А Бастиан и Эбби тем временем добрались и до Тристана, схватили его, и бездна в очередной раз поглотила их.
Оуэн едва мог дышать. Мысли путались, и он пытался понять, что же они задумали. Он покачал головой.
– Это же… безумие, – невнятно пробормотал он, когда общая картинка наконец сложилась. – Это самоубийство, не иначе! – взвыл он, сжав кулаки. Он глубоко вдохнул и принял окончательное решение. Что бы ни делали Эбби и Бастиан, что бы ни случилось – его задача состояла в том, чтобы замести следы. Здесь, в этом подвале, царил хаос, который нужно ликвидировать как можно скорее. Он метнулся в тень, зная, что легко может потеряться в ней. Он внимательно огляделся и сосредоточился. В бездне было, кажется, холоднее, чем обычно, и он всерьез забеспокоился, не потеряет ли он за короткое время последние остатки своих сил. Он чувствовал, что так и будет. А ему еще нужно успеть выполнить свою работу. И работы этой было достаточно.
Он последовал через тень к Джеку. Тот только что помог подняться Заку на ноги и озирался по сторонам, готовый выстрелить в любой момент, если кто-то выступит из тени. Оуэн дрожал. Бездна не давала ему двигаться быстрее, и перед глазами все плыло. Его пошатывало.
– Черт возьми, – звучали его мысли сквозь темноту, пока он испуганно искал свет. Он уже приблизился к выходу. Оуэн слышал, как Джек и миллиардер спорили.
– Где они? – сердито поинтересовался Зак. – Черт возьми, Джек, как они могли исчезнуть?
– Зря я недооценивал Эбби, – сердито признался Джек. – Ты видел эту золотую ударную волну? Которая погасила свет? На это я никак не рассчитывал!
– Как же это можно не заметить! Но что теперь? Где они сейчас? Так еще и амулет теперь у них!
Оуэн пробирался ближе к выходу из теней. Теперь он четко видел, что происходит в подвале, хотя с каждой секундой терял все больше сил.
Джек Вудс стукнул кулаком по оружейной стойке и нервно посмотрел на Морана.
– Может быть, они как раз открывают врата света? – вслух размышлял он, кивая на лужу крови на том самом месте, где раньше лежал Тристан. – Она захотела бы спасти своего друга, не упустила бы эту возможность. А значит, мы достигли того, чего хотели.
– А вдруг она этого не сделает?
Джек рассмеялся.
– Ты вообще внимательно смотрел на мою дочь? Она сломлена. Слаба. Но в ней заключена невероятная сила. Она откроет врата света! Я позаботился об этом.
– Но что потом? Если ей это удастся, как это может вернуть мне мою дочь? И как нам извлечь из этого выгоду? Мы же должны были всем этим управлять! А твоей дочерью мы управлять сможем? Она, похоже, не готова всегда делать то, что ты хочешь.
Джек махнул рукой.
– Если она сможет открыть врата и выживет, то она нам больше не понадобится. Тогда мы просто заберем у нее амулет, и я возьму его на себя в следующий раз.
– Почему ты тогда сразу не сделал все сам?
– Ты думаешь, я хочу умереть? Думаешь, я буду зря рисковать своей жизнью? Если Эбби сейчас справится, то и я потом тоже справлюсь. Осторожность – превыше всего!
Неожиданно в тишине тени раздался страшный крик. Затем золотая ударная волна вытолкнула Оуэна из темноты, и он рухнул на пол прямо рядом с Заком Мораном. Казалось, будто вот-вот взорвется бомба. Стены тряслись, пол дрожал, а стекла витрин, за которыми располагалось оружие, звенели. Все лампочки лопнули, и подвал погрузился во тьму.
Оуэн даже обрадовался темноте. Его пока не заметили. Но все могло измениться в любую минуту, потому что его желудок судорожно сжался, и он оперся на стену, чтобы не упасть. Перед внутренним взором он ясно увидел выцветшую от времени страницу в книге, которая составляла всю его жизнь:
«Когда священник вернулся в мир живых вместе с мертвыми, Земля содрогнулась. Небо потемнело, и вспышки молний прорезали внезапную ночь, освещая все вокруг. Затем поднялись из своих могил бездушные существа».
Землетрясение стихло, но темнота по-прежнему не отступала. Оуэн нахмурился. Землетрясение… Точь-в-точь как в летописи… Это могло означать только одно: Эбигейл Вудс открыла портал. Она сделала то, что было предначертано ей судьбой. Сбывалось видение Бастиана: она все-таки ввергла мир в хаос.
Герои
Тристан скорее отступил назад, когда на световой диск обрушился золотой ураган. Волосы Эбби лезли ей в глаза, и она закричала, не раскрывая при этом рта. Казалось, сейчас кричит само ее естество.
Она больше не походила на человека и превратилась в существо из чистейшего света. Она вся светилась и сливалась с амулетом в руке. Плетения всех цветов вырывались из нее и из медальона, все глубже и глубже впиваясь в световой диск.
По кругу света, будто по стеклу, шли трещины. Неприятный и опасный, этот треск проникал сквозь бездну, и Тристан спиной почувствовал, как на неожиданный шум стекаются души. Те, кто точно так же, как и он сам, больше не принадлежали миру живых.
Он снова шагнул к световому диску, хотел остановить Эбби, но ему навстречу уже неслись острые осколки света. Ураган золота обрушился на него, а потом Эбби бессильно опустилась в его объятия.
Он подхватил ее и шагнул в открывшийся впереди портал. Он боялся случайно перетянуть ее не на ту сторону, хотя в какой-то момент и сам подумал, что ему будет намного легче переносить вечность с ней, чем без нее.
– Эбби!.. – прошептал он и нежно убрал с ее лица фиолетовые пряди. Золотое мерцание на ее коже угасло, и амулет смерти выскользнул из ее бессильных пальцев.
Когда Тристан потянулся за ним, то заметил, что Бастиан тоже как раз собрался поднять его.
– Ты должен был предотвратить это, – подумал Тристан, понимая, что с другой стороны собралось уже много душ, и все они наблюдали за ними тремя.
Бастиан посмотрел на него. Затем перевел взгляд на неподвижно лежащую в объятиях Тристана Эбби.
– Она воровка – и берет себе все, что хочет.
Тристан печально кивнул. Эбби льнула к его шее, и он осторожно коснулся губами ее виска.
– А знаешь, чего она на самом деле хочет? Ей нужен только ты, Бастиан. И здесь она только потому, что боится, что и ты покинешь ее, если уже не покинул.
– Она здесь, потому что ей нужен ты, – возразил Бастиан.
– Нет. Она здесь, потому что чувствует себя ответственной за то, что случилось со мной. За то, что случилось со всеми нами. Ее постоянно винили во всех смертных грехах, и она чувствует, что должна все исправить.
Тристан провел пальцем по ее подбородку и с удовлетворением заметил, что Эбби при этом улыбнулась. Она чуть пошевелила губами. Потом ее веки дрогнули, и она начала приходить в себя.
Тристан посмотрел на брата.
