– Ничего себе!
– Брэди – один из ваших? – спросил Сэм.
– К сожалению, да, – смущенно ответил Грубер.
– Мы приехали на вызов и увидели его машину – она застряла в живой изгороди, а мотор продолжал работать, – продолжал полицейский. – Похоже, он бросил машину, вернулся домой, лег в постель и заснул. И понятия не имеет о том, что натворил.
– Пожалуйста, скажи, что он был пьян, – взмолился Грубер.
– Ничего подобного, – ответил полицейский. – Трезв как стеклышко.
– И это лучшие из лучших, – Грубер покачал головой. – Люди просто сходят с ума!
– Похоже на то, – кивнул Дин.
Люди теряют не рассудок, а контроль над ним. Если все это делают тени, вселяясь в чужие тела, значит, люди не виноваты. Однако доказать это пока было невозможно. У Сэмы и Дина не было ничего, чтобы опровергнуть улики и показания свидетелей.
Возможно, теперь, когда одержимым стал один из полицейских, его коллегам будет проще понять, что обвиняемые не могут контролировать свои действия.
* * *
Заглянув в узкое окошко в двери комнаты для допросов, Грубер отпер ее, и они вошли. Грубер сел напротив подозреваемого, Сэм и Дин встали по сторонам от него.
Альберт Кернодл был в вязаной шапке, в пальто, на котором не хватало пуговиц, в перчатках без пальцев, потертых джинсах и рабочих ботинках с оббитыми носами. На землистом лице отчетливо были видны темные круги под покрасневшими глазами. Он сидел, положив подрагивающие руки на стол.
Грубер сказал:
– Ну здравствуй, Альберт. Меня ты знаешь, а эти двое из ФБР. У нас к тебе пара вопросов. Тебе зачитали права, и ты согласился с нами поговорить. Все верно?
– Ну, да.
Грубер постучал пальцем по папке с документами.
– Да уж, натворил ты порядочно.
– Не больше, чем обычно.
Кернодл пожал плечами. Это простое движение запустило целую череду подергиваний, завершившихся тем, что он хлопнул себя по уху и уставился на ладонь, будто ожидал увидеть раздавленное насекомое. Ладонь оказалась пуста, но он все равно стряхнул призрачную мошку. Выслушав рассказ Сэма о записях, на которые попал Кернодл, Дин подумал: возможно, этот человек видит то, чего нет. Кажется, он не только замечает тени, но еще и страдает галлюцинациями.
– И часто ты занимаешься воровством? – спросил Грубер.
– Я не вор, – отрезал Кернодл. – В жизни ничего не украл.
Грубер открыл папку и разложил на столе перед ним несколько больших глянцевых снимков – распечатки с камер наблюдения. На них Кернодл вынимал деньги из чужих бумажников.
– Что скажешь об этом?
– Вам нужна камера получше, – заявил Кернодл. – Этот человек на меня не похож.
– На тебе та же одежда.
– Из секонд-хенда. Такую кто угодно может купить.
– О, а еще у нас есть фотографии твоего лица, – Грубер достал снимок улыбающегося Кернодла на скамейке в парке. – Это ты.
– Может, и так, – согласился Кернодл. – Но я этих денег не крал. Они мне их сами отдали.
– Они были без сознания! – возмутился Грубер. – Ты рылся у них в карманах!
– Не важно, – сказал Кернодл. – По закону, что нашел, твое.
– Нет такого закона, Альберт, – возразил Грубер. – И ты эти деньги не находил. Ты забрал их у людей, пока они лежали без сознания. Один из них был ранен и истекал кровью у тебя на глазах.
Кернодл снова пожал плечами, но на этот раз сцепил ладони, чтобы сдержать дрожь.
– Я думал, что они мертвы. Или умирают. Все вокруг так и повалились на землю, как мертвые. А деньги на тот свет не заберешь, верно?
– Повалились, но не все, – сказал Сэм. – Ты вот не упал.
– Тик-так, тик-так, мое время на исходе, – забормотал Альберт. – Уже скоро.
– Ты не отключился вместе со всеми, – продолжал Сэм. – Ни сегодня, ни прошлой ночью. Почему?
– Видать, повезло, – сказал Кернодл и захихикал. Хихикал он долго, а потом закашлялся. – П-правда… оф-офицер… Гр-грубер?
Грубер выглянул в коридор и велел принести бутылку воды. Осушив полбутылки, Кернодл вытер рот рукой.
– Что он имеет в виду? – спросил Сэм Грубера.
– На самом деле, все наоборот – Альберту в жизни очень не повезло, – сказал Грубер. – Он уже пару лет живет на улице и не может удержаться ни на одной работе, но это не его вина.
– Как это? – спросил Сэм. – Что с ним не так?
– У него бессонница, которая досталась ему по наследству, – пояснил Грубер. – Неизлечимое генетическое заболевание. Не дает уснуть, может привести к слабоумию и, в конце концов, к смерти.
– Жизнь всегда приводит к смерти, – вставил Кернодл.
– Не могу не согласиться, – заметил Дин.
– Кроме того, он отказывается от лечения.
– Так болезнь же неизлечимая, – напомнил Кернодл.
– Второй отличный ответ подряд, – похвалил Дин.
– Живет на то, что ему подают.
Кернодл кивнул:
– Добрые незнакомцы!..
– Он пугает детей, – продолжил Грубер, – но не нарочно. Это все из-за его симптомов.
Кернодл развел руками:
– Ничего не могу с этим поделать.
Его шею свело судорогой, да так сильно, что ему пришлось вцепиться в край стола. Когда приступ прошел, он снова глотнул воды.
– От него только мелкие неудобства, в серьезных нарушениях закона он не замечен, – подытожил Грубер. – Во всяком случае, до недавнего времени так и было.
– Старые правила больше не действуют! – отрезал Кернодл.
– Законы остались прежними, Альберт.
– Наступил конец света, – возразил Кернодл, постукивая указательным пальцем по столу. – Вокруг есть ненастоящее. Но кажется настоящим. Уж я-то знаю. Мои симптомы!
– Что ты видишь, Альберт? – спросил Сэм.
– Всякие штуки, большие и маленькие, – сказал Кернодл. – Некоторые не настоящие. Я знаю какие. Мои симптомы! Но все кажется реальным. Жутчилы!
– Жутчилы? – спросил Дин, мельком взглянув на Сэма.
– Да, сэр, в темноте, – кивнул Кернодл. – Они мелькают в темноте. Вижу их по всему городу. Похожи на тени, пока не приглядишься.
– Позволь-ка уточнить, – вмешался Грубер. – Ты боишься теней?
– Это не тени! – сказал Кернодл. – Они прячутся в тени. Но они живые.
– И как давно ты видишь эти живые тени? – спросил Сэм, не обращая внимания на скептический взгляд Грубера.
Кернодл задумался, скребя щетинистый подбородок ногтями с черной каймой.
