— Что? — Алисия в ужасе распахнула глаза. Она провожала недоумевающим взглядом удаляющуюся от неё подругу. — На каком брёвнышке? — крикнула ей вслед, перевела взгляд на рядом стоявших не менее озадаченных вампиров. — О чём она? — хотела пойти следом, но была остановлена вампиром в золотых латах.
— Дай ей немного побыть одной, — он хмурился, но взгляд был спокойным. — Чтобы прийти в себя. Она сделала сегодня невозможное.
Алисия кивнула и догонять подругу не стала, но, беспокоясь о её душевном состоянии, побрела за ней, думая, что ей, пожалуй, сейчас тоже не помешало бы… брёвнышко… а лучше кроватка.
Арникус проводил беспокойным взглядом медленно идущую Джим, но ему нужно было завершить самое главное.
— Я, Арникус Лутас Сен Ативерн, сын своего отца, наследник Севера, готов принять ваше решение, каким бы оно ни было, — нетерпеливо протянул руку. Его очень беспокоило, что Джим бесцельно идёт в противоположную сторону от его замка.
Первородный не отводил глаз от удаляющейся хрупкой фигурки девушки из пророчества, а в том, что это была именно она, он не сомневался. Перевёл взгляд на тонкие черты молодого вампира, немного подумал. Вытянул свиток, развернул его и порвал на глазах у изумлённого юноши. Передал пергамент магу. Тот моментально превратил его в пепел.
— Тогда… значит — да? — с надеждой поинтересовался Арникус, смело встречая взгляд Первородного.
— Это значит, что против общей беды, — кивок головы в сторону тёмных эльфов, — ты отныне можешь рассчитывать на нашу помощь.
— Хорошо, — Арникус отступил немного назад. — Вы позволите? Мне следует поспешить…
— Конечно.
Арникус тут же ринулся догонять Джим. Эта мелкая девчушка сегодня сделала то, чего он не мог добиться в течение четырёх лет. Он преисполнился столь сильной благодарности, что готов был задушить Джим в объятиях. "Булки. Куча булок для моей девочки. И молоко. Сегодня празднуем!" Он был счастлив. Промчался мимо опешившей Алисии, услышал вслед удивлённое: "Ты чего?" Он был уже совсем рядом, протянул руки... как вдруг прямо перед ним опустился Кассиан, подхватывая Джим на руки и уверенно шагая вперёд. Он даже не удосужился одарить своим взглядом Арникуса. То, к чему он так стремился, случилось: Касс добрался до Джим и сейчас держал её в руках.
Когда Алисия нагнала Арникуса, Его Высочество так и стоял с протянутыми руками и часто дышал, растерянно глядя в спину удаляющегося от него крылатого демона. Девушка в нерешительности остановилась, не в силах оторвать взгляда от лица Арникуса. Такое выражение девушка ещё ни разу у него не видела. Задумчиво посмотрела на удаляющегося командира.
— Арни, — тихо позвала Алисия, но не получила никакой реакции. — Ваше Высочество! — требовательно, немного повысив голос, произнесла девушка, подходя ближе и пытаясь заглянуть ему в лицо. Тут же оробев, тихо спросила: — С тобой всё в порядке?
Арникус дёрнулся, повернул голову и посмотрел на неё, будто увидел впервые. Медленно опустил руки и сжал пальцы в кулаки до хруста в костяшках. Не отводя взгляда, лишь слегка кивнув головой в ту сторону, в которую уверенно уходил Кассиан со своей ношей, произнёс:
— Скажи им, что они идут не туда, — его голос звучал спокойно. — Мой замок находится в противоположной стороне, — глубоко вдохнул и грустно улыбнулся. — А у меня ещё есть здесь дела, — он резко повернулся и зашагал в сторону, где несколько минут назад оставил вождей из Ветхорска.
