— А я всё равно пью за вас, Владислав, – шёпотом произнесла она.
В его президентском номере имелся живой камин, который создавал уютную атмосферу. Даже слышался треск поленьев, пожираемых огнем… а также в комнате находился такой желанный мужчина и она…
— Мне очень хочется посидеть возле огня, можно? — робко спросила она мужчину.
— Могли бы и не спрашивать, — немного с укоризной, ответил Владислав.
Они перебрались в глубокие и удобные кресла напротив огня. Владислав передал ей бокал с вином и сам опустился в соседнее кресло.
Соне вдруг вспомнились стихи одного забытого поэта, и она лукаво улыбнувшись, прочла их вслух:
Мы бесшумно сядем в кресла,
И среди ночных глубин
Загорится в доме тесном
Старый бабушкин камин.
Затрещат в огне поленья,
Как при Пушкине точь-в-точь
Вспомнишь русские селенья,
Зимнюю старушку - ночь.
А огонь, как будто, рвётся
Из камина на простор.
И трепещет, и смеётся,
Прерывая разговор.
Вот к камину Князь подходит,
Гости пламя окружат...
Няня сказочку заводит,
И часы бегут... спешат...
Угли тлеют, тает пламя,
И стучится в дом рассвет.
У камина проболтали
Мы всю ночь... и тыщу лет…*
© Карина Довгаль «Камин».
Когда она произнесла последние слова стихотворения, Владислав шумно вздохнул и глубоким, и чуть охрипшим голосом сказал:
— София… Соня… Сонечка... что же ты со мной делаешь?
Соня недоумённо на него посмотрела.
— Я… не понимаю вас…
Он мотнул головой, будто прогоняя непрошенные мысли.
— Не обращайте внимания… Что вы предпочитаете к десерту, чай или кофе?
— Чай. Кофе – это чёрная смерть…
Он улыбнулся.
— Переживаете за моё здоровье? – шутливо спросил Владислав, разливая по чашечкам напитки. Себе кофе, Соне – чёрный чай.
— Да, – ответила на полном серьёзе Соня. – Переживаю за вас.
* * *
От её слов его рука слегка дрогнула, и несколько капель чёрного терпкого напитка пролились на белоснежную скатерть. Но впрочем, мужчина не обратил на это никакого внимания.
Все его мысли занимала его помощница, Соня.
Ему хотелось обнять и приласкать её. Ласкать до тех пор, пока она окончательно не станет его, а затем… Типично мужская психология!
Соня на семь лет моложе его! У неё совсем небольшой жизненный опыт. Вот даже на самолёте практически не летала. Так что Владислав один отвечает за то, чтобы между ними ничего не было. Если он не совладает с собой, и они окажутся в постели, то потом ему будет крайне трудно не только работать бок о бок, но и когда-нибудь расстаться с нею.
«Чёрт!» — выругался он про себя.
Владислав передал кружку с чаем Соне и поставил на маленький столик между креслами сливочный кремовый десерт для неё.
Он наблюдал, как она его взяла, увлечённо разглядывая, потом пробовала, наслаждаясь сладостью. У него появилось ощущение, будто она никогда такого десерта не пробовала. Впрочем, с Соней всё возможно.
— Как вкусно! Что это? – восхищённо поинтересовалась Соня, а сама жмурилась от удовольствия.
Князев вдруг вспомнил сегодняшний обед, где она также восхитительно наслаждалась блюдами…
Тело мгновенно отреагировало на эти воспоминания.
Мужчина незаметно сжал и разжал кулаки, и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая себя и разбушевавшееся вожделение.
— Это трайфл, традиционный английский десерт из кусочков бисквита, пропитанных алкоголем, кремом, со свежими фруктами и взбитыми сливками.
— Очень вкусно. — Она взяла чистую ложечку и, набрав в неё воздушную сладость, поднесла к нему. — Попробуйте...
Ему до боли в теле захотелось отбросить и десерт, и разделяющий их столик. Схватить её в свои крепкие объятия, поцеловать и любить до самого утра.
Но вместо этого, он открыл послушно рот и завороженно наблюдал, как вмиг смутившаяся и порозовевшая девушка кормит его десертом.
— Ммм... Действительно, очень вкусно... - проникновенно сказал он, не отрывая от неё своего взгляда.
* * *
Соня не смогла удержаться и с нежностью дотронулась до его ладони. Он дёрнулся, будто его укололи, но потом быстро спохватился и взял её за руку.
Он погладил её нежные пальчики и ладошки.
«Такие красивые и маленькие руки», — подумал он с нежностью.
Владислав отпустил её руку, привстал, утягивая к себе Соню на колени, и взял её лицо в свои ладони.
Соня едва дышала. Она открыла было рот, чтобы сказать ему, что им нельзя, но… подходящие слова не шли ей на ум.
У неё замерло сердце, когда Владислав наклонился к ней и закрыл её губы поцелуем, а руки легли ей на талию.
Но страх быстро прошёл, и с каждым мгновением ей всё больше хотелось настоящей близости с ним.
Владислав просунул руку под её пиджак, и она почувствовала тепло его рук через тонкую ткань блузки.
Он ласкал и целовал её с такой жадностью, с какой человек, затерявшийся в пустыне, который, наконец-то наткнулся на оазис и пьёт живительную воду. Пьёт и не может напиться.
Когда его ласковые руки коснулся её груди, Соня задрожала всем телом и застонала прямо ему в губы.
Владислав глухо зарычал, лаская её ещё более отчаянно.
Ей никогда ещё не приходилось испытывать таких сильных чувств. Наслаждение волна за волной разливалось по её телу.
«И что же, спрашивается, я делаю?» — вдруг спохватилась Соня и, откинув голову назад, открыла глаза, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над собой.
Глаза Владислава были приоткрыты, и в темноте его зрачков отражался мерцающий свет каминного огня…
Он теснее прижал её к себе, чтобы подарить волшебный поцелуй – тягучий, сладкий и невозможно прекрасный.
Соня отвечала ему, наслаждаясь его губами, умелым языком, ласковыми руками, как вдруг…
— Стой… погоди, Соня, — резко оборвал её Владислав, убирая со своей шеи её руки и пересаживая обратно в кресло. – Стой, Соня. Прости меня, девочка… Прости. Но тебе лучше вернуться к себе…
