно.
Дин задумался.
– Большая получается завеса.
– Она нужна, чтобы скрыть истинные цели.
– Как снайпер, который стреляет во всех подряд, чтобы никто не догадался, в кого он целился на самом деле.
– Вроде того, – кивнул Сэм. – Только наш снайпер использует не пули.
– Так что, будем искать ведьмовские мешочки?
– Или поговорим с пострадавшими. Попытаемся выяснить, кто мог внести их в список.
– С кем именно из пострадавших?
– Ты сам сказал, что не стоит отвлекаться на дымовую завесу, – отозвался Сэм. – Так что нам нужны те, кто пострадал серьезно.
– Келли Берк, например?
– Возможно. Но я не спрашивал ее о том, есть ли у нее враги, ведь она обедала с человеком, который на нее напал. Нет, нужно ловить рыбу покрупнее.
– Ты имеешь в виду…
Сэм кивнул.
– Окружная больница, – проговорил он. – Надо только узнать имя…
Пострадавшую звали Нэнси Викерс. Ей было двадцать четыре года, она работала графическим дизайнером в компании «Торнбери Принтинг», которую почти полвека назад создал ее двоюродный дед. Сейчас, в эпоху интернета, компания с трудом справлялась с конкуренцией, особенно после появления множества онлайн-инструментов, с помощью которых кто угодно может сляпать некое подобие дизайна.
– В таких работах не видно никакого мастерства, все выглядит одинаковым, пресным. Понимаете, о чем я? – Она пожала плечами и поморщилась от боли. – Вот что бывает, когда начинаешь тупо нарезать тесто формочками для печенья.
Она вздохнула, переложила поудобнее руку в гипсе и поморщилась, задев ребра.
– Дела у нас идут не очень хорошо, но это не новость. И не повод, чтобы покончить с собой. Я бы никогда такого не сделала!
– Мы поняли, – успокоил ее Сэм. – Может, расскажете с самого начала?
Дин и Сэм поднялись по лестнице, представились дежурной и попросили разрешения поговорить с Нэнси. Старшая медсестра Бет – так было написано на ее бейдже, – очень удивилась. Она стояла за полукруглой стойкой на сестринском посту, держа в левой руке телефонную трубку, а правую занеся над клавиатурой.
– Как вы узнали? – спросила она. – Я даже не закончила набирать номер офицера Грубера.
– Узнали что? – спросил Сэм.
– Что мисс Викерс очнулась.
– А мы и не знали, – ответил Дин. – Так что, можно ее увидеть?
– Она всего полчаса как в сознании.
– Мы недолго, – проговорил Сэм. – Обещаю.
– И она должна пройти психиатрическую экспертизу перед выпиской.
– Понятно, – кивнул Сэм.
– Но я все равно звоню Груберу!
– Хорошо, – невозмутимо ответил Дин. – Он знает, что мы здесь.
* * *
Нэнси несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и снова заговорила:
– Ладно, я готова. Только рассказывать особо нечего.
– Вы не помните, что с вами произошло? – спросил Сэм.
Девушка посмотрела на него, перевела взгляд на Дина, потом обратно.
– Откуда… откуда вы знаете?
– Вы не одна такая, – ответил Дин.
– Не понимаю.
– Расскажите все, что помните, – попросил Сэм.
– Что ж… Утром я ехала на работу, все было как обычно, – начала она. – Ехать недолго, хоть я и живу на другом конце города. Иногда останавливаюсь выпить кофе на заправке. Мне больше нравится бистро «Бигелоу», но оно не совсем по дороге, да и ждать там дольше. В общем, говорю же, все было как всегда. Дорога мне прекрасно известна. И знаете, как бывает, если все время ездишь по одному и тому же маршруту? Ты чуть-чуть отключаешься, и мозг работает на автопилоте.
Дин кивнул. Он не мог похвастаться, что регулярно ездит на работу, но провел за рулем достаточно времени и понимал, что Нэнси имеет в виду. Нечто подобное происходило и с ним, когда приходилось долго ехать по ровной открытой местности.
Нэнси потянулась за пультом, чтобы поднять верхнюю часть кровати повыше, потом попыталась подвинуться и вскрикнула, неловко повернувшись. Она прикусила пальцы, пережидая вспышку боли.
– Как вы? – спросил Сэм.
– Не могу пошевелиться, – сказала Нэнси. – Даже дышать больно, но со мной все будет в порядке… потом. Кроме того, боль помогает сосредоточиться.
– Правда?
– Да… нет… Вообще-то, нет, – призналась она. – Зато я жива.
– Итак, вы ехали на работу и глубоко задумались, – подсказал Дин.
– Да, – встрепенулась Нэнси. – Я была как в тумане. Потом пустота… И вдруг оказалось, что я падаю, – Она нахмурилась и помотала головой. – Нет, не так.
– В каком смысле? – спросил Сэм.
– Я вспомнила… вспомнила, что случилось потом!
Глава 7
– Отлично, – оживился Сэм. – Что вы можете нам рассказать?
– Я помню, что вдруг посмотрела вперед и осознала, что понятия не имею, где нахожусь. Все казалось незнакомым. Я убрала ногу с педали газа и попыталась сообразить, где я, найти какой-нибудь ориентир… – Нэнси сосредоточенно вспоминала. – Но вообще-то мне было не очень интересно, и как будто все равно. А потом…
– Что? – спросил Сэм. – Что потом случилось?
– Я… Я свернула на обочину, остановилась и вышла из машины…
– Зачем?
Нэнси помотала головой.
– Понятия не имею.
– Где вы находились?
– На полпути вверх на эстакаду, – отстраненно проговорила она, будто заново переживала случившееся. – Джефферсон-авеню. Должно быть, где-то между Второй и Четвертой.
– Что случилось после того, как вы вышли из машины?
– Я поднялась на эстакаду, – сказала она, будто с трудом верила сказанному. – Там есть защитная сетка, ее верхняя часть наклонена внутрь. Иногда люди цепляют к ней флаги или политические плакаты. Их видно, когда проезжаешь внизу. И нет чтобы один, всегда сразу много. Ужасно раздражает.
