Викки сидела на светло-зеленом кухонном стуле, Рэйн прислонилась к такой же зеленой плите. Оуэн стоял посреди комнаты, а Бастиан – в дверном проеме в смежную комнату. Когда он посмотрел на меня, я автоматически опустила взгляд. В его присутствии я чувствовала себя паршиво, и у меня сжался желудок. Я готова была волком выть.
Мне показалось, что Оуэн догадывается об этом, потому что он откашлялся и нетерпеливо постучал ногой по полу.
– Итак. Не будем терять время, – судя по всему, обращался он ко мне. – Как я уже сказал, Зак Моран и Джек Вудс скоро прибудут на виллу, где сейчас держат Тристана. Можно предположить, что у них при себе будет амулет смерти – или то, что осталось от ваших колец.
– А почему в ближайшее время? – спросила я. – Может, они уже давно там?
Оуэн удивленно посмотрел на меня.
– О чем я тебе и говорил, – спокойно сказал он. – Именно поэтому я предпочитаю просматривать воспоминания, а не просто слушать. Тогда легче составить общую картину. В твоих воспоминаниях я видел, как охранники сказали, что нужно позвонить Морану, чтобы он скорее приехал домой, – он наморщил лоб и поднял брови. – Да-да, это пряталось здесь, в твоей голове. Глубоко в подсознании. Но ты бы не посчитала это важным. И ты не рассказала бы мне об этом, правда же?
Я поджала губы.
– Да, наверное, – пробубнила я, переминаясь с ноги на ногу. Оуэн понимающе кивнул.
– Сразу скажу – я к этим бандитам близко не подойду, – продолжал он, глядя на Бастиана. – Так что придется вам самим вытаскивать Тристана. Возможно, удастся и виталинариум вернуть.
Бастиан пробормотал что-то невнятное, и сестры Каерхей, переглянувшись, недовольно закатили глаза.
– Попробуйте, что сможете, – добавил Оуэн, гладя себя по бороде. – А я, как обычно, буду заметать за нами следы.
– Что это ты имеешь в виду? – спросила я, потому что Оуэн уже собирался уйти в ближайшую тень. – Ты должен идти с нами. Ты единственный, кто еще может перемещаться по теням.
Оуэн покачал головой.
– Риск слишком велик. Им не хватает только моего кольца, чтобы открыть врата света. Я им его на блюдечке не понесу. Кроме того, слишком много людей знают о вещах, которые не предназначены для них. Я должен это изменить. Больше некому.
– О ком ты думаешь? – спросил Бастиан, и от одного только звука его голоса сердце у меня болезненно заныло.
– Начну, пожалуй, с Маргарет-Мод и Кросса, – вслух подумал Оуэн, расправляя плечи. – Чем меньше они будут помнить, тем меньше риск того, что им снова придет в голову такая мысль.
Бастиан кивнул, но я протестующе схватила Оуэна за руку, когда он снова протянул ее в сторону тени.
– Маргарет-Мод говорит, что хочет жить нормальной жизнью в будущем. Она… раскаивается в том, что сделала. Она жалеет, правда, жалеет…
Оуэн сверлил меня взглядом, и я, не выдержав, отвела глаза.
– Когда я закончу с ней, жалеть ей уже будет не о чем. Я дам ей прекрасную возможность начать все с чистого листа, хотя и не считаю, что она этого заслуживает после всего, что сделала.
Он шагнул в тень и исчез.
– Может быть, ты закроешь за собой дверь? – резко спросила Рэйн, глядя на меня.
– Вот сама и закрой, – так же холодно буркнула я в ответ. – Я здесь не для того, чтобы сидеть. Я надеялась на помощь. Тристан в беде.
– И кто в этом виноват? Оуэн сказал, что это именно ты уговорила Тристана пойти с тобой туда, – пожала плечами Викки и недоверчиво посмотрела на меня.
– Мы хотели найти отца и отговорить его от того, что он задумал! – защищалась я, скрестив руки на груди. – А что собираетесь делать вы? Просто сидеть здесь и ждать, пока не станет слишком поздно?
– Наша сестра мертва! – воскликнула Рэйн, с силой ударив кулаком по столу. – Мы пытаемся справиться с этим! Викки теперь хранительница кольца, которое ты украла и которого, по сути, уже и нет. Наши силы угасают, и тени становятся опасностью. Что же, по-твоему, мы должны делать? Ситуация не из простых!
Бастиан медленно оттолкнулся от дверного косяка и шагнул в кухню. Он по-прежнему смотрел на меня непроницаемым взглядом.
– Тем не менее мы должны позаботиться о том, чтобы предотвратить самое худшее. Оуэн прав. Ему к Морану ходить нельзя. Разобраться с этим должны мы. – Он посмотрел на Викки: – Вы с Рэйн ищите Морана в его офисе. Если вы найдете его или Джека, следуйте за ними. А мы пойдем к Морану домой.
– Да, может, получится переубедить моего отца, – согласилась я и застенчиво посмотрела Бастиану в глаза. – Как думаешь, что они могут сделать с Тристаном?
Челюсть Бастиана дрогнула.
– Я предпочитаю об этом не думать, – глухо проговорил он, перебирая черные пряди. – Насколько я вижу, они способны на все.
Главное – порядок
Оуэн Кингсли перемещался по теням быстро и умело. Он так долго являлся хранителем кольца, что для него это все было само собой разумеющимся. К тому же он – единственный из своих друзей, кто еще справлялся с тенями. Кто все еще чувствовал себя в безопасности здесь, во мраке и холоде. И все же сейчас он осторожничал сильнее обычного в бездне тени. Он не мог не думать о Скай, которая заблудилась здесь. О Бастиане, который тоже мог не вернуться на свет, если бы он и Эбби вовремя не нашли его.
Но в тени все будто застыло. Это снаружи, в мире света, многое сейчас изменилось. Враги подобрались к ним ближе, чем когда-либо. Два из трех колец утеряны, а девушка с фиолетовыми волосами, которой он не слишком доверял, стала, по всей видимости, ключом ко всему.
Он забрал столько ее воспоминаний, что это причиняло ему боль. Но что удивительно – он не видел в них ни одного злого умысла. Она постоянно терзалась чувством вины, но, по сути, была почти не виновата. Если кто-либо когда-то попадал в неприятные ситуации с завидной регулярностью и всегда оказывался без вины виноватым, то, вероятно, это звание принадлежит именно Эбигейл Вудс. Она потеряла мать, отец бросил ее в беде. Она хотела просто жить нормальной жизнью, но этому мешала сила внутри нее. Она воровка – такова ее судьба. Она приехала в Даркенхолл и совершила там немало плохих поступков, но только потому, что другие требовали этого от нее. Сначала Кросс ею манипулировал, потом Бастиан отнял у нее часть ее души, а Тристан – ее сердце.
И все же когда он изучал ее воспоминания этой ночью, он видел, что даже после всего, что произошло, она все же не ожесточилась. Она искренне любила Бастиана. К Тристану же испытывала глубокие дружеские чувства. И ей так не хватало отца, что она слепо доверилась ему. Выходит, напрасно.
Пока Оуэн перемещался из тени в тень, он понимал, что, пожалуй, все это время относился к Эбигейл Вудс с предубеждением. Она не была плохим человеком. Хотя он постоянно ее в чем-то подозревал.
