В данный момент в первую очередь Ретта заботил Жан, а во вторую — причина, по которой они оказались втянуты в это дерьмо. Хел достал из уцелевшего экипажа одежду, бросил Ретту. Тот быстро влез в брюки и какую-то рубашку.
Рабах обернулись людьми и стали помогать сооружали носилки.
— Кто из вас Верет? — спросил старший из них.
— Эверетт. Это я. — процедил Ретт недовольно и босой побежал к тому месту, где стояли стрелки.
Двое — тот что представился Халидом, самый возрастной из отряда и девушка, пошли за ним.
— Э. Верет. Сложное имя для маркийского языка. Прости, почтенный, я не хотел тебя оскорбить. — поклонился Халид.
— В данный момент мне плевать даже если ты будешь называть меня… — он хотел что-то придумать, но ничего не шло на ум. Мысли его метались от Жана к засаде, которую они не почуяли.
— Осмотрите убитых волков и проследите, чтобы пленный не сбежал. Я хочу знать из какой они стаи. — походя бросил Ретт своим. Рабах уважительно покивал.
Ретт добежал до стрелков и стал осматриваться.
— Их было много. — заметила девушка. — Десять волков и… — она стала считать, указывая пальцем на трупы. — десять, одиннадцать… шестнадцать человек? Вы не слабы, раз выиграли такой бой.
Ретту было не до подсчетов. Он нашел укрытие. Стрелки, похоже, лежали на земле, укрытые какой-то тканью. Ретт понюхал ее волчьим обонянием. Она не пахла совершенно, абсолютно ничем.
Он оторвал несколько лоскутов. Если Жан выживет, он разберется чем пропитали эту ткань, чтобы отбить запах. Если он выживет…
* * *
Тереза осваивалась с новыми способностями довольно успешно. Она научилась заглушать мысли слуг, что долетали до ее комнаты, разобралась, как контролировать скорость собственных жестов и шагов, а то обычные человеческие по первости казались черепашьим ползанием.
Леонид кормил ее кровью, сладко улыбаясь и поглаживая по голове. Пару раз Тесс из чистого любопытства попыталась залезть к нему в голову, но услышала только тихую мелодию очередной фривольной песенки.
— Как вы это делаете, магистр?
— Опыт, моя дорогая. Не все сразу. — отмахивался Леонид и за его небрежными словами ей чудилась злость. Чем-то она мэтра раздражала и злила, знать бы еще чем.
Силы быстро росли, она стала выходить ночами из своей комнаты и гулять по поместью Великого Герцога.
Здание было огромным, а сад и того больше. Тереза встречала людей и вампиров, которых научилась отличать по манере двигаться. Она делала книксен и уходила, потому что Леонид велел ей ни с кем не говорить.
— У Великого герцога всегда полно гостей из семьи Фетаро и из прочих, они приезжают по самым разным вопросам, но всем этим вампирам и людям нет никакого резона общаться с новообращенной мышкой. Так что плотно закрой рот и ни с кем не разговаривай. Ни слова в чужие уши, Тереза, или испытаешь мое неудовольствие. — велел Леонид.
Расстраивать мэтра все еще не входила в планы Тесс и она подчинилась. Через неделю ночного бодрствования, питья крови и полного одиночества, Тереза поняла, что ужасно тоскует по лаборатории Жана, по своим подружкам служанкам и по Ретту. По Ретту, пожалуй, больше всего. Он давал ей какую-то цель. Она должна была соблазнить Шеферда, и все ее помыслы были сосредоточены на нем. И это состояние странным образом нравилось и подходило ей, а теперь он был далеко и Тереза словно потеряла фокус собственных мыслей.
Подумаешь Шеферд! Да стоило только вспомнить, как он грубо велел ей сидеть в комнате и ушел… И все же ужасная мысль посетила Терезу, когда она, гуляя ночью в саду, услышала тихий разговор и, чтобы не столкнуться с вампирами, перепрыгнула через живую изгородь. В поместье Шефердов она чувствовала себя в большей безопасности, чем тут, будучи Фетаро.
Леонид кормил ее ранней ночью сразу после пробуждения. Светобоязнь Терезу не миновала, и она могла открыть глаза только после того, как солнце сядет. В остальное время свет был настолько нестерпим, что Тесс однажды приоткрыв щелочку в шторах с болью отшатнулась прочь и долго смаргивала слезы.
Матерь, неужели она больше никогда не увидит летнего неба и солнца? Ладно, грустить об этом не было нужды. Подумаешь! Зато она не увидит больше вонючего клоповника в Междуречье и нищеты и нужды. Плевала она на это солнце с высокой колокольни.
Тесс заикнулась было о деньгах, которые ей могли бы выделить на новый гардероб. Она считала, что раз она теперь вампирша, то ее стоит одеть с не меньшим шиком чем мисс Балера.
Леонид хитро улыбнулся и сказал:
— Я пришлю к тебе швею. Она сделает все, что ты скажешь.
И гордая улыбочка Тесс куда-то скукожилась. Все что она скажет? Тереза прекрасно понимала, что ее собственного вкуса не хватит, чтобы создать такие наряды, которые носила Франциска.
— Пусть мисс Балера мне поможет.
— Франциска моя помощница, а не твоя служанка.
— И в чем же она вам помогает?
— Какой дерзкий тон, мышка. Не забывай свое место.
— Простите, магистр.
Через неделю Леонид пришел не один, а с молоденьким, лет тринадцать мальчишкой. Тот с деловитым видом закатал рукав рубашки, и Тесс увидела несколько шрамов на его запястье.
— Тебе пора учиться есть самой, Тереза.
Тесс боялась этого момента до ужаса. Она посмотрела на мальчика и вспоминал Анри. Своего милого доброго Анри. Он тоже когда-то был таким вот мальчиком.
Тереза отогнала образ брата. Если она сейчас не сделает этого, кто пришлет Анри в следующем месяце деньги, чтобы заплатить за жилье? Кто? Творец Всемогущий? Или может Шеферд? Или Леонид?
Тереза взяла у маркиза маленький острый нож, взяла руку мальчика. Нож дрожал. Она приставила его к синим венкам и сделала надрез в ужасе ожидая, что сейчас мальчик пикнет от боли и тогда она не сможет продолжать, просто выбросит нож. Показалась кровь, и мальчишка действительно вздрогнул. Но стоило запаху крови ударить ей в ноздри, Тесс уже не думала о том какую боль причиняет. Она притянула тонкое запястье и стала пить. Вкус был другой и это ее позабавило. Она пила и пила.
— Ты его убьешь, мышка. — сказал Леонид насмешливо. Тереза смутно понимала о ком он говорит. Она хотела пить и все остальное ей было безразлично.
Леонид вырвал у нее руку мальчишки и дал ей оплеуху. Голова Тесс мотнулась так, что шея хрустнула.
— Мне собственно все равно, но это собственность герцога. И мы не будем ее портить. Мы же не варвары. — Леонид поддержал мальчика. Тереза только сейчас опомнилась достаточно, чтобы увидеть его растерзанное запястье.
— Эт-то я? Я?
— Ты-ты. Только посмотри, он без сознания. — раздраженно фыркнул маркиз. — Если умрет, будет неловко, не так ли?
Тереза попятилась, стараясь держать себя в руках. Она смогла удержать слова и лицо, но мысли нет.
