Как бы то ни было, как один из самых пылких фанатов «Чужестранки», я также повинен в романтизации образа жизни горцев. На самом деле, воинами были лишь очень немногие, а большинство еле-еле наскребали на жизнь, сводя концы с концами, сталкиваясь с высоким уровнем младенческой и детской смертности и другими невзгодами доиндустриального общества. До 1746 г. Нагорье во многих отношениях было сообществом, застывшим во времени, в котором больше сходства было со Средневековьем, чем с эпохой Просвещения. Но я полагаю, горец, сегодня прошедший сквозь камни, был бы шокирован. Он увидел бы в нашем сообществе слабость как на индивидуальном уровне, так и на коллективном (и это после всей той культуры, что брезговала человеком за то, что он сделал себе подушку изо льда). У клановой системы было множество недостатков, но старших членов общества уважали, а честь была настоящей, равно как и личная ответственность. Вожди кланов сами вели своих людей навстречу жерлам тех пушек на Каллодене. Не могу себе вообразить, чтобы хоть один сегодняшний лидер сделал подобное. Также у них было понимание истории. Истории, передающейся в устных рассказах, но тем не менее истории. Они глубоко чтили своё прошлое и использовали его для собственного образования и вдохновения. Во многих отношениях, несмотря на высокий уровень неграмотности, они были более «образованными», чем мы сегодня. Они хорошо знали свой мир и осознавали ценность того, что находилось перед их глазами безо всякой нужды жаждать чужие земли – за исключением, конечно же, Кэмпбеллов! Кэмпбеллы, и в самом деле, представляли новую Шотландию, страну, поддерживающую связи с другими государствами, смотрящую на других, страну коммерции и «закона» – двух сфер, в которых Шотландия всегда преуспевала. Если они представляли одно направление для Шотландии, то якобитство давало другое. Кто бы мог сказать, которое из них лучше? К сожалению, этого мы никогда не узнаем.
Сэм
Горцы вели более простой образ жизни, но опасности подстерегали там за каждым углом. Мне хотелось бы знать, чего ожидать от жизни… [Грэм. Позволь, подскажу: мужчинам в XVIII столетии отводилось примерно 35 лет жизни.] Это были закалённые мужчины и женщины из больших семей, которые тяжело трудились, только чтобы пережить каждую суровую зиму, каждый надвигающийся голод, каждую битву против другого клана, обычно за скудные ресурсы сурового ландшафта. На контрасте с этим мы сейчас живём в гораздо большем комфорте, особенно в развитом мире, где мы включаем воду нажатием кнопки, и у нас есть отопление, холодильники, посудомоечные машины, автомобили… Но в устремлении за всеми этими технологиями не отдалились ли мы от мира природы, и потому не утратили ли её понимание? Несмотря на все наши гаджеты, медицину и изумительные достижения науки, у многих из нас нет настоящего ощущения dualchas (принадлежности природе), и мы кажемся гораздо дальше от принятия той части мира, в которой мы живём. Деревья и животные – часть этого мира, а вот мы каким-то образом нет. [Грэм. И оттого наш всё возрастающий экзистенциальный кризис и неуверенность?]
Даже на сегодняшний день мы видим народы, разделённые изнутри внутренне крайними политическими направлениями, что приводит к столкновениям, совсем так же, как приводило к тому и в эпоху кланов, но хотел бы я вернуться в прошлое и жить вместо этого во времена якобитского восстания? Чёрт побери, нет. Я живу в надежде, что мы сможем внести поправки и начать относиться к нашей планете с уважением, учась у наших праотцов, которые жили с природой, а не вопреки ей.
Грэм отлично понимает свою историю и наследие его предков, но я только при работе над этой книгой начал углубляться в собственную историю и задаваться такими вопросами, которые я чувствовал, но не мог задать раньше. Это привело меня к открытию своего собственного обширного родословного древа, а ведь я всегда думал, что происхожу из небольшой семьи. Это столкновение с прошлым принесло ряд непростых эмоций и вопросов, но таких, о которых я знаю, что ответы на них станут вознаграждением в будущем. И я заинтригован тем, что ещё я могу узнать, погружаясь в историю своей семьи.
Будучи актёрами, мы всегда ищем в самих себе или в других людях источник вдохновения, и это путешествие дало мне очень и очень много материала, который поможет мне осознать известных персонажей истории Нагорья (и многих позабытых), позволяя обрести им плоть и поделиться их историями вместе с моим обделённым волосяными луковицами другом.
Во время процесса создания «Людей в килтах» я многое узнал о себе как об актёре, продюсере, и, надеюсь, как о друге. Обычно я устремляюсь в работу над проектом сломя голову, как это предопределено моим звёздным знаком Тельца – Быком. И я не особенно хорошо разделяю ответственность, слишком полагаясь сам на себя. Я всегда действовал на головокружительной скорости, у меня всегда идёт сразу несколько проектов, и это свойственно стилю жизни актёров – пан или пропал. Вам приходиться «ковать железо, пока горячо», потому что других возможностей может и не представиться. Но чему я научился – в особенности от Грэма, – что порой мне нужно притормозить (немного), чтобы рассмотреть мелкие детали. Некоторые моменты я проглядел во время первого варианта, просто потому что мне не хватило времени заметить это.
Перед началом пандемии коронавируса я был истощён, но всё равно не мог остановиться. В начале этого года
[158], несмотря на завершение съёмок, я проболел три месяца, подхватив тяжёлый бронхит, и всё-таки не мог и не хотел найти время остановиться. Немного притормозить меня заставили силой. Грэм научил меня, что это нормально – посидеть на четвёртой передаче (если сможете её найти) и насладиться пейзажами. Путешествие на вершину горы в подъёмнике может быть столь же приятным, как и скоростной спуск по ней.
Грэм
На самом деле, и третья передача отлично подойдёт. Я всегда гордился своей энергичностью и амбициями, и желанием принять новые вызовы, но Сэм поднимает это на новый уровень. Я испытываю огромное восхищение его предпринимательской жилкой (даже если я немилосердно над ним насмехаюсь). Оно действительно вдохновляет, и в том огромная заслуга Сэма. А ещё он радетель Шотландии, её ремёсел и тканей, и он определённо вкладывает свои деньги в то, о чём говорит. С того самого момента, когда я встретил Сэма на сауноподобном прослушивании в Сохо, я знал, что он парень, с которым мы отлично поладим.
Меня восхищает в Сэме и ещё кое-что, а именно – его чувство благопристойности и его закрытая личная жизнь. В век, когда люди слишком жаждут выставить в бахвальстве каждую йоту своих жизней «всему миру напоказ», Сэм обладает здравым желанием сохранить это в тайне. Он примечательным образом защищает свою семью, что говорит о глубокой любви и уважении.
Сэм
Во время карантина я нашёл время посвятить себя изысканным занятиям, которыми так наслаждается Леди МакТавиш – написанию книги, сну и распитию отличного вина. И ещё я гораздо больше общался с семьёй и друзьями, что оказалось другим преимуществом этой странной ситуации. Я узнал, что мне нравится писательский труд, хотя требуется ещё очень много практики, и заниматься этим нужно регулярно, чтобы поддерживать навык. С огромным уважением и восхищением я отношусь к нашему замечательному соавтору Шарлотте, которая умеет не только искусно обращаться со множеством сюжетных линий и источников, но и, будучи при этом мамой, успевает ещё и справляться с двумя требовательными авторами, которые возомнили себя плодотворными романистами.
