Дин вытянул руку, направил электрошокер на тень и нажал на спусковой крючок.
Тень развернулась, ее силуэт вытянулся, изгибаясь и складываясь пополам. В ней появились дыры, они затягивались и снова открывались. Дин оттащил стонущего пожарного в сторону, подбросил дробовик вверх, поймал за приклад и выстрелил. Тень разлетелась на части и, прежде чем исчезнуть, взорвалась осколками, как черный фейерверк.
Сэм обеими руками схватил хоккейную клюшку и дернул назад, швырнув юного хоккеиста, который ее держал, на его приятеля, который стоял за спиной Дина. Оба рухнули на пол.
Сэм ударил током первого и потянулся за упавшим дробовиком, но Дин успел выстрелить в изгнанную тень. Сэм ткнул шокером во второго игрока, и Дин уничтожил еще одну тень.
Через несколько минут они расправились с остальными, но Дину пришлось еще раз ударить себя током, чтобы прогнать тень, которая на него напала. Сидя на полу, он спросил:
– Это последний?
Около полутора десятков ошеломленных и раненых горожан держались за ушибленные или порезанные руки и ноги, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло и что они забыли в городской библиотеке. Женщина в деловом костюме, потирая голову, сказала:
– Кто-нибудь, позвоните 911…
– Хорошо, – кивнул Сэм. Тут он заметил какое-то движение за разбитыми дверями – это были двое мужчин в форме. – Подкрепление прибыло, хоть и с опозданием.
– Копы?
– Двое, но… – Сэм нахмурился.
– Что такое?
– Они вытащили пушки, – сказал Сэм. – И выглядят…
– Как статисты из «Ночи живых мертвецов»?
Сэм кивнул:
– Точно. Подходящее описание.
– Да уж, с такими-то спасателями…
Глава 34
Старший патрульный Грубер еще раз проверил адрес.
– Мы на месте.
– Я в курсе, – сухо сказал Хардиган, сидя на пассажирском сиденье полицейской машины.
«Ну, разумеется, – подумал Грубер, – нельзя же принять участие в заговоре с целью скрыть гибель семидесяти человек и не помнить, где это произошло».
Они шли к старому фермерскому дому. Грубер осветил фонариком прогнившую обшивку с остатками облезшей краски. Дрожащий луч выхватил из тьмы тени, бродившие возле дома. Одни бросились прочь, другие даже не обратили на свет внимания. Грубер попытался их пересчитать, но это было невозможно из-за их странных движений. Тени выглядели почти одинаково и постоянно перемещались, перетекали, метались и кружили.
– Что это, черт возьми, такое? – нервно спросил Хардиган.
– Призраки или воскресшие люди, – отозвался Грубер. – Что бы это ни было, мы не готовы.
– Теней я не боюсь, – проворчал Хардиган.
– А стоило бы.
В поле зрения появились мигающие красные огни, и рядом с машиной Грубера остановилась еще одна патрульная машина.
– Кто это? – спросил Хардиган.
– Подкрепление, – отозвался Грубер. – Боуман и Моррисси.
– Хорошо… – медленно кивнул Хардиган.
Он не слышал их по радио и теперь, встретившись с прошлым, выглядел взволнованным и немного виноватым. Двое полицейских подошли к ним, но Хардиган, как зачарованный, продолжал смотреть на дом. Грубер подумал: интересно, снились ли ему кошмары о том, как он сбрасывает останки в общую могилу?
Боуман и Моррисси ждали указаний.
– Обойдите дом сзади. Переднюю часть мы берем на себя, – велел им Грубер и крикнул вслед: – Только шокеры! Никаких пистолетов!
Полицейские пожали плечами и вытащили шокеры из-за ремней. Они побежали к задней части дома, но подниматься на скрипучую веранду, окружавшую дом, не стали.
– Готовы? – спросил Грубер.
Хардиган кивнул. И тут раздался крик:
– Моррисси! Какого черта?
– Стойте, – приказал Грубер.
Он направил луч фонаря в сторону дома и увидел двух молодых полицейских, которые стояли лицом друг к другу. Моррисси застыл, направив пистолет в голову Боумана, а Боуман стоял, подняв обе руки и держа в правой тазер.
– Боуман! Используй тазер! Живо!
– Что?
– Давай! – крикнул Грубер, направляясь к ним.
– Какого черта? – проговорил Хардиган.
Боуман направил тазер на напарника, но, прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, тень скрыла его лицо. Электрошокер упал на траву, и Боуман, вытащив из кобуры пистолет, прицелился в голову Моррисси.
– На счет «три», – ухмыльнулся Моррисси.
Боуман кивнул с такой же веселой улыбкой.
– Раз, два…
– Нет! – закричал Грубер, пробегая остаток пути с тазером в вытянутой руке.
«Слишком далеко…»
– Три! – хором произнесли Боуман и Моррисси.
Два выстрела слились в один. Головы полицейских разлетелись на части, кровь и мозг брызнули во все стороны.
– Господи! – прошептал Грубер, падая на колени.
От лежащих на спине мертвых тел отделились тени и метнулись в сторону заднего двора.
«Они не умирают, когда умираем мы».
Потрясенный Хардиган с трудом проговорил:
– Что мы наделали!
– Мы здесь, чтобы спасти двоих детей, – мрачно отозвался Грубер. – Это все, что сейчас имеет значение. Показывайте дорогу, шеф.
Хардиган посмотрел на него, кивнул и поспешил к входной двери. Распахнув ее, он крикнул:
– Полиция!
Грубер отступил назад, позволив Хардигану перехватить инициативу, а сам следил за ним… и за тенями, каждая из которых могла напасть.
Если информация Блэра верна, значит, уязвимы только те, кто пережил блэкаут. Во время первого блэкаута Грубер был в отпуске, а во время второго находился в Бейкерсбурге. Но Хардиган все это время оставался в городе. И даже если провел обе ночи дома в постели, все равно оставался под прицелом. Грубер понимал, что остальные полицейские могут в любой момент наброситься друг на друга.
Сначала Грубер и Хардиган проверили прихожую и гостиную. В столовой они увидели перевернутые стулья, пятна крови на стене и кровавые отпечатки ладоней на деревянном полу.
В кухне разбилось стекло.
Они бросились к кухонной двери. Грубер заглянул в нее и увидел женщину, склонившуюся над столом. За ней тянулась дорожка из капель крови. Грубер жестом подозвал Хардигана и вошел на кухню вслед за ним.
– Сьюзен Йетс? – спросил он.
