Донг!
Звук молота смешался с нечеловеческим криком Джека. Золотая волна обрушилась на него, и он, задыхаясь, опустился на колени. Но на этот раз удержал и молот, и стержень с куском металла. Он с трудом поднялся на ноги, задыхаясь и дрожа всем телом. Маргарет показалось, что ему стоило немалых усилий поднять молот, чтобы нанести еще один удар по горячему железу.
Донг!
Крик Джека вдруг резко оборвался. Должно быть, сорвал голос. Он с трудом смог перевести дыхание.
– Я все контролирую! – закричал он и снова с силой ударил по металлу. – Я – ключ!
Донг!
Ледяная бездна
– Его тут нет, – проговорила Эбби так тихо, что Бастиан с трудом ее расслышал. – И я не знаю, где оно.
– То есть как это ты не знаешь? – Бастиан схватил ее за плечи, и плетения всколыхнулись с удвоенной силой, так взбесил его ответ Эбби. Исчезло, значит… Кольцо сердца просто исчезло. В самом деле? Он внимательно изучал ее плетения, пытаясь найти в них ложь.
– Я спрятала его там, – пробормотала она, указывая на медвежонка. – У него лапка порвана, и я положила кольцо туда… Но теперь его нет.
Рука Бастиана скользнула по ее шее, и плетения начали переползать с кончиков его пальцев на ее кожу. Он чувствовал, что теряет контроль.
Эбби испуганно вскрикнула.
– Не надо, Бастиан! – взмолилась она. – Пожалуйста, не делай этого!
У него не осталось выбора. Как-то не верилось, что она говорила искренне о кольце. И это только усиливало его ярость.
– Я тебе не верю, – он усилил хватку, и у Эбби закружилась голова, хотя она из последних сил пыталась сопротивляться.
– Бастиан… – в отчаянии шептала она, и по ее щекам покатились слезы. Золотые слезы.
– Что Бастиан? Меня не вини – это ведь ты украла кольцо. – Он закрыл глаза, приблизился к вратам ее сердца и даже немного удивился, что ее сила не остановила его. Куда она только подевалась?
Без кольца он не смог бы пройти через врата ее сердца, но даже если бы у него сейчас было кольцо, странный жар, исходящий от Эбби, просто не позволил бы ему приблизиться к ней.
– Помоги мне!.. – услышал он ее голос. Горячая волна подступила еще ближе. – Оно сжигает меня!
Его ярость по-прежнему стремилась схватить ее сердечные плетения, которые больше не тянулись к нему. Но жар немилосердно отбрасывал его в сторону. Этот жар оказался явно сильнее его ярости. Сильнее его голода.
Задыхаясь и чувствуя, что его трясет как в лихорадке, Бастиан смог вернуть контроль. Плетения на его коже исчезли, хотя он все еще держал Эбби. Он посмотрел ей в глаза и вдруг понял: это не золотой блеск, это бушующее пламя.
– Да что это с тобой? – обеспокоенно спросил он и чуть отстранился от нее, когда она неожиданно закричала, будто ее ударили. – Эбби! – закричал он, пытаясь удержать ее, но она вдруг скользнула на пол.
Она громко застонала, и ее кожу покрыли золотые молнии. Потом Эбби вдруг испустила страшный крик и скорчилась на полу. Бастиан опустился на колени рядом с ней и скорее притянул ее к себе.
Да что, черт возьми, тут творилось?
На ее лбу выступили капельки пота, кожа вся светилась, и она обмякла в его объятиях.
– Эбби… Эбби, поговори со мной. – Он чуть приподнял ее голову, пытаясь понять, что происходит. – Эбби!..
– Я… – ее голос сорвался, и она жадно ловила ртом воздух. – Я сгораю! – прохрипела она и вся сжалась от боли. Она уже не плакала, а буквально выла, отчаянно цепляясь за него.
Бастиан озабоченно потрогал ее лоб. Горячий.
– Эбби! – он потряс ее за плечи. Ее нечеловеческий крик разбивал ему сердце, и он уже намеревался отдать все, чтобы только помочь ей. Ее плетения изменились до неузнаваемости. Черная боль перекрывала все ее воспоминания и чувства. Золото накатывало на нее, будто цунами, причиняя страшную боль. Будто схватки во время родов. Или… как удары кузнечного молота.
По ее щеке скатилась слеза, и он осторожно стер ее. И сам невольно вскрикнул. Слеза обожгла его пальцы. Все тело Эбби пылало. Она часто моргала, но зрачков видно уже не было. Их заполонило чистейшее золото.
– Я горю, Бастиан… – выдохнула Эбби так бессильно, что Бастиан едва ее понял.
– Я не дам тебе сгореть, – пообещал он и крепко обнял ее. Она так резко опустила голову на его грудь, будто ее ударили бейсбольной битой. Неестественно выгнув спину, она впилась ногтями в его шею. Она так громко кричала, что соседи наверняка могли бы ее услышать, поэтому Бастиан прижался губами к ее губам, чтобы заглушить ее крик, увлекая ее за собой в тень.
* * *
Я провалилась в ледяную бездну, по-прежнему чувствуя под кожей жар, грозивший испепелить меня. Тьма вокруг принесла сейчас самое настоящее спасение. Жар понемногу отступал, и я постепенно расслаблялась. Я будто растворялась в бездне, мне становилось легче и спокойнее. Я слышала сердцебиение человека, державшего меня на руках так, будто я драгоценное сокровище, и чувствовала его губы на своих.
Затем я ощутила тупой удар. Хотя боль по-прежнему просачивалась через все мое тело, но она уже не была такой нестерпимой. Я захрипела, не слыша себя – в тенях не могло быть никаких посторонних звуков. А холод, который при других обстоятельствах сгубил бы меня, теперь спасал мне жизнь. Точнее, спасали меня все же руки, по-прежнему крепко державшие меня. Спасали от жара. И от распада. Я чувствовала, что я в безопасности. Даже несмотря на то, что находилась сейчас в бездне, и от огня внутри меня по-прежнему исходила серьезная угроза. Но его объятия дарили мне ощущение безопасности.
– Спасибо, – пронеслись сквозь темноту мои невысказанные мысли. – Спасибо тебе, Бастиан.
* * *
Ничего подобного Бастиан еще не испытывал. От девушки, которую он прижимал к своей груди, исходил невероятный жар. Даже немного больно было держать ее на руках, и ему не верилось, что ледяная бездна сможет охладить это горячее пламя. Что происходит? Откуда взялся этот жар? Почему Эбби так больно? Он не знал, но видел, что холод теней, судя по всему, влиял на девушку благотворно. Она по-прежнему цеплялась за него, и сердце его бешено колотилось.
Он был зол на нее. Конечно, уязвлен. Ревновал. Понимал, что доверять ей нельзя, и клялся себе, что раз и навсегда отключит свои чувства к ней. И все же…
Он вдыхал ее аромат, она вся дрожала, а он, не зная, как облегчить ее страдания, чувствовал себя абсолютно беспомощным. С каждой секундой, проведенной в мире теней, он постепенно слабел, но тем не менее точно знал, что никогда не отпустит ее.
– Тише, все будет хорошо, – мысленно утешал он ее. Он осторожно провел языком по ее нижней губе, будто таким образом он мог облегчить ее боль. А может быть, он просто пытался облегчить свою собственную тоску. От ее губ полыхало такое пламя, что ему представлялось, как он целует вулкан.
