На другой стороне двора у подсобного хозяйственного помещения припаркован вооружённый бронетранспортёр, по всей вероятности вышедший из строя, поскольку другой наёмник склонился над капотом, рассматривая двигатель. Мне становится интересно, а может, он бегло осмотрит и наш фургончик, добавит лошадиных сил и отпилит выхлопную трубу? Вдруг к нам размашистым шагом направляется владелец замка Монс Болин [Грэм. Что звучит совсем как название морского узла
[143]. «Надёжно закрепите вашу лодку Монсом Болином…»], щеголяя в берете и держа под мышкой трость, словно главнокомандующий. Дункан прекращает играть, а механик встаёт по стойке смирно. Я выпрямляюсь, разворачиваю плечи и выпячиваю грудь. Грэм тоже встаёт навытяжку, и кажется, будто он готов по-военному отдать честь. Он смотрит на меня круглыми глазами, словно спрашивая: «Где мы?», и «Мы доживём до конца?»
Монс стоит перед нами, осматривая сверху донизу, как будто оценивая новых наёмников. У него крепкое рукопожатие. И, пока мы втихаря разминаем наши покалеченные руки, он громогласно оповещает Грэма, меня и всю сгрудившуюся рядом съёмочную команду, что да, эмблема на его берете – действительно значок шведского спецназа. Мы киваем головой, притворяясь, будто он ответил именно на тот вопрос, что кружился у нас на уме.
Но что, если Монс и впрямь шведский спецназовец? На вид ему около семидесяти, так что вряд ли, но опять же… Я начинаю размышлять обо всех тех разнообразных умениях, которым он должен быть обучен, и внезапно слышу собственный вопрос, что задал ему… допытываясь у него…
«В основном я специализировался на засекреченных водных операциях», – отвечает он не моргнув глазом. Я ему верю. Верит ему и Грэм, беспокойно переминается с ноги на ногу в своём егерском облачении, и его беспокойство выдают пальцы, нервно теребящие свою твидовую кепку. «И вы когда-нибудь убивали человека голыми руками?» – спрашивает Грэм. Я смотрю на него в шоке. Я вижу, что он правда в состоянии стресса и искренне хочет знать, но в самом-то деле? Ты хочешь спросить это сейчас? У человека, которого охраняет небольшая армия с целым складом военной техники? Монс пожимает плечами и произносит: «Следуйте за мной, джентльмены».
«Я вижу, ваш БТР вышел из строя», – говорю я, силясь поддержать беседу. Но делаю только хуже, рассказав о том, что вот совсем недавно работал в фильме про британский спецназ с Энди МакНабом – как будто это может дать мне «пропуск», или по крайней мере толику надежды, что бессловесные наёмники не заставят нас умирать очень медленно.
