Грэм
Для многих знакомство с кругами стоячих камней началось только с «Чужестранки». В том и состоит часть Дианиного великолепия, что она знает могущество подобных мест в хитросплетениях своих сюжетов. Когда я стою среди этих камней, то вспоминаю об историях, что затерялись в тысячелетиях, и о ещё большей значимости новых историй, звучащих сейчас. Эти люди осознали, что жизнь как таковая – самая главная и значительная история, где завершающая глава – это смерть, и это дань уважения той истории, что едина для всех.
С этой жизнерадостной мыслью в голове мы с Сэмом входим на кладбище, построенное более 4000 лет тому назад. Ввиду связи с «Чужестранкой» Клава-Кернс стал в некотором виде популярной точкой туристического маршрута – особенно среди фанатов сериала, – так что образуется изрядный переполох, когда Дугал МакКензи и Джейми Фрейзер проезжают мимо, одетые в твидовые костюмы (серьёзно! опять!) на каких-то раздолбанных кучах металлолома. Я с завистью смотрю на первоклассные фургончики и трейлеры, в то время как наш «Фиат»-фарс лежит поскуливая в дальнем углу парковки, как слишком страдающий газами дядюшка на свадебном торжестве. Мы останавливаемся ради нескольких кадров. [Сэм. Нигде не видно Гленн, которая, вероятно, в этот момент созывает ополчение.] Испанские фанаты очень уважительны. Кладбища вообще делают людей такими, и в этом, возможно, одна из причин, почему мне нравится их посещать.
Я всегда каким-то образом восхищался кладбищами, эту черту я унаследовал от отца. Я не считаю их мрачными, они просто масштабные memento mori
[86] – напоминания о нашем мимолётном времени на земле – и это пункт назначения, который в один день станет общим для всех нас. Единый для всех заключительный опыт, который не различается в зависимости от уровня достатка, места рождения, расы или религии. Смерть в конечном счёте – это смерть для всех нас.
Люди бронзового века, построившие Клава-Кернс, в этом отношении не отличались от нас. Сегодня мы пытаемся придать смерти смысл во многом так же, как и они делали тысячи лет назад. Это вызов, который преследует наш вид всё время нашего существования. У нас есть уникальная способность рассуждать о собственной смертности. В то время как другие виды могут ощущать страх и боль, мы единственны и уникальны, наша рефлексия позволяет нам позволяет нам заглядывать в будущее, как выразился Шекспир, в «безвестный край»
[87].
Философ Людвиг Витгенштейн сказал: «Пока есть жизнь, нет смерти. Смерть – это не событие жизни. Это не факт из этого мира». Мы всегда это знали, и в результате нам всегда требовалось как-то это отметить, чтобы у нас были специальные места, священные места, для последнего упокоения тех, кто ушёл до нас. И по-прежнему потревожить умершего считается гнусным и непочтительным, религиозны вы или нет.
Всякий раз, когда я оказываюсь в исторически значимом месте, будь то Клава-Кернс, долина Гленко или замок, то пытаюсь поставить себя на место в той истории, вообразить в этой части Шотландии 4000 лет назад. Эти гробницы могли вместить не более двух человек, так что, учитывая трудоёмкость их сооружения, они должны были принадлежать людям важным и с высоким положением в обществе. (Уж точно не актёрам. Вплоть до недавнего времени их вообще хоронили на перекрёстках, протыкая тела колом, потому что их считали опасными пройдохами, а мне определённо пришлось поработать с парой таких, кто заслуживает хорошего кола.)
Что же до изящной работы по укладке камней и строительству гробниц – только представьте себе, сколько труда ушло на то, чтобы переместить все камни и точнейшим образом совместить их так, чтобы они лучше всего работали в день зимнего солнцестояния, когда Клава-Кернс купается в неземном золотистом свете. Это преданность и почтение. И потому, когда бы вы ни посетили это место, это будет очень глубоким опытом. Для меня это словно создаёт гигантский образец живого искусства: 4000 лет они стоят тут безмолвными стражами, свидетелями того, как мир меняется вокруг них, недвижимые, как сама смерть, которую они знаменуют.
Римский император Юлий Цезарь так написал о кельтских друидах Галлии (современная Франция):
Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов.
Юлий Цезарь. «Записки о галльской войне». Книга 6.
(Перевод М. Покровского)
Эти камни не выдают своих секретов. Они лишь дразнят и завораживают, показывая проблеск тех времён, о которых мы можем только догадываться. Остатки одежды, украшений и кости – вот всё, что есть у нас, но одно остаётся и останется навсегда: эти каменные стражи, напоминания о временах, бывших задолго до того, как горцы ступили на эту землю.
Сэм
Огромный туристический автобус останавливается неподалёку, и вот кто-то уже машет нам руками, пока мы проходим через ворота. Популярность и успех сериала привели к тому, что огромное количество народу стало исследовать свою родословную и историю. Немало возросло и число туристов в Шотландии, а в некоторых отдельных достопримечательностях – и вовсе в разы, включая Клава-Кернс и замок Дун (Леох), где посетителей стало больше на 227 %. Этот интерес также помог многим историческим зданиям найти средства для реставрации, начиная от мельницы (где Джейми принимает холодную ванну) до дома Гейлис в исторической части Калросса, и той традиционной парусной шлюпки, в которой мы отправились во Францию. Поле битвы при Каллодене тоже увидело значительный прирост в числе гостей, но там увеличение посещаемости вызывает некоторое беспокойство. Могильный камень клана Фрейзеров, стоящий в чистом поле, ежедневно посещается любопытными туристами, и они возлагают туда огромное количество цветов. Историческое общество Шотландии попросило фанатов отнестись с уважением к значимости этого поля битвы, и большинство людей очень аккуратны. Мне кажется, Шотландия медленно реагирует на подобную возрастающую популярность, но потихоньку начинает разворачивать кампании, направленные на привлечение новых, международных, посетителей. Во время первого года съёмок «Чужестранки» местные жители пребывали в счастливом неведении относительно орды чумазых актёров, носящихся по ближнему парку в Камбернолде и играющих в американском сериале. Как бы то ни было, группа поклонников Дианы (кто прочитал книги более двадцати лет назад) уже тогда организовывала и бронировала поездки в Шотландию. Они знали основные локации по сюжету и даже вычислили нашу малоприметную студию, спрятанную внутри заброшенного склада. Число туристов, фотографирующихся на поле битвы при Каллодене или толкающих каждый стоячий камень в надежде перенестись в прошлое, подтвердило, что аппетит к подобному просто ненасытен, и что у всего остального мира есть интерес к Шотландии. Этот интерес невероятно возрос за несколько последних лет, и я очень рад, что Шотландия теперь знает об этом и предпринимает попытки найти общий язык со всё увеличивающимся фандомом.
