– Пс-с-с! – прошипел Тоби, когда Майлс проходил мимо. Майлс убедился, что никто не смотрит, взошёл на платформу, залез в люк, затем они вместе спустились в нижнюю часть колеса.
– Ты в порядке? – прошептал Майлс.
– Ага. А ты?
– Ага.
– У тебя были неприятности? – спросил Тоби. Майлс кивнул. Он поднял Альфреда и погладил.
– Я видел Регента.
– Я ударил его по голове книгой.
– Я так и знал, что ты ему влепил! Он всё время держался за голову и корчился. Жаль, что ты его не убил. Я думал, он меня дефенестрирует.
– Серьёзно? Что произошло?
– Меня поймали учителя, – тихо сказал Майлс, глядя не на Тоби, а на Альфреда, гладя его механическими движениями. – Меня отвели в комнату. Регент меня допрашивал. Я сказал, что ничего ни о чём не знаю. Но он, наверное, уже допросил остальных в общежитии, потому что он знал, что ты там был и я тебе помог. И эта дама из архива сказала, что я подставил ей подножку.
– Хорошая была подножка.
– А то ж, – Майлс на секунду заглянул Тоби в глаза и опустил взгляд в пол. – Регент меня отпустил.
– Это хорошо, – сказал Тоби.
– И да, и нет, – сказал Майлс. – Я уверен, он что-то задумал.
– Что?
– Не знаю. Но я знаю, что он хочет тебя поймать. Он спрашивал про тебя.
– Потому, что я свидетель убийства, которое он совершил.
– Ага, – сказал Майлс. – Он убил Мечтателя.
– Слушай, – сердце Тоби ёкнуло, – как думаешь, он послал Дозорных следить за тобой? Ты найдёшь меня, а они схватят нас обоих?
Мальчики уставились на люк наверху, ожидая, что сейчас он откроется и ворвутся вооружённые Дозорные. Люк не шелохнулся.
– Послушай, – сказал Тоби, – ты можешь отвести меня к тем двум девочкам? Которые могут намечтать меня домой?
Майлс медленно шумно выдохнул и покачал головой.
– В том-то и дело, – сказал он. – Я не могу.
Для Тоби это было как удар под дых. Он хотел потребовать, чтобы Майлс выполнил своё обещание, но вместо этого просто кивнул.
– Они уже не там, – пояснил Майлс. – Он перевёл их в покои Мечтателей. Всех лебедят, которые были достаточно сильны, чтобы намечтать тебя домой, он перевёл в дальние покои.
Повисло молчание. Альфред хотел слезть с рук. Майлс отпустил его, и кот спрыгнул на пол. Тоби заметил, что Альфред сильно похудел за последние несколько дней – сколько там дней они уже находились в Бальтазаре. Тоби начал сбиваться со счёта. Всё это ощущалось как один длинный день или бесконечный кошмар.
Тоби вздохнул. Похоже, ему всё же придётся идти туда, в дальний конец замка, в сердце владений Регента: его кабинет, покои королевы, покои Мечтателей.
– Майлс, ты можешь объяснить мне, как пройти?
– Я тебя отведу.
– Нет. Объясни, как пройти. У тебя уже достаточно неприятностей.
Майлс молчал. Тоби порылся в рюкзаке, ища карандаш и бумагу.
– Он кое-что сказал своим приближённым, – внезапно сказал Майлс. – Я не знаю, почему, но он сказал им, прямо при мне, до того, как отпустить меня. Он сказал, где он держит ключи от покоев Мечтателей.
– Превосходно, – сказал Тоби. – Где же?
– В ящике стола в кабинете. И часов с семи вечера его там не будет. Он сказал, что пойдёт на большой пир.
– Какой пир?
– Ежегодный пир королевы Эдвиги. В честь Великой мечты о Бальтазаре, когда королева Эдвига намечтала этот город. Там будут все, кто считает себя важными людьми в Бальтазаре.
– Идеально. Я достану ключ, пока он будет на пиру.
– На самом деле, я думаю, что это ловушка.
Мальчики замолчали. Раздался рокот. Не рокот машины, а более глубокий. Рокот грома.
Медленно и тихо, будто бы думая вслух, Майлс продолжил:
– Когда он говорил со своими приближёнными, он сказал это всё при мне. Зачем? И почему он меня отпустил? Я думаю, он хотел, чтобы я тебя нашёл. Я думаю, он хотел, чтобы я сказал тебе, где ключ. Чтобы заманить тебя в его кабинет.
Снова раздался рокот грома. Потом стало светлее, как будто солнце вышло из-за облаков.
– Ты прав, – сказал Тоби. – Это может быть ловушка.
Маленькие тени капелек дождя мелькали между досками колеса.
– Но разве у меня есть выбор? Я должен попасть к Мечтателям.
Тоби протянул Майлсу карандаш и тетрадь, скукоженную и затвердевшую после купания в гавани. При свете телефонного фонарика, Майлс нарисовал карту и маршрут к дальнему концу замка.
– Удачи, – прошептал Майлс, протягивая Тоби руку. – Жаль, что я такой слабый Мечтатель.
– Всё в порядке, Майлс, ты мне очень помог. И однажды ты сможешь намечтать домой столько людей, сколько пожелаешь.
– Я хотел бы намечтать хотя бы зиллион пчёл, чтобы они зажалили его до смерти.
* * *
В коридоре было темно. Газовые лампы не работали, а синие камни давали очень мало света. По пути Тоби и Альфред не встретили ни души. Как будто Регент дал всем в этой части замка выходной. Наверное, именно здесь была та крыша, на которой стоял под дождём несчастный лебедь, прикованный золотой цепью. Тоби расстегнул рюкзак, который снова висел у него на груди, и переглянулся с Альфредом. Они как будто сказали друг другу: «Сделаем это».
Тоби приложил ухо к двери. Ни звука, только дождь стучит в окно. И сердце Тоби стучит о рёбра. И зубы стучат от этого стука.
Тоби потянул ручку. С громким хрустом отломившейся ветки дверь открылась.
За окном бушевала буря. Дождь бросался на окно и снова отступал, как волна залива, бросающаяся на скалы. Спустившаяся на замок тьма будто бы сгущалась вокруг строительных лесов. У Тоби было ощущение, что он находится внутри подземного логова какого-то зверя. У окна стоял большой письменный стол. Сбоку Тоби разглядел едва различимые очертания камина и два высоких кресла с высокими подлокотниками.
Оставив дверь распахнутой, чтобы впустить хотя бы немного света, Тоби направился к столу. Альфред скрылся во тьме. Вся комната будто была глубоко оскорблена их вторжением: половицы скрипели, оконная рама дребезжала, прижатые стеклянным пресс-папье бумаги шуршали. На столе лежала стопка документов и ещё что-то, чего Тоби не мог рассмотреть. Дверь захлопнулась. Тоби подпрыгнул.
В кабинете стало ещё темнее. Тоби услышал высокий свист – свистело у него в ушах. Постепенно свист смолк.
Майлс сказал, что ключ лежит в столе. Тоби обошёл стол. Ящик был заперт. Надо чем-то его открыть. В скудном свете, просачивавшемся через окно, Тоби разглядел на столе перья, карандаши и нож. Он понял, что это тот самый длинный острый клинок, который Регент приставил к его горлу. От этого осознания в животе у него что-то сжалось. Тоби старался не думать о том, что сделал этот нож.
