Итан придержал Адди, чтобы она не упала, и ухватился за подоконник. Отец посмотрел на них, его глаза снова на мгновение вспыхнули красным. А потом его тело вдруг задрожало и нож выпал из руки.
Хриплый, задыхающийся голос вырвался из горла отца, он был совершенно не похож на тот угрожающий голос, который они слышали несколько минут назад. Слова звучали так, словно каждый слог давался отцу с трудом.
– Беги… Итан, беги! Не смогу… долго… его удерживать…
– Барри!
Итан схватил сестру за руку и потянул с подоконника обратно в комнату, подтолкнул, когда они прошмыгнули мимо дрожащего отца. Они обежали вокруг стола и выскочили в дверь. Сбегая по лестнице, они услышал страшный голос, кричащий в ярости:
– Знай свое место, мальчишка!
Итан понял, что плохая тень обращается к Барри, а не к нему. Барри, обещавший безопасность Итану и его семье, проигрывал битву.
– Знай… свое… место!
Итан услышал грохот и решил, что Барри побежден.
Он потащил Адди к выходу из дома, но вокруг сновало слишком много теней – они пролетали сквозь щели вокруг двери, под дверь, в замочную скважину… Тогда он повернулся и через заднюю дверь выбежал на широкий двор.
Когда они въехали в этот дом, отец обнаружил скрытые под травой и землей деревянные крышки – некоторые из них почернели от огня. Под ними обнаружились тесные подземные камеры, запертые на висячие замки и цепи.
Итан вспомнил, как однажды за завтраком отец, разговаривая с матерью, предположил, что эти помещения, возможно, служили погребами. Но Сьюзен Йетс в этом сомневалась.
– Кто станет делать погреб, в котором едва может выпрямиться один человек? И зачем выкапывать несколько маленьких, а не один большой?
На это Дэн Йетс ничего не ответил. Он пожал плечами и сказал:
– Думаю, этого мы никогда не узнаем.
Итан заглянул в несколько «колодцев», как он их называл, и подумал, что мать права. Их вырыли не для хранения овощей. Висячие замки и цепи вселяли тревогу. Несколько ночей Итану снились кошмары о том, как кто-то – незнакомец, чье лицо было скрытым в тени, – бросает его в такой вот колодец, захлопывает люк и запирает на старый висячий замок с цепью.
Отцу не нравилось, что колодцы так близко от дома, большинство из них осыпалось, когда обугленные деревянные стены разрушились. «Это небезопасно», – сказал он и начал засыпать их землей.
Но Итана колодцы, которыми был изрыт весь задний двор, притягивали. Он взял несколько страниц из блокнота и сделал что-то вроде карты сокровищ, только наоборот. На его карте был не один крестик, указывающий, где зарыт клад, а несколько – в тех местах, где он сможет, если понадобится, спрятать что-нибудь ценное. Какое это будет сокровище, он не знал. Может, пиратский сундук с золотыми монетами?.. И никогда – до этого самого момента – не думал о том, что в таком колодце можно спрятаться самому.
Колодец, находившейся дальше всего от дома, там, где начинались поля, был в хорошем состоянии. Отец снял замок с цепей при помощи болтореза, заглянул внутрь, убедился, что внутри пусто, и снова закрыл люк.
Итан представил себе карту и тот колодец. Опустившись на колени, отгреб землю, отодвинул ржавые цепи и открыл люк. Деревянные стены уходили вниз, в темноту. Колодец казался похожим на гроб, который опустили в яму вертикально.
«Возможно, когда кладбища переполнятся, людей будут хоронить стоя, чтобы сэкономить место…»
Холодок пробежал по спине. Итану показалось, что он привел сестру в их будущую могилу. Сидя в ней, они будут ждать, когда бука, вселившийся в отца, придет и убьет их. Ему даже не придется резать их ножом. Достаточно просто засыпать яму землей. Так он и убьет их, и похоронит.
Адди попятилась, широко раскрыв глаза.
– Я не хочу туда спускаться!
– Это единственный выход, – настойчиво сказал Итан, пытаясь убедить не только младшую сестру, но и себя. – Нужно спрятаться. Хотя бы пока я не подберу пароль.
Он вытащил телефон из кармана и уставился на экран блокировки. Потянувшись к нему, Адди сказала:
– Дай я попробую.
– Это не игрушки!
– Я знаю, – сказала она, снова протягивая руку.
– Тогда оставь телефон в поко…
– Я знаю папин пароль.
Глава 30
Что-то беспокоило Дина с тех пор, как он столкнулся с тенью в клубе. В легендах и преданиях, к сожалению, ничего не говорилось о том, как справиться с живыми тенями, так что ему приходилось полагаться только на опыт встреч с ними в Мойере. Итак, во-первых, предчувствие Сэма оправдалось. Винчестеры убедились, что детектор ЭМП на них реагирует. Логично, ведь духи умерших членов общины относятся к категории «сверхъестественное». Во-вторых, Морис Хогарт случайно обнаружил, что в ультрафиолетовом свете они становятся более материальными – и опасными, – но в то же время теряют способность вселяться в людей. В-третьих, они узнали, что электрический разряд изгоняет тень из тела человека – как это произошло при задержании санитара, который сломал шею недовольному пациенту. В-четвертых – но этой информацией они воспользуются лишь в крайнем случае, – тень можно изгнать еще и огнем.
Но что именно Дин узнал после встречи с тенью в клубе?
Человек, в которого вселилась тень, собирался устроить резню, но в последний момент отказался от этого намерения – по собственной воле. Обычный свет не причинял вреда живым теням. Он даже не просвечивал их насквозь. Значит, тень с ножом остановилась не из-за луча прожектора, для нее это был просто яркий свет. Если отбросить субъективное мнение Дина о том, что тень решила сбежать подальше от электронной музыки, оставался только один ответ.
Когда в поисках новых улик Дин в третий раз описывал Сэму встречу в «Круговерти», он упомянул, что, когда направился к танцполу, тень замерла и лишь потом метнулась прочь. Она остановилась на краю закрытого пространства, под навесом, за секунду до того, как должна была попасть под лучи стробоскопов. Дин решил, что стробоскопы – это всего лишь быстро мигающие огни и тень остановить не могут. Но Сэм нашел неплохое объяснение.
– У людей со светочувствительной эпилепсией
[19] бывают припадки, вызванные вспышками, – сказал он.
– Значит, существа, состоящие из теней, могут залипать, глядя на огни стробоскопов?
– Вот именно, – подтвердил Сэм. – Судя по твоему рассказу, стробоскопы оказали на тень гипнотическое или парализующее воздействие. Для наших глаз быстрая смена света и тени создает пробелы в движении. А для человека-тени? Может быть… это как-то ломает его реальность?
