- Этим? – Ганс покосился в нашу сторону. – Не думаю, что у них недостаток карманных.
- Зато смекалка на уровне и поработали они славно, – декан толкнул ему одну из шпор моего производства. Я же делала вид, что перечитываю свою работу. Ага, вверх ногами читаю, развиваю технику чтения.
- Славно, – согласился наш любимый преподаватель, глянул в мою сторону и, заметив пристальное внимание с моей стороны, усмехнулся. – Даже не верится.
- Порой чудеса случаются, – поделился опытом мужчина и поднялся со своего места. – Заканчивай, собрание кафедры с минуты на минуту. Думаю, и дети хотят поскорее воздухом подышать.
Ганс кивнул. Дождавшись, пока наш незваный зритель удалится, он встал из-за стола:
- Заканчиваем. Две минуты, чтобы сдать свои работы и покинуть аудиторию.
Паломничество мгновенно набрало силу. Получить ноль за работу, а столько и ставилось, если вовсе не сдавал, не желал никто. Даже среди нас таких оригиналов не было.
Моя работа легла поверх всех остальных болотных, и быть ей погребенной под стопкой подпиравших нас сзади адептов, если бы Ганс не выхватил ее за секунду до полного исчезновения из виду.
«Прыткий», – не могла не отметить я. Чесались пятки, а это было к любопытству и отнюдь не к моему.
- Вересная, задержитесь.
Я даже не удивилась. И Вита не удивилась, и Кира, и даже братья-болотники.
- Не опаздывай, – кинули они мне и влились в убывающий поток адептов. Скорость, с какой они покидали аудиторию, не поддавалась точному измерению, но это было быстро. Очень быстро.
Я только вздохнула и помахала им рукой на прощание. Бросили, как есть бросили. На растерзание оставили. И кого? Одну хлипенькую меня, как будто я что-то могу противопоставить этому… Я покосилась на Ганса, который быстро проверял мою работу и хмурился. Досадливо так, как будто чего-то другого ожидал. А что другое? Не могла же я правильные ответы писать! Совесть не позволяла, да и скучно это.
- Дана, как вы это объясните? – наконец, сказал он, отдавая мне мою работу. Без оценки, но с кучей помет.
- Плохо подготовилась? – предположила я.
- Скорее уж очень плохо, – совершенно внезапно усмехнулся преподаватель. – Только неверные ответы.
- Да, так получилось.
Я потупилась. А ботинки у меня все же хорошие, можно рассматривать мыски. Даже интересно это, особенно когда в макушку устремлен чей-то досадливо-любопытствующий взгляд. И чем ему так моя маковка приглянулась? Вроде ушки еще на положенном месте, а других патологий не бывает.
- Интересная картина, – проговорил мой визави, подхватил со стола шпору и показал мне.
- Это не мое, – честно сказала, открещиваясь от компромата.
«Нет уж, ты мне двояк поставишь. В шпоре не признаюсь, ноль мне ни к чему!» – пронеслось у меня в голове, и я даже как-то подбоченилась, готовая опровергать все аргументы противника.
- Разумеется, – ласково, что у меня не осталось никаких сомнений в его «вере», сказал Ганс.
- Я могу идти?
Да, я струсила. Самым позорным образом, но нельзя же так внимательно смотреть! На психику знаете, как давит?!
- Конечно, – разрешил этот злодей. У меня уже душа в пятки ушла, пока он думал.
Я быстренько потрусила к выходу, рванула на себя дверь и…
- Пять, – донеслось мне в след. – Но я предпочитаю, когда знания показывают не обратным способом.
Я ошарашено обернулась, желая посмотреть в эту мерзкую рожу, которая мне всю малину собиралась испортить, но его уже не было.
Поскольку Январа Крисная, наш любимый преподаватель по практическому ядоделанию еще не вернулась, теорию ядоделания перенесли на одну пару раньше, и сейчас я неслась по коридору в любимую аудиторию Дитмара Гранова.
Опоздала, но нелегкая меня минула: Дитмар еще не проверял присутствующих, более того о чем-то сосредоточенно думал, не обращая внимания на притихших адептов. В любой момент это спокойствие могло нарушиться целым потоком сведений, пропустить хоть одно из которых было преступной халатностью, но полного конспекта не было ни у кого. Только мы на четверых смогли составить единый, образцовый текст.
- Он что-то говорил? – поинтересовалась я, бухаясь на свободное место рядом с болотниками. – А чего прошлый раз не было?
- Нет, не говорил. Ездил на конференцию, – кратко ответил на оба вопроса Трейс.
- А они разве не вместе с Январой?
- Видимо, нет, – пожал плечами болотник. А я задумалась: странно это все было.
- Записываем, для приготовления…
И понеслось. Как я и говорила, Дитмар диктовал быстро и только один раз, а потому все посторонние разговоры и даже мысли стихли, исчезнув в один миг, чтобы смениться скрипом. Да уж, средневековье – это ужасно. Хорошо хоть у иномирцев ручку стрельнула в обмен на шпаргалку. Все же перо, даже металлическое, – не мое писало.
- … на этом все на сегодня.
Этих слов ждали все. Руки отваливались, ладошки вспотели, на пальцах темнели мозоли, но никто даже пикнуть не решился – предмет не располагал к откровенности и искренности.
- Магистрессы Январы не будет еще четыре дня. Вместо практического ядоделания у вас будет теория. Но нельзя. Чтобы навык оставался без закрепления, поэтому мы немного передвинем нашу контрольную (Вы же о ней верно помните?) и напишем ее завтра. Все свободны.
К нашему счастью, большая часть платежеспособной клиентуры помнила и шпоры заказала заранее, так что… Все достаточно спокойно восприняли новость, и Дитмару не икалось. Хотя если бы и икалось, то недолго. Поговаривали, что проклятийник из него отменный, как, впрочем, и ядодел.
- Ну что? В огород грядки окучивать? – добавила оптимизма в наше продвижение в сторону выхода Кира. Волком на нее посмотрела не одна я. Видимо, ботаников-любителей, как и профессионалов, среди нас не водилось или же они умерли от счастья.
Грядки вызывали во мне двойственные чувства. С одной стороны вспоминался дом, где на там называемых уроках труда мы порой батрачили на благо родной школы, пропалывая морковь или собирая ягоды для компота. Второе было веселее и собирало куда больше народу. Вот только возвращались мы с таких работ страшненькими и довольными, особенно если ягоды были черными и маркими. Тут уж без натуральной помады на губах никто не уходил, а сколько ягодок отправлялось в рот, чтобы язык покрасить в модный цвет? Да уж, никто не считал, а то такой бы счет выставили…
С другой стороны – огород я никогда не любила. Еще когда маленькой была родители перестали заниматься этой гадостью, на которую-то и нервов тратишь больше, чем в итоге результатов имеешь. Но даже с тех далеких времен у меня осталась стойкая неприязнь в прополке, и единственное, на что меня могли уговорить – пощипать укропа и петрушки, но и это было не в числе любимых дел.
