Люминесцентные лампы над головой мигнули. И тут Сэм понял, почему стоянка пуста. Барри пришел как есть – в виде тени.
«Довольно пугающее зрелище».
Если бы Сэма спросили, он именно так описал бы свою реакцию, когда увидел темный человеческий силуэт, отчетливый и в то же время призрачный, направлявшийся к ним под безжалостным светом флуоресцентных ламп. Тень… человек, называющий себя Барри, казалось, искажал реальность. Он был разумным сгустком мрака, колеблющимся в воздухе. В человеческом мире.
– Ого! – Дин невольно потянулся к сумке и стал вытаскивать дробовик.
Бонни выставила руки ладонями вперед и воскликнула:
– Стойте! Он не причинит вам вреда!
– Парень с обожженной рукой с вами вряд ли согласился бы, – заметил Дин.
– Он хочет помочь! Просто выслушайте его, – сказала Бонни.
– Тени уже и говорить умеют? – спросил Сэм.
Тень поворачивалась к тому, кто говорил, и выглядело это жутко. Очевидно, тени не могли говорить, но могли слышать или как-то еще понимать сказанное. Когда-то все они были людьми, и, возможно, этого было достаточно.
– Мы тут кое-что придумали, – усмехнулась Бонни. – И немного потренировались, пока ждали вас.
– Потренировались? – переспросил Сэм, взглянув на Дина.
– Театр теней? – предположил Дин, пожимая плечами. – Больше ничего на ум не приходит.
Тень Барри скользнула вперед. Сэм инстинктивно напрягся, готовый к нападению. Он еще не сталкивался с живыми тенями вблизи. Видеть такое своими глазами было… странно.
Барри повернулся к Бонни. На мгновение Сэм увидел только край его тела, которое почти исчезло, а потом снова появилось, будто тонкая трещина в реальности или дефект зрения. Затем другая сторона появилась и расширилась – Барри повернулся «спиной» к Винчестерам, а «лицом» к Бонни. Она улыбнулась и слегка кивнула. Барри придвинулся к ней.
Они были почти одного роста, но тень Барри расширялась и сжималась в нужных местах, повторяя очертания ее фигуры. На мгновение темнота окутала Бонни с головы до ног, словно ее окунули в тушь, а лицо искусный скульптор выточил из обсидиана. И тень исчезла в ее теле.
Бонни смотрела на них, застыв на месте, и, казалось, ничего не видела. Затем ее глаза вспыхнули красным, но этот свет исчез так же быстро, как и появился.
– Бонни! – окликнул ее Сэм.
Ее рот открылся и закрылся. Она медленно кивнула. Пальцы сжались и разжались.
– Бонни… не может ответить…
– Ты что-то сделал с ней? – спросил Дин.
Он все еще держал руку на прикладе одного из дробовиков в сумке, но он не собирался стрелять в Бонни – даже солью. И поэтому чувствовал себя таким же беспомощным, как и Сэм.
– Никогда бы… не ранил мою… красотку, – это все еще был голос Бонни, но напряженный и неуверенный. – Она… позади меня, но все понимает.
– Ты человек-тень? – спросил Сэм. – Вы все люди-тени?
– Мы… то, что мы есть. Не знаю… почему мы… здесь. Сейчас.
– Где вы были раньше, все эти годы? Не могли покинуть Завесу?
– Завесу?
– Это одно из измерений… – начал Сэм.
– Там обитают призраки, адские псы и жнецы, – перебил Дин. – Нечто вроде сверхъестественного бака-накопителя. Трудно объяснить.
Тело Бонни пожало плечами.
– Для нас… Завесы не существует. Мы одиноки, но связаны между собой… наши умы… в темноте. Как во сне… летаем… время не движется.
Сэм кивнул.
– Авторы легенд предполагают, что люди-тени – это существа, населяющие другую вселенную или альтернативную реальность.
Дин фыркнул:
– Разве это не то же самое, что инопланетяне?
Сэм улыбнулся.
– Нет, но что, если обстоятельства, при которых они погибли, – измененное состояние сознания и взрыв – создали нечто вроде карманной вселенной. И когда такие души освобождаются, они появляются в нашем мире в виде теней.
Голова Бонни медленно качнулась.
– Второй взрыв уничтожил… нет больше снов. Стремимся назад… к энергии. Жаждем… жизни.
– Вам нравится вселяться в людей? – спросил Дин. – В этом все дело?
– Некоторые… подсели. Как новый наркотик. Я бы не стал… отказался… но опасность для вас… всех… Для Мойера… Не могу стоять в стороне.
– Не обижайся, – сказал Сэм, – но, похоже, у тебя это не очень хорошо получается.
– Надо учиться… контролировать. Работает только с теми… с кем мы чувствуем связь. Открытые умы. Остальные… заперты.
Очевидно, Барри был связан с Бонни. Многие пожилые обитатели Мойера знали о Вольном Народе или общались с членами общины. Они, их дети и внуки…. Но Сэм чувствовал, что не хватает последнего кусочка головоломки.
– Я ждал, отказывался. Другие делали много раз. Некоторые хотят… получить вместилище навсегда … Никогда не уходить. Снова жить.
– Тени хотят захватить тела других людей навсегда? – спросил Дин.
– Разве это возможно? – подхватил Сэм.
– Калеб и те… кто ему верен. Лидеры Совета. Другие. Считают, что… это возможно. Миссия Калеба… не завершена. Хочет попробовать снова.
– В преданиях ничего нет о том, что тени вселяются в людей, – сказал Сэм. – Там говорится о сонном параличе, о чувстве страха, но не о захвате чужих тел. Связь Вольного Народа с жителями Мойера – исключение из правил.
Бонни снова кивнула.
– Только если мы чувствуем связь… с нами.
«Опять это слово», – подумал Сэм. И тут его осенило.
– Я понял! – сказал он. – Люди из Вольного Народа были связаны между собой, когда умерли, связаны в своей карманной вселенной и связаны при возвращении. Полуночные блэкауты – это метафизические отголоски, приглушенное эхо события, которое их вызвало. Они каким-то образом вызывают измененное состояние сознания у всех, кто находится в городе. Хорошая новость заключается в том, что отголосок стихает, ограничивая число возможных жертв. А плохая новость…
Дин нахмурился и продолжил:
– Плохая новость в том, что жертвы блэкаута становятся почетными членами Вольного Народа.
«Возможно, люди перестанут поддаваться теням, когда эхо блэкаута совсем стихнет», – подумал Сэм и сказал:
– Но зачем весь этот хаос, который они устроили в городе?
Понятно, почему тени все время вселяются в людей – они тренируются, чтобы со временем окончательно подчинить их себе. Но зачем они заставляют людей совершать насилие над другими и даже самоубийства?
– Многие из нас… присоединились к Вольному Народу… по разным причинам. Кто-то искал истину… кто-то – свободную любовь, кто-то – свободу. Еще среди нас были беглецы и… преступники, волки в овечьих шкурах… Теперь они могут охотиться, убивать, без всяких… последствий.
