[Сэм. Так мы можем обвинить в этом французов? Это до сих пор позволяется?]
[Грэм. Абсолютно!]
Сэм
Сегодня между нами гораздо меньше шуток, потому что оба мы думаем о Каллодене и предстоящем визите. Это кульминация нашего путешествия и очень пронзительный момент для нас как для шотландцев (и актёров «Чужестранки»), потому что мы знаем, сколь невероятно значимым был этот исторический момент для нашей родной страны.
Впервые я посетил Каллоден перед началом работы в «Чужестранке», и это совпало с моим первым опытом встречи с фанатами. В театре Иден Корт (Eden Court) в Инвернессе показывали небольшой фильм
[139], в котором я снимался в Брайтоне в Англии, и я играл в театре несколькими годами ранее в пьесе «Дальние острова» (Outlying Islands). Я помнил Инвернесс как живописное место, а тамошний театр стоял на берегу реки Несс. Однако в тот отдельный вечер тихий городок осадили туристы совершенно особого типа – «Хьюлиганы» (Heughligans) – чужестранная фан-группа, преданно поддерживающая всё, имеющее отношение ко мне! Эти дамы были поклонницами книг Дианы Гэблдон уже двадцать лет, и всё и вся связанное с готовящимся к выходу сериалом теперь также стало предметом их страстного увлечения.
Я вошёл в фойе театра и был встречен щедрыми приветствиями и изобилием тартана. Фанаты организовали пару автобусов, чтобы переправить их из эдинбургского аэропорта (большинство приехало из США или Европы), и проводили здесь выходные, посещая места съёмок «Чужестранки» и наслаждаясь шотландской едой и культурой. Это было ещё до того, как сериал получил широкую известность, так что сотрудники театра с изумлением смотрели на то, как меня окружает море восторженных дам. Как мало я тогда знал о том, что это лишь начало того, что ждало нас в будущем! Я был польщён и весьма удивлён тем, что увидел здесь так много народу, и после того, как мы поделились друг с другом разнообразными фляжками (виски убивает все микробы и на самом деле укрепляет иммунитет: ФАКТ), я извинился и отправился на поиски моего съёмного жилья. Как бы то ни было, «Хьюлиганы» нашли местные кейли и протанцевали всю ночь.
Я встал рано, чтобы посетить поле сражения особенно серым и промозглым утром. Его закрывал унылый туман, так что я едва мог разглядеть флажки, обозначающие позиции войск. Музей битвы при Каллодене был закрыт, и вокруг не было видно ни души, так что я бесцельно бродил, пытаясь отыскать хотя бы приблизительное указание или подсказку об истории этого места. Промокнув и продрогнув до костей, я стоял один на болоте. Когда туман разошёлся, передо мной мрачно и торжественно встал надгробный камень Фрейзеров (совсем как тот, к которому приходила Клэр), обозначая место братской могилы прославленного шотландского клана. На какое-то время я задумался о своём вымышленном персонаже, Джейми Фрейзере, – здесь были похоронены люди, подобные ему, и младше меня
[140], потому что они верили в своё дело и сражались за свой образ жизни. Медленная прогулка открыла и другие могилы: Кэмеронов, Кэмпбеллов, МакДональдов и МакЛаудов.
Многие соперники теперь были объединены в смерти. Поднявшийся ветер заморозил меня до костей, в спешке выпроваживая меня с поля битвы.
Тем вечером, в тёплой гостинице, я планировал восхождение на расположенный по соседству Бен-Уайвис (стараясь убедить моего партнёра по бизнесу, Алекса Немца, сказать только!) – угрюмую вершину мунро рядом с Дингуоллом.
Приближаясь к вершине, оскальзываясь на снегу и льду, я видел, как на Каллоден надвигается мрачная туча. Местный альпинист в полном обмундировании, проходя мимо меня, остановился в шоке. «Там на вершине немного ветрено, подумай дважды!» Он пошёл дальше вниз с горы, а его верёвки и альпинистские «кошки» явственно указывали на то, что я оказался отчаянно не подготовлен, одевшись только в тренировочные ботинки и кожаную куртку. Я постоял там немного, наслаждаясь видом на поле битвы при Каллодене и на реку Несс вдалеке, и поклялся вернуться сюда, чтобы покорить и вершину, и поле сражения. Очевидно, сам по себе мунро тоже не дотягивал до вершины Бен-Уайвис.
И вот я оказался здесь годы спустя, глядя на килт Грэма, что не слишком-то похоже на то возвращение, которое я себе представлял. Фью! Это зрелище, которое заставило бы воина-горца содрогнуться; однако мне больше жалко его подружек (а таковых было немало!..). Я показываю Серому Псу, как надевать большой килт; после долгих лет практики ношения такого в «Чужестранке» это стало для меня второй натурой.
«Это последний раз, когда я помогаю тебе одеваться!» – привираю я, думая о том, что втискивание его в гидрокостюм с ластами станет просто золотом телевидения! (Второй сезон «Людей в килтах»?) Из соседней двери доносится мелодия Scotland the brave («Шотландия храбрая»), пока разогреваются участники инвернесской юношеской группы волынщиков, а звук большого барабана отражается эхом от стен. Дети сменили приставки PlayStation на волынки и храбро согласились сыграть несколько мелодий на поле битвы. К сожалению, там дует страшный ветер, и он даже ещё сильнее, чем в моё прошлое посещение. Леди МакТи готов, килт свисает с его бёдер, дополненный шарфом и флисовой комбинацией, на которой он настоял, хотя она не слишком-то помогает поддержать его «образ мачо»! Венди накладывает небольшой грим, неодобрительно тряся головой насчёт стариковских тёплых подштанников.
Снаружи группа волынщиков встала живой стеной от ветра. Некоторых ветер развернул боком, и за это их постоянно костерит руководитель, что они слабаки. «Наш человек», – с восторгом замечает Грэм.
Начальницу отдела по работе с посетителями в музее Каллодена зовут Катрина, – не Балф, но МакИнтош. Она – одна из самых интересных участников нашего шоу, и вот она проводит нас от британских позиций через нейтральные территории до стороны горцев, где Фрейзеры стояли вместе с Красавчиком принцем Чарли, нагоняя страх на врага своим видом. «В день битвы ветер был на грани штормового, как и сегодня. Они стояли здесь двадцать минут, пока над их головами проносились залпы непрерывного пушечного огня, в лицо им летел мокрый снег и дождь, и они всё ждали и ждали приказа к наступлению к атаке», – рассказывает Катрина. «Там были громкие взрывы, крики, волынки, играющие и в войсках якобитов, и на стороне правительства, дым пушек и мушкетов – полная перегрузка всех органов чувств».
Якобиты раззадоривали сами себя боевыми кличами. Мы с Грэмом расправляем грудь и идём вперёд в сторону британцев, окружённые нашими волынщиками, и бьём себя в грудь, выкрикивая военный клич клана Кэмерон:
О сыны псов,
Псов верной крови,
Придите сюда,
Бросайтесь на плоть!
Пока мы ревём эти слова против завывающего ветра и дождя, как Кэмероны делали это более 200 лет назад, в нас пробуждается что-то спящее, придавая сил и подталкивая двигаться дальше. Мы готовы! Наша закалённая группа волынщиков откликается на этот призыв и исполняет мелодию Scotland the Brave. Выкрики, боевые кличи и музыка волынок – всё это существенно поднимает наш настрой до намерения убивать.
