Придворные вновь наблюдали за необычной такой красивой парой. Но трое в этом зале особенно пристально следили за ними – король, герцог Милонский и Элизабет.
Фернан, обманчиво расслабленно развалившись на троне, не спускал прищуренных глаз с королевы. Всё было в рамках приличий… до тех пор, пока Альберт в самом конце танца не притянул резко кузину, впечатывая её в своё сильное тело, и, низко наклонившись к её ушку, что-то шепнул, провокационно касаясь губами нежной кожи. Лицо королёвы полыхнуло румянцем…
Как и почти год назад, удушливая волна ревности тут же захлестнула монарха. Он вскочил с трона. Нэвил шагнул вперёд, готовый вмешаться, но музыка смолкла, и Альберт тут же, без промедления, отпустил королеву. Он привёл её к трону, почти равнодушно поцеловал руку и вежливо попрощался. Чета Берских немедленно покинула дворец.
Флер кинула взгляд на короля и поняла, что кузен бесповоротно и окончательно испортил этот чудесный вечер…
*****
Любовь нежна? Она груба и зла.
И колется, и жжется, как терновник.
У. Шекспир
В эту ночь король брал королеву жёстко. Он влетел в спальню, когда Флер уже легла. Молча, откинул одеяло прочь, содрал с себя рубашку, руками с силой раздвинул ноги девушки и рывком грубо вошёл в неё. Ему не было дела до её удовольствия. Он наказывал свою женщину.
Этой ночью в королевской спальне не было любви, только мерзкое унижение. Флер безвольным телом лежала под королём, и только из уголков раскосых глаз всё катились и катились слёзы. Её каштановые локоны уже промокли, и солёная влага добралась до подушки.
Когда Фернан кончил, он так же молча слез с Флер, схватил с пола рубаху и ушёл в свои покои, хлопнув дверью. Королева с трудом повернулась на бок, подтянула к противно ноющему животу колени, положила руки на низ живота и невидящим взором уставилась в стену. Слёзы всё катились и катились...
Для Флер время потеряло значение. Уже была глубокая ночь, а она всё лежала в той же позе – на боку с задранной рубашкой, и смотрела безучастными глазами в стену. Она уже не плакала. В голове была пугающая пустота.
Вдруг дверь из общей гостиной вновь открылась. Флер не хотела видеть того, кто к ней пришёл. С усилием она заставила тяжёлые опухшие веки закрыться. Мужчина несколько секунд привыкал к полумраку, а затем ещё несколько секунд с сожалением смотрел на супругу. Тяжело вздохнув, он обошёл кровать, лёг на бок рядом с королевой и накрыл обоих одеялом. Фернан постарался прижаться к Флер, как можно ближе, зарылся лицом в шёлк её волос и тихо позвал:
– Флер, прости меня…
Девушка не хотела говорить. Она вообще ничего не хотела…
– Прошу тебя, Флер, – рука Фернана скользнула по её телу вниз, протиснулась под с силой сжатые тонкие руки и устроилась под ними внизу живота, – Я страшно ревную тебя. Всегда… А сегодня ты опять танцевала с ним, и вы опять были так увлечены друг другом! Флер! Чёрт побери, я думал, Берский, наконец-то, навсегда уберётся из нашей жизни! Ан, нет. И вот опять вы в том же зале, на том же паркете. И ты опять ТАААК улыбалась ему! Флер! Да, что в нём такого, чего нет во мне?!
Королева вдруг резко села в кровати, брезгливо отбрасывая холёные руки короля. Опухшие от слёз глаза цвета горького шоколада уставились в серо-голубые озёра. Тихо, но очень твёрдо, её величество сказала:
– Альберт никогда ни с одной женщиной, независимо от статуса и положения, не сделает то, что сегодня сделал со мной ты!...
Затем она медленно отвернулась и опять легла на подушки в прежней позе. У Фернана перехватило дыхание, а в груди поселился неприятный холодок.
– Солнышко… – мужчина настойчиво развернул Флер к себе. Преодолевая слабое сопротивление, притянул к груди, заключая в сильные объятия, – Прошу тебя… не надо. Я люблю тебя… Ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя! Больше жизни! До безумия! До чёртового онемения в пальцах! Флер! Ты слышишь? Никого никогда так не любил! Думаю, я вообще до тебя никого не любил…
Королева изо всех сил кусала кулачок, чтобы вновь не расплакаться. Тщетно… Бурные рыдания сотрясли грудь и, не в силах вырваться из рук короля, она уткнулась в сильную грудь мужа и отпустила себя. Она ни в чём его не обвиняла, просто горько рыдала. Но, сжимая в объятиях плачущую супругу, Фернан был готов сквозь землю провалиться от стыда и захлестнувшего раскаяния.
– Любимая, прости дурака… прости, – король целовал каштановую макушку, гладил хрупкие плечи и напряжённую спину.
Постепенно нервное измождение совсем обессилило королеву. Незаметно для себя, она забылась, всхлипывая и судорожно вздыхая сквозь беспокойный сон. Фернан ещё долго целовал волосы Флер, проклиная себя, свою несдержанность и жестокость. Он так и уснул, не разрывая крепких объятий. Но даже во сне ему было тревожно.
*****
Удивительно, Флер проснулась отдохнувшей. Она привычно ощутила за спиной сильное тело супруга, а на животе привычно лежала его тяжёлая ладонь. Потом она вспомнила, что произошло вчера после бала, и попыталась выскользнуть из кровати. Не тут-то было. Фернан уже давно не спал. Он лежал, ожидая, когда королева откроет глаза. И тут же перехватил её, как только она попыталась выбраться из постели.
– Не так быстро, Флер, – прошептал он, легко переворачивая супругу на спину, и придавливая её своим телом, проникая коленом между её бёдер, – Даже не поздороваешься со мной, не пожелаешь доброго утра мужу?
– Отпусти меня, Фернан, – вместо приветствия попыталась вывернуться королева.
– Не могу, солнышко, – наклонился король к самому её лицу, пытаясь поцеловать любимые губы, но Флер с брезгливостью на лице отвернулась от мужа.
– И я не могу… мне всё ещё больно… – прошептала девушка.
– Понимаю. И буду просить прощения, пока не простишь…
– Хорошо, но давай потом. Я хочу подумать. Не принуждай меня… опять… – голос королевы звучал почти бесцветно.
Его величество понял, что лучше не настаивать. «Не принуждай…» Это именно то, что он сделал вчера… Дьявол! Ему (королю!) было стыдно.
– Хорошо, – Фернан не привык уступать, но только не этой женщине, – Тогда поговорим позже. Ладно? У меня сегодня будет трудный день, а ты, солнышко, отдыхай! Я люблю тебя, Флер – королева моего сердца, – пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, король легко соскочил с кровати и отправился в свои покои.
30. Примирение
Они друг другом очарованы.
Но должно препятствия создать для их любви,
Чтоб легкостью ее не обесценить.
У. Шекспир
У короля Эборна действительно было много дел. Герцог Милонский передал ему согласованные Советом варианты договоров о торговле с двумя королевствами. Король никогда не ратифицировал подобные документы без предварительной тщательной вычитки – последствия допущенной однажды небрежности. Но сегодня он не мог сосредоточиться.
