По выражению Грэма, местность здесь настолько сельская, что стоит протянуть руку – и наткнёшься на пачку молока. Или на барана. Одна из таких горских шерстяных банд дерзко и демонстративно стоит на дороге, уставившись на нас немигающими глазами, прямо как МакЛауды на МакДональдов перед тем как поджечь вход в пещеру и уморить всех внутри.
Я думал было послать Грэма разогнать их, но у него назначена встреча с варёным яйцом и бутербродом с маслом, которые он запаковал за завтраком. Он просто ненасытен. Вот он предлагает мне кусочек. Я машу головой, отказываясь. Он открывает миску с фруктами из своей авоськи и жестом указывает на неё. Я говорю ему, что возьму яблоко попозже. Сам я наружу не пойду ни за какие коврижки, потому что шотландские овцы – это не просто овцы, как везде, они упрямы донельзя, упёрты в своей враждебной позиции и будут на вас набрасываться…
Грэм начинает давать комментарии от лица овец, произнося слова с махровым глазговским акцентом: «Я на доррроге. И я никуда с доррроги не уйду! Так что ты можешь двигать свой фуррргон куда угодно! Вали!»
Мы не двигаемся с места.
Грэм. Ну, давай, покажи, парень! Что ты делаешь? О, ты думаешь, ты такой весь из себя крутой, что ли? В своём фургончике… Ну, давай, попробуй меня переехать, попробуй!
Сэм. А вот и попробую, а вот и попробую, слабо
[49], что ли!
Грэм. Мой ягнёнок справится с твоей овечкой. Овечки – ничто! (Ну, видишь, что я сделал?)
Сэм. Да я уже и сам их разогнал.
Грэм. Ох.
Овцы расходятся, и мы в молчании едем дальше по дороге, ставшей известной благодаря фильму «007: Координаты Скайфолл». Ощущения мои весьма далеки от бондовского гламура, и чтобы укрепить их, я наезжаю на рытвину. Грэм вскидывает голову, чтобы отметить, что слева от нас – озеро «Лох-ой-я-чуть-не-подавился» (на самом деле, Лох-Этив).
Мы наконец приезжаем на наше место встречи в ошеломительной долине Глен-Этив, которую защищают весьма впечатляющие вершины, включая Бен-Старав и популярный Стоб-Ду. Пока мы паркуемся, Венди подбирается с водительской стороны, и я опускаю стекло.
Венди. Всё хорошо? Как дела, здоровяк?
Грэм, с акцентом. Пррревосходно, пррросто пррревосходно!
Венди. Можно мне кофе и пакет чипсов, приятель? И ещё порцию рыбы и сосиску…
Сэм. Сосиски у нас кончились, а я обойдусь чипсами.
Венди. И пирожок.
Грэм. Один пирожок и чипсы.
Мы выпрыгиваем из нашего «передвижного фургончика с фаст-фудом» (быть может, это помогает сбалансировать непомерные затраты на пропитание Грэма) и идём к нашей команде в лагере, который они обустроили для следующего съёмочного сюжета. Там стоят огромный тент и брезентовая палатка Грэма – военного образца, годов этак 1940-х, – в общем, времён его учёбы в школе. Ага, он ещё и не подозревает, что по контракту обязан спать тут хотя бы одну ночь, – а это всё потому, что ни он сам, ни его агент толком контракт и не читали! Жду не дождусь полюбоваться на его лицо, когда я сообщу ему хорошую новость. Но сперва его нужно накормить обедом и напоить вином, а не то он перейдёт в режим Джереми Кларксона
[50] и врежет мне по носу, потому что если одного или другого не покормить вовремя, то пострадают люди.
Честно сказать, я даже немного волнуюсь насчёт его возможной реакции. Это как стоять в очереди на американские горки. Но прежде чем мы устроим очередную порцию ерунды и веселья, надо сперва поработать. Этим отличным утром мы общаемся с гэльским певцом и рассказчиком Гиллебриджем МакМилланом, и будем говорить о языке и культуре горцев. Гиллебридж сыграл барда Гвиллина в третьей серии первого сезона «Чужестранки», где исполнял народные гэльские песни в замке Леох. Гэльский – его родной язык, и после того, как в сериале я немножко учил его и декламировал фразы наизусть, мне не терпится разузнать побольше.
Я даю Грэму указания для съёмок: когда Гиллебридж приедет, Грэму нужно будет вылезти из палатки после бессонной и весьма неуютной ночи. А я тем временем буду занят приготовлением горского завтрака для Грэма. Грэм скрывается в палатке, пока я начинаю готовить овсянку на огне. Традиционно её готовят из овса, соли и воды, это лучший способ поддержания энергии, поскольку она даёт «медленные» углеводы. Я просто адепт овсянки. В детстве у нас был друг семьи, который готовил её на завтрак с почти религиозным пиететом. Он сыпал туда слишком много соли, а после оставлял её остужаться и застывать. «Ломтик или два?» – спрашивал он, подавая её словно непропечённый пирог. А я обнаружил, что если ем её каждый день, то мне хватает сил на долгие часы съёмки. В ней, кстати, ещё и неплохое содержание белка и она очень сытная; такую слопал бы даже Шварценеггер.
В неё можно добавить всё что угодно, чтобы разнообразить вкус: протеиновый порошок (с шоколадным вкусом), бананы, орехи, ягоды, джем, арахисовое масло, – да хоть виски. Хотя, наверное, лучше не всё сразу. Я вот частенько вбиваю туда яйцо и ем так. [Грэм. Вот потому-то мы с Дунканом никогда и не приглашали тебя на свои вылазки гурманов.]
Если вы так же серьёзно относитесь к овсянке, как и я, то приобретёте себе кашемешалку. Она делается в форме чертополоха, и ею помешивают овсянку (по часовой стрелке, чтобы оградить от происков дьявола). В давние времена горцы порой пускали кровь у скота и примешивали её, для разнообразия
[51]. Или, например, могли добавить туда воду из-под варёной капусты. Как бы то ни было, к сожалению для Грэма, у нас под рукой нет подобных ингредиентов для придания остроты его сегодняшней овсянке, так что ему придётся довольствоваться обычной комковатой баландой. А ещё я уронил в котелок ложку, так что там есть чуточку травы и земли из Нагорья.
Вот приезжает Гиллебридж, и Грэм выползает из палатки на карачках, выпрямляется, драматично держа спину, и зевает. Я передаю ему его третий завтрак. Не уверен, хочет ли он есть, но камеры включены, а на камеру Грэм сделает что угодно. Он отправляет в рот полную ложку и притворяется, как будто ему понравилось. Я обмениваюсь рукопожатием с Гиллебриджем. Грэм не может ничего сказать. «Простите, у меня полный рот сэмовой каши», – выдавливает он, захлёбываясь овсянкой.
Сесть тут негде, так что Грэм не может удержаться, чтобы не продемонстрировать свою сверхчеловеческую силу и актёрские способности, чтобы произвести впечатление на нашего гостя. Он разыскал каменюку покрупнее и теперь вот усиленно пыхтит и охает, пытаясь её приподнять. Я такие спектакли уже наблюдал, – тут одни только звуковые эффекты потянут на «Оскар».