«О, не беспокойтесь, его скоро починят, и у нас будет множество игрушек вокруг замка, чтобы отразить врага», – говорит он. Он марширует дальше бодрым шагом, держа свою трость под правой рукой, и мы с Грэмом встаём в строй вслед за ним, копируя его военный стиль своими зонтиками. Это не вполне та отборная ударная группа штурмовиков, к которым привык Монс; думаю, Грэм даже чуточку прихрамывал. Быть может, выдумывая на ходу рассказ о военном ранении, чтобы позже выпросить милосердие? Дункан, высокий, тёмный и безмолвный, отложил в сторону свою музыкальную группу из одного человека, и теперь исчезает в подлеске. Вероятно, это обходной манёвр…
Пока мы пробираемся между деревьями, с которых льёт, дождь понемногу начинает стихать. И здесь, спрятанный от дороги, открывается мистический вид. Небольшой серый прямоугольный замок, неприступный почти со всех сторон, с зияющей чёрной ямой перед ним. В лесу было тихо, не слышно никакой живности, как будто птицы заметили наше приближение, или, быть может, здесь и не было никакой жизни. «Как сумрачно», – говорит Монс, и его псевдовоенный резкий выговор уступает место шотландскому ворчанию. «Ага, название замка Финлариг означает Священный Проход», – рассказывает нам Монс, раскатисто грохоча буквой «р». «Когда-то он был родовым имением МакГрегоров, но после попал в руки Кэмпбеллов, хотя они никогда не покоряли его, они его купили». Кэмпбеллы. Всегда какая-то мутная история, и всегда они на стороне победителей. Уверен, они использовали свою хитрость, чтобы прибрать к рукам замок без особого кровопролития. Я поднимаю воротник, промокнув и продрогнув до костей; начинает проявляться тёмная история или мрачная атмосфера замка. Облака, кажется, обрамляли здание, лежа так низко, как будто нарочно закрывая от нашего взгляда весь замок целиком. Что-то похрустывало среди деревьев у нас за спиной, и я знал, что мы тут не одни. Безмолвный Дункан или кто-то ещё из наёмников всегда держал нас в поле зрения. Ну, или пытался. Монс был хорошо подготовлен, как будто он уже проделывал подобное и раньше, репетируя рассказ с военной точностью. Он поведал нам об истории мрачного замка.
Грэм
Я всегда предпочитал руины хорошо сохранившимся и ухоженным замкам. Подобно хорошей книге, они позволяют вам задействовать воображение, чтобы заполнить пропуски. А ещё здесь меньше народу (никаких там паршивеньких дешёвых сувенирных лавок, продающих игрушечных горских коров, карты с локациями «Чужестранки» или продукты компании «Сассенах»!). Вы можете по-настоящему ощутить связь со зданием, прикоснуться к нему, побродить в своё удовольствие и проникнуться живой историей, что окружает вас. Чего я не ожидал – так это того, что наш гид окажется шведской версией Джона Рембо.
Во-первых, обратимся к истории. Замок Финлариг, да, вы уже догадались – это ещё один замок Кэмпбеллов. В то время как другие кланы с трудом заполучали один, может, два замка, если повезёт, Кэмпбеллы всегда мыслили масштабно. Одним из крупнейших мыслителей был тот парень, что отреставрировал эту призрачную ерунду в 1609 г., и это не кто иной как старый добрый «Чёрный Дункан». Я имею в виду, этот товарищ никогда не останавливался. Если он не был занят на строительстве замка Балкардин, или обновлении и расширении Килхурна, он закладывал фундаменты замков Ахалладер и Лохдохарт. Порой кажется, будто Ч.Д. был кем-то вроде застройщика/ архитектора/ крутого парня XVII века. Как следует из его имени «Чёрный Дункан Семи Замков», к шестидесяти годам он был владельцем семи замков. Я даже не знаю, что производит большее впечатление, число замков или то, что он оставался в живых в таком возрасте.
К моменту своей смерти в умопомрачительном возрасте восьмидесяти одного года ему принадлежало 438 тысяч акров (177,25 тыс. га, или 1772 кв. км) земли, простиравшихся более чем на сотню миль. Его аппетиты к земле привели к слухам о том, что он пытался убить своего хорошего друга Кэмпбелла из Кавдора, равно как и добивался того, чтобы весь клан МакГрегор был объявлен вне закона, дабы пополнить своё гаргантюанское портфолио в сфере недвижимости. Невозможно удержаться от мысли, что каждый миг от пробуждения он проводил в раздумьях о том, как бы заполучить ещё больше земель, и что потом, когда он лежал на смертном одре, испуская последний вздох, то сожалел, что не построил восемь замков и не приобрёл очередные 400 тысяч акров (162 тыс. га, или 1620 кв. км). Для таких парней, как Чёрный Дункан важно то, что им никогда не будет достаточно много. Могу представить, как он сидит в замке Финлариг, поглаживая белую кошечку, что лежит на его коленях, и строит планы по захвату мира. [Сэм. Я могу представить, как то же самое делает Монс.]