Джим ничего не поняла: вроде бы сделала шаг вперёд — и вот земля исчезла из–под ног. Она издала удивлённый возглас, озираясь, сообразила, что оказалась в кольце сильных рук. Широкая ладонь накрыла затылок и бережно притянула её ближе. Голова Джим уткнулась в чьё–то плечо. Девушка с удивлением отметила, что совсем не хочет сопротивляться, поэтому она просто закрыла глаза и расслабилась.
Кассиан опустил подбородок и едва коснулся макушки девушки, зажмурившись от удовольствия.
— Как же долго я тебя искал, — Джим дёрнулась в его руках и попыталась отстраниться, чтобы взглянуть на говорившего, но он мягко и непреклонно остановил её: — Подожди. Просто послушай, — Кассиан сильнее прижал девушку к своей груди. — В тот день, когда ты появилась в академии, точнее будет сказать, в тот день, когда мы нашли израненного и поломанного, как мы ошибочно полагали, "мальчишку" в катакомбах заброшенного города и несли его в академию, сердце сдавило таким жутким предчувствием беды, что я не знал, куда себя деть. В голове билась одна единственная мысль: каждый ребёнок, оставшийся без защиты, может, как этот найдёныш, попасть в беду. Я ведь тогда ездил в Ветернхильский приют, именно там я однажды оставил маленькую девочку. Вот только никто ничего не смог мне рассказать о тебе. У меня интересовались, как звали ребёнка, я им отвечал — Солнышка. Потом просили рассказать, как ты выглядела — я красочно описывал смеющуюся девчушку с зелёными глазами и золотыми волосами. На меня сочувственно смотрели и отвечали, что под такое описание подходят многие дети в приюте. Потом интересовались: "А кто нашёл вашу девочку?" Мол, тот, кто находил подкидыша, тот и давал ему имя, помня потом всю оставшуюся жизнь каждого своего найдёныша. Ну как им было объяснить, что мне было невыносимо слышать твои безудержные рыдания, поэтому ушёл раньше, не дождавшись, пока тебя заберут. Тогда мне предложили показать всех девочек, приблизительно подходящих под твой возраст и описание... — Кассиан тяжело вздохнул, едва касаясь пальцами, провёл девушке по волосам. — Я не нашёл ни одного ребёнка даже отдалённо похожего на тебя, — горько засмеялся. — Откуда мне было догадаться, что ты совсем рядом со мной. В одних стенах. Изо дня в день. Перед тем как уехать на родину, в тот год, когда я закончил академию, я снова заезжал туда. Долго стоял возле того места, где я тогда посадил тебя, строго–настрого наказав дождаться, пока выйдут из ворот. До сих пор не знаю, что я там искал? Какие хотел получить ответы?
Джим с усилием потянула голову и посмотрела на него. Он какое–то время не опускал взгляда, но потом всё же заглянул в омут её зелёных глаз.
— Я не мог тебя забыть, — Кассиан покачал головой. — Нет, не так, — его голос опустился до шёпота. — Я никогда бы не смог забыть тебя. Это невозможно. В моей жизни была только одна женщина, которая любила меня такого, какой я есть — это была моя мать. Не поверишь, но от тебя я чувствовал то же самое: ты дарила мне столько тепла и света просто потому, что это был я. На тот момент, когда нашёл тебя, мама уже ушла из жизни. Незаконнорождённый, без имени, без защиты, бастард в глазах всей челяди, друзей, сводных сестёр и братьев. Я поэтому и ушёл из дома, — грустно усмехнулся. — Да и был ли он когда–нибудь для меня домом? Если бы не мама, то наверняка сбежал бы ещё раньше, — он глядел синим взором в лицо Джим. Его губы тихо шептали, но в глазах не было ни боли, ни грусти. Он просто рассказывал. — Но я умудрился забыть дурацкое прозвище "добрый путешественник", которое сам же придумал для себя и сказал тебе. Удивительное дело, именно его ты и запомнила, — брови Кассиана сдвинулись, он сердито дёрнул щекой. — Вот сейчас смотрю на тебя и не понимаю, как я раньше не заметил этих смешных ямочек на щеках, складку между бровями, будто вечно что–то обдумываешь.
