Люда перевезла нас через границу в багажнике машины, но это маленькое неудобство по сравнению со свободой.
Остановилась подруга на пустой трассе. Договорились встретиться ровно через неделю в пять утра на этом самом месте и Люда попытается нас провести к тому спасительному подвалу. Необходимо время, чтобы Каратели в округе немного успокоились.
— Спасибо! — поблагодарила, когда обнимала Люду. Понятно, что слова «спасибо» не достаточно, но может когда-нибудь сочтемся. Подруга похлопала по спине и улыбнулась напоследок без ненужных пафосных слов.
— Встретимся здесь же через неделю в это же время. Удачи! — пожелала Люда и помахала на прощание рукой.
***
Как хорошо! Как же хорошо было выйти из холодного округа Приама и окунуться в тепло острова.
Я наступила кроссовком со снега на белоснежный песок.
Один шаг...два...забежала и остановилась. Вдохнула полной грудью теплый, ласковый ветер. Блаженно прикрыла глаза и раскрыла руки навстречу новому дню. Навстречу солнцу. Я здесь. Я дома...дома...дома. Наконец-то мой любимый остров. Дом.
Опустилась на колени, обтянутые черными штанами, на белый песок, а потом плюхнулась лицом. От моего падения, поднялся столб песка, вспорхнул белым туманом перед глазами, попал на лицо и волосы, противно залез в ноздри. А я засмеялась, как малое дитя. Ладонями загребла песок и швырнула сначала в Элю, потом в Артема. И мы втроем развлекались много минут, купаясь в песке.
— Святая земля...Человеческий Бог! Спасибо! Спасибо!
Мы вновь возвращались каждый в свой дом, по серпантину острова.
Дом. Маленький, бревенчатый домик под сенью высоких, роскошных деревьев. Как давно это было?
Открыла скрипучую, ветхую дверь. Когда ее открываешь, кажется у нее что-то болит. Она плачет и жалуется. Зашла в темноту помещения — кухни и так сладко сжалось сердце, подпрыгнуло внутри от счастья.
Деревянный стол, три стула и маленькое окошко с занавесками — это вся роскошь в помещении. А дальше из кухни вела дверь направо — в мою комнату. Папина — налево.
Мягкая кровать, застланная красным пледом, и маленький шкаф-тумбочка для моего малого богатства. И окно, в которое по утрам светило солнце и будило.
***
Прошло два дня, решила я постирать вещи, в которых вернулась на остров. Подняла безрукавку, а та оказалась в песке. Правильно, мы же, как маленькие дети, купались в песке. Вспомнила то ощущение возвращения и опять сладко заныло в груди.
Вышла из дома чтобы, стряхнуть песок с безрукавки. И вдруг что-то блеснуло, засверкало на материале верхней одежды. Что это?
Сердце тревожно забилось, предчувствуя опасность.
Нет. Нет. Быть не может. Пальцем потрогала сверкающую кнопку, вживленную в куртку. Царапала ее. Царапала. Подушечками пальцев, ногтями пыталась содрать кругляшку. Убрать с куртки прочь эту ужасную серебристую кнопку, но та не поддавалась, намертво пристала к безрукавке.
Я побежала по серпантину вниз на берег. Смотрела на безрукавку на расстоянии вытянутой руки и жгла. Руками цеплялась в ткань безрукавки и жгла материал. Сгори! Сгори дотла! Красиво полыхало пламя на куртке, на моих пальцах. Сгори! Молилась я.
Но металлический жучок так и сидел на жженном, изуродованном материале безрукавки и ожидал, когда его отследят.
Когда Гектор успел его прицепить? Святая земля, только бы он умер. Только бы это был старый жучок и Гектор не отследил то место, где я перешла на остров, то корявое дерево-дуб в лесу. Умоляю.
Эпилог
POV Гектор
— Я ССССУКА ССССПОКОЕН! ССССПОКОЕН! — кричал Андрею в лицо и теребил его за ворот рубахи до боли в сжатых пальцах. Хотелось внутренности из друга вытрясти, хоть на ком-то сорвать бешеное цунами эмоций.
— Я ВИЖУ, КАК ТЫ СУКА СПОКОЕН! Шипишь, как змея! — заорал в ответ Андрей, пока я продолжал трясти его.
— Простите, а вы не могли потише? — спросила юная белокурая, невинная дева в костюме официантки. Находилась девушка рядом с нашим столиком, разглядывала нас на предмет адекватности. А я клонил Андрея через стол к себе и орал на все кафе. Привлекал внимание малочисленных постояльцев.
— НЕЛЬЗЯ ПОТИШЕ! — ответили синхронно с Андреем и переглянулись.
А я отпустил ворот друга, поправил его растрепанную одежду и уселся на стул. Удобно развалился, широко расставив ноги.
И пояснил Андрею:
— Я как, сука, удав, которого жестоко убили, а потом закопали в землю. Ноль жизни во мне!
Ладонью бахнул по столу и от этого звука, будто десятки молотков отбили мозги, зазвенели купола внутри черепа. Шорох, постоянное дребезжание в голове. Я не удержался, обматерил весь мир очередной раз и поправил повязку, скрывающую рассеченную, но зашитую рану на затылке.
— Успокойся! — повторил Андрей.
Я отстранил руку ото лба и посмотрел очень внимательно на друга. Пожелал ему засунуть его «успокойся» примерно в задний проход.
— Я сейчас реально спокойный! — пояснил уравновешенным тоном, потому что боялся, повышу голос и вновь фейерверки начнут взрываться в черепной коробке.
Взял пачку сигарет, лежащую на столе, устроился поудобнее на стуле, боковую часть стопы закинул на колено другой ноги и закурил. Взял меню и начал листать и одновременно пояснять:
— Вот когда я проснулся в больнице, врач утверждает, что я был крайне неспокоен. Крушил лабораторию, поэтому ему пришлось меня успокоить. Семь санитаров пытались сдержать! — я усмехнулся над рассказом врача, и опять от улыбки-ухмылки голова начала жалобно ныть. — Пятерых я успел «успокоить», шестой, сука, мне в позвонок кольнул какую-то гадость — гнида!
Официантка приняла наш заказ, а в этот момент мое внимание привлекло движение сбоку за стеклом уютного, не изуродованного кафе. На улице намечался очередной концерт, как я называл это зрелище.
— Смотри! — пальцем указал на окно рядом с нами. — Ставки! Кто кого? — подмигнул Андрею.
На улице прекрасная, солнечная погода для конца декабря. Возле кафе — тротуар и редкие прохожие передвигались по улицам. А на дороге припаркована темная машина какого-то неудачника. А почему неудачника? Да потому что на капот его автомобиля только что упало тело Карателя. И как результат, капот всмятку. Владелец машины устанет страховку выбивать, хотя какая страховка в военное время?
— Я на Клейменных ставлю! — сделал я ставку. Возле машины трое Клейменных напротив них двое Карателей и один валялся без движения на машине.
— А я за Карателей! Сотку ставлю! — решил Андрей поддержать наших.
Тем временем люди в кафе и за пределами кафе останавливались и смотрели за очередной стычкой на улице. Клейменные вылезли из своих нор с целью сбежать в соседний округ, отчаянно сражались за свободу уже несколько дней.
