Джая сунула морду в ведро, стоящее рядом с лестницей и громко фыркнула от отвращения. Ретту снова захотелось отправить этих проклятых нежных барышень домой к папочке. Не женское это дело война!
Пахло людьми и волками, но и тех и других тут было вдоволь. Запахи были старыми, несвежими. Ретт не чуял никого рядом.
Он выбрал место и прыгнул во двор. Мягко приземлился и замер. Уши его нервно дергались, выслушивая возможные проблемы: испуганный людской вздох, взводимый курок, шорох стали, вынимаемой из ножен. Тихо… Слишком тихо.
И тут он услышал что-то. Шорох ткани.
Он повернулся, но чтобы сказать что-то волчицам нужно было трансформировать голову. Он не успел. Они уже летели к нему со стены. Как только приземлились, звук стал резким — ткань дернули с силой, открывая. Ретт успел прыгнуть в сторону, потому что понял на мгновение раньше и знал чего ждать. Доля секунды решила все.
Залп оглушительно грянул во внутреннем дворе.
Джая взвизгнула, получив несколько пуль. Ее волчицы, бросились ее прикрывать. Ретт рванул к стрелкам, но тут распахнулись двери и на него бросился первый оборотень. Они сцепились и покатились по земле. Клацая зубами и пытаясь достать друг друга лапами.
Загремел колокол тревоги, разом зажглись алхимические огни, освещая стены и двор.
Плохо дело! Плохо! Их ждали!
Ретт толкнул оборотня, тот откатился и отпрыгнул еще дальше. За спиной Ретт слышал других, но они не нападали, а значит… Он резко взвился вверх в неистовом прыжке.
Залп!
Пуля обожгла лапу, но от остальных он ушел. Волчицы сшиблись с оборотнями. На Ретта навалились сразу трое, не подделки какие-то, лютые волки. Он неистово дрался, но это была глухая оборона. Наконец, подоспел Адар и Халид. Рабах полетел на выручку своим волчицам, а Ретт с Адаром занялись волками. Клацали зубы, летела во все стороны шерсть. Их теснили в одну сторону двора, дальше от стрелков.
Надо было уходить, немедленно! Но хватка кипела неистово.
Зашуршали шомпола, защелкали курки. Вражеские волки отпрянули прочь, освобождая стрелкам путь. На Ретта и остальных нацелилось с десятка два стволов.
Они были слишком далеко. Не успеть. Ретт уже видел, как пальцы тянутся к куркам. Вот сейчас залп грянет и черт его знает какие будут последствия. Куда попадут пули? Насколько это их замедлит? Сколько тут волков? Дело было дрянь и Ретт прекрасно это видел. Не достанут этим залпом, достанут следующим.
Ретт увидел быстроногую легкую Джаю, которая бежала к нему и все понял. Напряг лапы, вцепился когтями в землю и припал вниз. Когда Рабах прыгнула ему на спину он выпрямился и от инерции его движения и собственной силы она взлетела, растягивая серое тело в неистовом прыжке. И успела. Свалилась в гущу стрелков, ломая порядок. Залп грянул, но нестройный и не меткий. Понеслись крики. Рабах рвала стрелков на части, давила телом, раскидывала в стороны. Боролась.
Ретт лязгнул зубами, бросаясь на волков. Рядом сражался Адар, ловко уходят от ударов, безжалостно разрывая глотки.
«Надо уходить — стучало у Ретта в голове. — Уходить. Бежать! Их ждали, не победить».
Джая обезумевшая от крови и боли раскидывала людей и волков. Ретт всей своей тушей толкнул ее в сторону стены, чтобы привести в чувства.
Налетел оборотень, и Ретт покатился, теряя из вида Рабах, а когда сломал врагу хребет, увидел, как Джаю за загривок прихватил оборотень, но Халид быстро свалил его и покатился, намертво вцепившись в шею.
Проклятые Рабах, они что не видят что им тут конец?
Ретт улучил момент и трансформировал голову.
— Уходим!
Он прорывался к Халиду, Адар послушный и надежный тут же бросил своего врага и полетел на стену по каменной лестнице.
Ретт видел, как на стену над ними выбежали стрелки, но Адар ворвался в их строй. Люди с криками полетели вниз во двор.
Ретт дождался пока на стену вбегут Рабахи и только потом сам побежал по каменной лестнице. Его волки прыгали со стены вниз в темноту, Ретт оскалился, глядя на врагов.
Волки рычали ему в ответ и никто не поджимал хвостов и не скулил. Ретт оттолкнулся и прыгнул вслед за остальными.
Жан бестолково перебирал страницы развалившейся в переплете книги и доедал ридаш. Ему нравилось. Все в Маркии казалось ему ярче и слаще, чем в Галиваре: женщины, фрукты, даже вода.
Он посмеялся сам над собой. Его рациональный ум говорил, что все его впечатления подкрашиваются чувствами, которые проснулись к Джае. Он влюбился в нее и влюблялся во все, что ей дорого: в сухой маркийский воздух с привкусом песка, в сладкие, сочные фрукты, пачкающие пальцы, в мерные беседы торговцев и прагматичную привычку торговаться просто потому, что это вежливо и умно. Он влюблялся в мягкую поступь босых ног с рисунками хны и завлекающий звон браслетов, в то легкое движение, которым Джая поправляла ткань на плече. Все это сливалось для Жана в одну большую картину и одно было неотделимо от другого. Джая Рабах была дочерью своей страны и стаи и вырвать ее отсюда, словно вырвать корнем цветок, в надежде что в хрустальной вазе ему будет так же вольготно, как в земле.
Жан перевернул страницу и нахмурился. Это тревожило его. Очень сильно. Он представлял, как на Джаю будут смотреть аристократы Великой Рейны и сердце его сжималось от боли и злости. Им не понять! Они всех, кто отличается от себя, безжалостно осудят. Джая будет для них дикаркой. Слишком смуглой, слишком грузной, невоспитанной маркийской дикаркой.
И тогда Ретт велит ей надеть корсет и приличное платье, чтобы не позорить Шефердов в свете. Вместо браслетов на ноги ей наденут тесные туфли с пряжками и бантиками, а тяжелые густые волосы начнут вить в отвратительные жеманные кудряшки, потому что столичные дамы решили что так модно.
Но как не допустить этого? Жан ломал голову и не находил ответа. Все выглядело безнадежным. Волки князя Мильдара угрожали стае Рабах и время играло против них. Нужно было возвращаться в Галивар. Ретт был прав, нельзя было задерживаться в Маркии, где они так уязвимы.
Нужно было сделать антидот и быстро, а если не его, то оружие, чтобы остановить эту невиданную мощь. Тысяча оборотней…Тысяча. На одной стороне. Сила, которой мир еще не видел. Он должен был дать Джае и Ретту оружие против этой силы. Они не справятся. Тысяча против трех-четырех сотен? И это сегодня их тысяча, а завтра? Безумие! Как Мильдар мог решиться на такое? А что если эти оборотни выйдут из под его контроля? Как он вообще собирается их контролировать?.. Единственный путь спасти стаю Джаи и саму Джаю — найти антидот или…то что убьет этих оборотней. Они должны добыть образцы, в Буланьере Жан проведет первые испытания. Ему нужна была его лаборатория. Срочно!
Он зло захлопнул книгу, которую перечитал уже трижды. Он чувствовал себя тут совершенно бесполезным!
Ретт и Джая пошли добывать образцы, а он сидел и ждал в гостинице, слушая как неугомонные, эмоциональные Рабах ругаются за стенкой.
