Сэм
Во время горской атаки без рубашек во втором сезоне «Чужестранки» (за несколько серий до нашей реконструкции битвы при Престонпансе) Грэм с ребятами, играющими Руперта и Ангуса, а также несколько человек из массовки, должны были бежать на нас с боевыми кличами. Отчётливо помню, как во время каждого дубля у Грэма из-под килта сползали подштанники (на этот раз не как у настоящего горца, приятель!). Несколькими мгновениями ранее он был замечен за отжиманиями, чтобы его впечатляющая грудная клетка выглядела ещё более накачанной. Дункан Лакруа стоял и курил, наблюдая, как военный вождь повторяет свои реплики. Пока стайка горцев неслась на нас, все в различной степени измотанности, преследуя кровь, некоторые вовсе не в лучшей форме, высунув язык, задыхающиеся и получающие по носу их же собственным оружием, я не мог не заметить, что все они были перемазаны грязью: тактический ход, чтобы выглядеть ещё более грозно и устрашающе. Как бы то ни было, на Грэме эта грязь, кажется, была нанесена исключительно таким образом, чтобы подчеркнуть мускулатуру и кубики пресса. Грязевые кубики. Не поймите меня неправильно – он в превосходной форме… для своего возраста… но я никогда ещё не видел воина-горца, который бы так использовал грязь.
[Грэм. Говорит Ким Кардашьян контуринга.]
После, быть может, пары дублей Грэм начинает ныть, что у него судороги или мышцу свело. Это случается каждый раз, когда ему нужно ехать на бедном старом Ламберте, его верной лошади в сериале. Грэм выкладывается на все 100 %… в первой паре дублей. А после, когда считает, что уже достаточно устал, или что режиссёру хватит отснятого материала, у него внезапно оказывается спазм, или какая-нибудь травма, и ему непременно делается нужно ненадолго присесть. И латте. И определённо чего-нибудь пожевать. «И быть может, я побеспокою вас – мне бы парочку номеров The Times, спасибо вам огромное». И, быть может, массаж плеч от честной вдовушки… Мне ещё многому можно научиться у маэстро МакТавиша.
Грэм
Этот замечательный Ламберт был моим конём в «Чужестранке» и, наверное, это самая спокойная лошадь в лошадином мире. Его близнеца звали Батлер. Названный по марке сигарет «Ламберт и Батлер», – только в Шотландии! – Ламберт прикрывал все мои несовершенства. Я просто уверен, что перед дублем он оборачивался ко мне и подмигивал своим большим лошадиным глазом, словно говоря: «Я всё понял, приятель».
Мы снимали сцену в конце четвёртой серии первого сезона «Чужестранки», где длинная вереница горцев выезжала из замка Дун (Леох в сериале). Пока я ехал, положив руку на бедро, мне были слышны крики Стивена Уолтерса (Ангуса) позади, которому явно не так повезло с лошадью, как мне. Его конь дёргался вперёд-назад, а Стивен пытался на нём удержаться и кричал: «Воу, воу, воу!»
Я решительно смотрел прямо перед собой, мне не хотелось сбивать с толку Ламберта, и я сосредоточился только на том, что я сейчас как раз в кадре. Лишь только мы миновали объектив, пока голос Стивена затихал где-то на заднем плане, я благодарно потрепал Ламберта по шее. Он справился и помог мне выглядеть уверенно – в который раз.
В другой раз мы ехали верхом, вытянувшись длинной цепочкой, и там я пел песню (первый сезон, пятая серия). Вообще-то я никогда не говорил, что я пою. И никто мне этого не говорил. По иронии судьбы, когда-то давно, в 1990 г., я проходил прослушивание на мюзикл «Хоббит», и после того, как я спел свою песню, режиссёр сказал: «У вас прекрасный голос – он пытается выбраться из вас». Позднее Брайан Кокс просил меня сыграть в постановке «Ричард III» в открытом театре в Риджент-парке. У них ежегодно бывали мюзиклы в репертуаре. И им хотелось, чтобы актёры были задействованы в двух постановках за сезон. После проб моего пения худрук Йен Талбот сказал: «Думаю, вместо этого мы могли бы отправить тебя в летний спектакль для детей». Так что в итоге я играл в «Ричарде III» и шерифа ноттингемского в «Детях Шервуда».
