— Нет, — сказал Халид Рабах, поглаживая бороду. — Нам следует отправиться дальше. В Гуджане у нашей стаи есть дом. Там безопасно.
— Дотуда несколько часов пути. Он не дотянет. — Хел кивнул на Жана.
— Оставаясь здесь, мы не можем обеспечить друзьям стаи должной безопасности. Оставьте человека на попечение местного целителя и идите с нами.
— Мы благодарны за помощь, но не бросим нашего друга. — Ретт очень старался, чтобы эта фраза прозвучала не как «да пошел ты», но тон вышел резким. — Наш пленный остается с нами. Я хочу допросить его. Если желаете — уходите, мы разберемся сами.
— Я не могу нарушить приказ моего господина, он велел сопроводить вас в столицу.
— Тогда лучше подумайте где мы можем разместиться. Вашего влияния не хватит, чтобы занять этот дом? — Хел кивнул на возвышающийся на горе замок. Вокруг них уже собиралась глазеющая толпа. Связанный волк, Жан на носилках и семь чужестранцев в сопровождении десятка оборотней Рабах — было на что посмотреть.
Ретт в Галиваре привык пользоваться своей знаменитой фамилией. Графу Шеферду любой мэр самого забытого Творцом города выделил бы лучшую резиденцию. А эти Рабах что же? Какого черта им не подчиняются военные в каким-то приграничном городишке?
— Это дом людей князя Мильдара. Там не будут рады ни вам, ни нам. — мрачно ответил Халид.
— Насчет нас ясно, но разве вы не верные слуги князя?
— Это не стоит обсуждать здесь. — Рабах отошел и завел разговор с каким-то торговцем. Блеснули золотые маркийские монеты, Ретт подивился и откуда он их достал. Торговец затыкал пальцам куда-то дальше по улице и раскланиваясь жестами пригласил идти за ним.
— Мне нужны алхимические средства и в лавке этого человека я вряд ли их найду.
— Такие средства, что помогут твоему другу можно найти лишь там. — Халид кивнул на дворец.
— Тогда почему мы не идем туда? Я заплачу. Любые деньги.
— Они не станут продавать.
— Тогда я заберу.
— Твоему другу не место под палящим солнцем, северный волк. Отнесем его в дом и поговорим без лишних ушей.
Ретт закрыл рот. Вокруг действительно толпились местные ребятишки и любопытствующие торговцы. Однако ни солдат ни стражей порядка не было видно. Словно то что в приграничный город входит толпа оборотней — привычное дело. На границе Галивара их обшмонали до последнего чемодана, а тут даже документы не проверили.
Эверетт посмотрел на Хела в поисках поддержки — тот играючи нес свой край носилок, беззаботно пялился на местную убогую архитектуру и лукаво поглядывал на плавную походку девушек Рабах.
Ретт досадливо отвернулся и рядом тут же оказался Адар.
— Нас должны были встретить иначе, ты не считаешь? — тихо сказал старый волк.
— Где все солдаты и пограничные войска?
— Я полагаю… мы уже их встретили.
Они обменялись мрачными взглядами, но молча продолжили идти за Халидом Рабахом. Жану нужна была помощь и срочно.
Мужчина, подобострастно кланяясь, привел их к большому, явно зажиточному для этих мест дому. Стал кричать что-то через забор на маркийском, прибежал мальчишка и, вытаращившись во все глаза на толпу важных и явно не простых людей, стал неловко отпирать ворота.
В пустынной приграничной Маркии показателем богатства была вода. Если ее могли позволить лить в саду, создавая блаженную тень, значит дом был при деньгах. Этот дом точно был при деньгах. В саду росли абрикосы и персиковые деревья, под их тенью трава не превратилась в обугленное желтое сено и радовала глаз зеленью. Тут играли двое малолетних ребятишек в опрятных рубашонках.
Как только процессия стала входить в ворота, прибежала напуганная женщина в похожем на одежду рабахов подвязанном кушаком балахоне и увела детей подальше.
Ретт и Хел занесли Жана в дом.
— Есть тут у них врач? Алхимик? — спросил Ретт у Халида. Тот заговорил на маркийском. Мужчина закивал, поклонился и склочно что-то прокричал мальчугану, что отпирал ворота. Тот со всех ног умчался со двора.
— Он говорит что доктор в городе всего один. И он стар. Алхимиков нет.
— Плохо дело… — пробормотал Хел.
Жан был без сознания и белым как полотно. Ретт проверил повязки и послушал его тихое хриплое дыхание. Черт, не был он врачом. Но не нужно быть врачом, чтобы понимать, что все плохо. Очень плохо!
Они осторожно переложили его на постель. Адар с другими оборотнями пошли запирать в подвале пленного. Рабахи остались снаружи, тихо переговариваясь на своем языке.
Хел мрачно молчал. Ретт прекрасно понимал о чем он думает. Алхимик скорее всего умрет в течение ночи. Ну и ничего, подождем, а там продолжим путь. Хел никогда не одобрял увлечение Ретта алхимией и дружбу с Ла Росси. Считал, что этот парень принес стае больше забот, чем пользы, особенно после истории с учениками маркиза Леонида Фетаро.
Ретт чувствовал себя беспомощным, стоя рядом с постелью, на которую положили Жана. Что если он умрет вот так, не приходя в сознание? Не может он такого допустить!
Ретт вышел и подошел к Халиду Рабаху.
— Мне нужны алхимические лекарства и срочно. Если их есть где достать, скажите мне где.
— Я понимаю твою боль, волк из Шефердов. Но в этом городе у наших стай нет друзей. Только враги.
— Почему военная часть не даст вам лекарства? Вы же служите в армии!
— Князь Мильдар гневается на нашу стаю. Военные не станут помогать никому из Рабах.
Ретт удержался от бесполезного вопроса «А почему?». Да из-за него. Из-за того, что стая собралась покинуть страну. Из-за зреющего предательства. Из-за его будущего брака… который он мечтает отменить. Ретт постарался, чтобы на лице не отражались его мысли.
— Тогда помогите мне забрать лекарства у врагов стаи.
Рабах молчали. Переглянулись между собой.
— Ты предлагаешь нам напасть на гарнизон князя? Это будет стоить моей семье дорого.
— Этот человек мой друг. Если вы не пойдете со мной, значит я пойду сам.
Он не сказал больше ничего позволяя им осмыслить. Если его убьют планам на союз с Галиваром конец. Император Карл не станет ждать пятнадцать лет, пока подрастет Роберт Шеферд, чтобы заключить другой династический брак. А значит когда война начнется, а она начнется, стая будет должна сражаться за князя Мильдара Маркийского Третьего. Который уже не считает их своими союзниками.
Халид Рабах молчал. Думал. Сзади него оборотни почтительно опустили глаза.
— Люди князя напали на нас. — сказал Эверетт жестко. — Его стрелки и его оборотни. Из-за него мой друг умирает и я не остановлюсь из-за паршивой дипломатии, которой тут уже и не пахнет.
— Я должен посоветоваться со своими людьми. — сказал Халид.
