— Вы из бедной семьи?
— Когда отца не стало, маме трудно пришлось. Она была преподавателем фортепиано в музыкальной школе… Зарплата там маленькая, даже с учётом подработок, всё равно выходило немного.
Князев замолчал, словно переваривая эту новую для него информацию.
«Теперь он будет думать обо мне хуже?» — забеспокоилась Соня. — «Наверное, нет. Я ведь не виновата в этом».
— Неужели вас с собой не брал в командировки прошлый начальник?
— Он предпочитал отправлять за себя своих замов, - пояснила ему Соня.
— Вы приехали из Владивостока в Москву на поезде?
— Да, – коротко ответила она.
Он грустно улыбнулся.
— Да, невесёлая история.
— Согласна.
— И велосипед с собой привезли… - как бы, между прочим, подметил мужчина.
— Я и раньше на нём на работу ездила. Там... было недалеко и мне в принципе нравится езда на велосипеде... – очень тихо сказала девушка.
— Но не для Москвы. Вы собираетесь в будущем приобрести автомобиль? В Москве просто необходима собственная машина.
— Обязательно.
«Как только выплачу астрономический долг в банке», — подумала Соня. Она не хотела, чтобы кто-либо знал об этом. Это лишь её трудности.
— Слава богу, вы порозовели. А то смотреть было страшно, — мягко проговорил он.
Князев всё ещё обнимал Соню, и его тепло согревало её. Самолёт подрагивал, и эти небольшие толчки проходили по её телу от головы до пальцев ног.
Она с трудом отвела глаза от босса. Её страх почти исчез, и объятия постепенно начали приобретать для неё другой смысл. Желание…
Она чувствовала аромат, исходящий от мужчины.
Ощутила его мышцы и сильное тело...
Смелые фантазии стали проноситься в её воображении. Мечты, уже давно преследующие её. Мечты об интимной близости с этим мужчиной.
Тело Сони покалывало в предвкушении ласк, но разум говорил ей, что его объятие — простая дружеская поддержка. Если бы он знал, что с нею творится, то отскочил бы от неё как ужаленный.
Соня робко взглянула на него, и у неё зашлось сердце, так как в его прищуренных глазах она ясно прочитала: «Я хочу тебя».
Он вдруг склонился к её губам и едва их не кокнулся, но, уже в следующую секунду они отпрянули друг от друга. Соня откашлялась и поправила блузку. А Владислав с громким шелестом открыл журнал и, положив его себе на колени, принялся небрежно перелистывать страницу за страницей. И больше не смотрел на неё. Девушка поудобнее устроилась в кресле и закрыла глаза.
Когда они взлетали, она пребывала в паническом ужасе, но как ни странно, теперь она не боялась.
Страх показался ей несерьёзным после того безумного желания, которое охватило её в объятиях Владислава.
Она открыла глаза и посмотрела на мужчину. Выражение его лица было непроницаемым. Она достала из сумки планшет и открыла файл с документами, попыталась сконцентрироваться на этом, но у неё ничего не получилось — смысл фраз ускользал.
— Прошу прощения, — сами собой вырвались слова.
«Я прошу прощения, что не могу справиться со своими чувствами», - произнесла она мысленно.
— Вы о чём сейчас? — вкрадчиво спросил он, не отрывая глаз от журнала.
— О том, что впала в такую панику. Я и представить не могла, что так отреагирую на взлёт.
— Это не зависело от вас. Нет ничего зазорного в том, что вы проявили эмоции, впервые поднимаясь под облака.
Его лицо смягчились, когда он посмотрел на неё.
Соня быстро заморгала, пытаясь совладать с захлестнувшими её эмоциями и не заплакать.
* * *
«Бедная София», - подумал Князев.
Он прекрасно видел, как она мучается. Девушка не предупредила о своей фобии летать на самолёте. До последнего делала вид, что всё в порядке, но фобия взяла своё и смела все её защитные барьеры, обнажая истинный страх полёта.
Ужас, что отразился в её небесного цвета глазах, породил в нём нечто первобытное – защитить, оградить от любой опасности. Это чувство было сильным и непреодолимым.
Разумеется, он и раньше успокаивал женщин, но никогда это мужское поведение не выглядело настолько естественно и не значило для него так много. Он и думать не мог ни о чём другом в этот момент. Её спокойствие стало для него самым важным и неожиданно все ценности мира побледнели перед этой важностью.
Этот неожиданный для него самого порыв напугал его, чем любая из тех сексуальных мыслей, которые то и дело крутились в его голове, когда Соня находилась рядом с ним. Похоже, идея взять её с собой была большой, просто огромной ошибкой.
И этот её короткий рассказ о семье…
Сам Владислав родился и вырос в обеспеченной семье, и никогда не знал, что такое нужда и нищета.
Хорошее образование, лучшие практики, работа с отцом и вот, семейное дело перешло к нему. Нефтяная компания, которую с нуля выстроил его отец, Владислав продолжал развивать и довольно успешно. Отец был им очень горд и доволен.
Женщины же всегда видели в нём только толстый кошелёк и удобную сытую жизнь. Только Владислава это не устраивало.
Князев в своих самых сокровенных мечтах желал найти ту самую, как это было у его родителей. Мать и отец, спустя много лет, остались верны своим чувствам. Их любовь стала для него примером и идеалом семьи.
Соня… Он читал её дело и особо не придавал значения её жизни. Что же сейчас?
Он не мог сидеть в стороне и безучастно наблюдать за её страданиями. А когда в его объятиях она согрелась, расслабилась и перестала дрожать, в нём вспыхнуло сильное желание. Ему вдруг безумно захотелось предложить ей нечто гораздо большее, чем утешение.
По лицу Сони Владислав видел, что и она тоже страстно желает физической близости с ним. А значит, одно его ласковое слово, одно неосторожное движение руки, всего один поцелуй — и они займутся любовью. А этого допустить никак нельзя!
Он выругался про себя. Как это всё некстати.
Господи, но почему именно эта женщина так неожиданно и сильно стала воздействовать на него? Пообщавшись с Соней, он ощутил себя потерявшимся путником в пустыне и теперь жаждал лишь одного — напиться живительной воды из спасительного оазиса.
У него всегда были женщины. Много женщин.