Так что, когда в «Чужестранке» меня попросили исполнить песню The Maid Gay to the Mill ba Nicht, я подумал: «Вот он, мой шанс!» Как бы то ни было, у Гранта О'Рурка, который играл парня с замечательным именем Руперт, были другие мысли на этот счёт. (Не думаю, чтобы я хоть раз встречал в Шотландии Руперта, если только его голова не отправилась коту под хвост…). Гранту нравится считать себя, помимо прочего, ещё и немного певцом, но он не одобрил моих певческих талантов. Он постоянно меня поправлял и давал советы (естественно, я всё игнорировал). Вместо того, сидя верхом на моём верном Ламберте, я горланил песню не в той тональности, но зато вложил в неё всё долго сдерживаемое подспудное разочарование человека, которому раз за разом отказывали в шансе спеть. Если мне и не доведётся сняться в «Чужестранке» голышом (подробнее об этом чуть позже), то уж в песню, чёрт побери, я вложу всю мощь своих лёгких. Так что, когда вы смотрите этот момент, помните, что здесь звучит голос, который наконец-то дорвался до исполнения после столь длительной череды отказов, а четырьмя лошадьми после Дугала Грант трясёт головой, отказываясь верить тому, что он слышит. Единственный положительный момент во всём этом действе – Гранта сбросила лошадь.
Спасибо Ламберту.
Сэм
А помните лошадь Дункана? Во время съёмок их первого прибытия в замок Леох у бедного коня ужасно бурлило в животе. Каждый раз, как только кричали «Мотор!», раздавался залп. Вы даже можете видеть, как Катрина сидит наклонившись, пытаясь прикрыть лицо, потому что не может удержаться от смеха. Дункану ну просто обязательно должен был достаться такой конь!
И ещё милый Слипи – мой чёрный конь фризской породы. Ах, Слипи, мне так тебя не хватает. Стройный и изящный, он присматривал за мной в первом сезоне. К счастью, команда каскадёров увидела за моим бахвальством и способность к езде верхом, – чтобы получить роли в «Диком Западе» и «Александре Великом», я приврал, будто вырос на ферме и с детства умею ездить верхом, хотя до этого только разок прокатился на ослике!
Но на этот раз я собирался научиться основательно, или по крайней мере довериться Слипи и позволить ему сделать свою работу. Теперь я чувствую себя уверенно на лошади (особенно на Слипи). Лошади так хорошо вымуштрованы, что и мы на них смотримся лучше, чем есть на самом деле. Слипи очень любит глазеть по сторонам; он любопытный конь, но ему не мешают ни ружейные выстрелы, ни громкие звуки, ни буйные актёры, ни яркий свет софитов, ни грязь, ни камни, ни дождь. Он любит мятные конфетки и чтобы его почесали по загривку, особенно в холке (так у животных называется участок между лопаток). Он это просто обожает. Единственное, что ему действительно не по нраву, – так это козы (Грэм вот козлик-Козерог по гороскопу, и думаю, Слипи он не нравился.) Наши пути со Слипи разошлись, когда в третьем сезоне Джейми отправился в Новый Свет, и у меня появился новый компаньон, Пиноккио. Его частенько перекрашивают в другие цвета, чтобы он сыграл роли других своих лошадиных товарищей; он красив и знает это. Мы с ним схожи по характеру: по утрам тормозим, зато временами бываем чересчур энергичными. Единственный его прокол в том, что он всегда запинается собственными ногами за корни. Даже если мы проезжаем мимо одного и того же дерева каждый дубль, до него это действительно не доходит. Или это он испытывает меня, что может быть ближе к правде.
