Бастиан отпустил ее и отступил на шаг. Он уже сам не знал, что правильно, а что – нет. Понимал, как больно Эбби. Хорошо понимал. И тоже не мог представить себе дальнейшую жизнь без Тристана. Он тоже хотел бы изменить то, что было неизменным. Бастиан собирался даже поступиться своим обещанием поддерживать порядок в мире, лишь бы его собственный мир не рухнул.
Эбби выглядела такой маленькой, когда вся сжалась от горя и боли. Так больно видеть ее в таком состоянии. Он посмотрел на Тристана, который тоже едва держался, пытаясь казаться сильным.
– Я никогда не покину тебя, Эбби, – мысли Тристана звучали нежно. – Я просто подожду тебя здесь. – Он провел рукой по диску, будто хотел погладить Эбби по щеке. – Хочешь, приберегу для тебя пудинг, не похожий по вкусу на клей для обоев, и заодно выясню, есть ли здесь каталог правил, которые потом можно будет нарушить? Что скажешь на это?
Эбби продолжала плакать. Она дрожала, и Бастиан знал, что дело не только в холоде. Она сейчас на грани срыва. И он ничем не мог ей помочь. Разве что…
Он посмотрел на ее сжатый кулак, в котором она держала амулет.
Бастиан потер лицо. Пытался думать. Мысль была неправильной, он сам это понимал – и все же… В бездне можно слышать все мысли. И вот Эбби медленно повернулась к нему.
* * *
Я слишком ослабела. Это просто выше моих сил. Боль душила меня. Душила Бастиана. Я сама знала, что мы должны вернуться. Но я просто не могла отвернуться сейчас от Тристана. Не могла.
– Здесь тебе не Даркенхолл, – всхлипывая, отозвалась я. – Ты не сможешь качать свои права, придется придерживаться правил.
Тристан рассмеялся и снова посмотрел на Бастиана.
– Уже забыла? Тот Тремблэй, что всегда соблюдает все правила, сейчас стоит рядом с тобой.
– А если на этот раз я нарушу правила?
Мысли Бастиана звучали неуверенно, но в тот же миг амулет точно ожил, и я машинально разжала пальцы и развернула ладонь.
В серебристой оправе амулета ярко переливались переплавленные кольца из виталинариума. Даже сейчас каждое из них светилось цветом плетений, за которые оно раньше отвечало, так что все изделие казалось живым.
Сердце так и колотилось. Я не смела отвести от него взгляда. От этого амулета зависела судьба Тристана. Его – и многих других людей.
– Конечно, в этом случае мы совсем не лучше Кросса, Морана и твоего отца, – тихо услышала я в голове сомнения Бастиана.
– Но это вариант, – подумала я, хотя и тоже не была до конца уверена.
– Вариант? – голос Тристана звучал так недоверчиво, что я подняла взгляд и посмотрела в его голубые глаза.
– А разве нет? – подумала я в ответ, и он слегка улыбнулся.
– Я так не думаю. – Он посмотрел на Бастиана. – И тот факт, что именно он предлагает это, доказывает, что вы здесь уже слишком долго. Бастиан почти исчерпал свои душевные плетения. Когда исчезнут все плетения, дороги обратно для вас уже не будет. Видишь, он уже сейчас не может различить, что правильно, что нет. Останетесь здесь еще чуть дольше, и он окончательно потеряет душу.
– Но ведь прав! В этот раз мы нарушим правила. Всего один раз. Последний. А потом… мы уничтожим амулет. И ты нам в этом поможешь!
План звучал настолько логично, что все мои сомнения развеялись. Я тоже заслужила счастье. Я заслужила такого друга, как Тристан. И у меня в руках был инструмент, чтобы все вернуть.
Я закрыла глаза и приблизилась к световому диску, отделявшему меня от Тристана.
Холод усиливался, в то время как моя рука, казалось, горела.
Я ждала, что Бастиан будет против. Что в последнюю секунду он просто выбьет амулет у меня из руки. Но когда я оглянулась на него, он опустил голову и закрыл лицо руками. Он сдался. Хранитель кольца души Бастиан Тремблэй все же сдался. Все, во что он верил, рухнуло. Он больше не думал о своем долге.
Он потер глаза и резким движением откинул волосы назад. Потом поднял голову и посмотрел на меня.
Я пытливо смотрела на него, по-прежнему ожидая его протеста. И я видела, что он колеблется. Решение далось ему нелегко. Потом он кивнул. Едва заметно. На миг я решила, что мне это показалось. Приснилось… Но все же он действительно дал свое согласие. Дрожа, я повернулась к Тристану, направила руки в сторону светового диска и посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не уйду без тебя, – подумала я, прижимая амулет к раскаленному кругу света.
Слишком поздно
План Оуэна сработал неожиданно для него самого. Он сам поразился тому, как легко оказалось манипулировать охранниками. Если бы положение не было таким серьезным, он, возможно, даже усмехнулся бы. Викки и Рэйн пустили в ход свое женское обаяние и пошли вперед, прямо на охранников, соблазнительно покачивая бедрами и то и дело откидывая назад длинные роскошные волосы. Мужчины с интересом ждали, пока они подойдут ближе. Рэйн обворожительно улыбнулась, и охранники сами раскрепостились и перестали прикидываться суровыми. Это облегчило Оуэну задачу. Он сосредоточился, поглощая их воспоминания обо всем, что произошло за последние несколько часов здесь, на вилле Морана. Правда, Оуэн не мог проходить через врата воспоминаний с тех пор, как у него украли кольцо памяти, но забрать совсем свежие воспоминания было нетрудно.
Головокружение быстро прошло, а сестры так расхрабрились, что даже попросили охранников показать им дорогу к Заку Морану.
И вот их, точно дорогих гостей, вел в подвал охранник, которому платили как раз за то, чтобы они держали злоумышленников подальше.
Они уже находились на полпути, когда неожиданно прогремел выстрел. Охранник, сопровождающий их, тотчас крепче сжал свой пистолет. Затем послышались крики. Оуэн застыл, в то время как Рэйн быстро сжала руку охранника, и у того тут же закружилась голова.
– Скорее, Оуэн, – крикнула она, торопя его. – Посмотри, что там случилось! – Охранник медленно опустился напротив младшей Каерхей, и Викки сейчас же подбежала к сестре, чтобы поддержать его.
Встревоженный, Оуэн бросился вниз по лестнице, но, когда добрался до подвала и увидел, что происходит, он понял, что опоздал. Тристан, привязанный к стулу, лежал на полу. Его тяжело ранили. Бастиан и Эбби жались друг к другу. Эбигейл отчаянно кричала. Оба побледнели от ужаса. Оуэн ничего не мог сделать, кроме как молча наблюдать, как отца Эбби и Зака Морана отшвырнуло к противоположной стене тира, а Бастиан и Эбби тут же исчезли в тени.
На мгновение Оуэн поверил, что они спасаются бегством. Затем краем глаза он заметил, что они на некоторое время вышли из тени, взяли что-то, что лежало на оружейной стойке, и снова исчезли. Джек Вудс взревел от ярости. Он протянул руку вперед, словно в замедленной съемке, как будто мог остановить их, но не успел.
