– Камеры мне покоя не дают. Та, что над дверью, – уточнил я. – Что–то мне подсказывает, что не по чину секретарше кабинет шефа разглядывать…
– Вот тут согласен, – кивнул генерал. – Не должно у нее этой «картинки» быть. И не в том дело, что не положено, а я самолично проводок перерезал. Как только офис под полпреда получили, так сразу и перерезал. Я же не знал, сколько ты будешь в Застеколье болтаться – неделю, год… А лишний кабинет, без «жучков» – он всегда пригодиться может. А коли секретарь решила инициативу проявить – то будь добра, доложи.
– И где, интересно, обещанное кофе? – начал я проявлять нетерпение.
Словно услышав, появилась и продавщица. Поставила на столик стаканчики, положила две мятых сторублевки и молча скрылась обратно. Я по–честному разделил «сдачу» и взялся за кофе. Конечно, так себе, но все лучше, чем водка.
– А по видеокамерам есть еще один момент, – начал Унгерн, но не успел закончить фразу.
Из кафушки вышла девица, с вафельным полотенцем на голове, толстенькая, коротконогая, но – в мини–юбке, в топике и ботфортах. И тоже – с огромной сумкой! Видимо, она–то и мылась, а теперь состоялась «смена караула». Ботфорты у меня всегда ассоциировались с мушкетерами. Когда они вошли в моду у женщин, долго не мог привыкнуть. Ну, еще ладно, если ноги длинные и красивые. Но если ботфорты напяливает коротконогая и толстенькая девица, то впечатление, не самые пафосные…
– О, а тут мальчики с водкой! – радостно выпалила девица, без разрешения, подсаживаясь к нашему столику: – Мальчики, угостите девушку!
Генерал мрачно посмотрел на девицу. Чувствовалось, что ему хотелось послать ее подальше, но я, из врожденной интеллигентности, не мог послать даму, даже если она с большой дороги.
– Стаканчик ищи, нальем, – пообещал я.
– Мы из одного попьем, – ухватила девица стакан господина генерала. – Верно, красавчик?
– Считай, что подарил, – ухмыльнулся генерал.
– А ты чего, брезгуешь? – без обиды спросила девица. – Зря! Спида у меня нет, а гонорею я в прошлом году вылечила.
– Да всё нормально, – улыбнулся я «барышне». – Мы уже выпили. – Посмотрев на Унгерна, спросил: – По девушке, глобальных выводов пока не делаем? Не на сто?
– Да, не на сто. Но, процентов, так, восемьдесят, что это она.
– Если о телках, так сто процентов! – высказалась вдруг «барышня» в ботфортах.
– Это ты о чем, красавица? – удивился генерал. – Если изменяет, так на все сто процентов,– авторитетно заявила «мушкетерша».– Бабы, по другому не могут!Потому что все мужики козлы, авсе бабы…
– Что бабы? – заинтересовался я.
– Ну бабы тоже, козлухи…
– Вона, – переглянулись мы с генералом.
– Плесните еще, – попросила девица. – Я бы сама купила, но эта лахудра грит, что водкой не торгуют, – пожаловалась девица. – И эти, – кивнула в сторону фур, – говорят, бабам водки нельзя. К–казлы! Пивом поят, а с него только писать тянет…
Мы с генералом торопливо допивали кофе, желая быстрее сбежать от разговорчивой девицы. Та, уже без церемоний, сама налила себе еще полстаканчика, залпом опрокинула и прочувственно сказала:
– Вот, я понимаю… А вы водку с собой везли или здесь купили? А еще бутылочки нет? Я бы вам за это… – сделала она красноречивый жест, показывающий, как бы она нас отблагодарила.
– Пойдем, что ли, – встал из–за стола генерал.
Оставив на столе не тронутый стакан, я последовал примеру начальника. Мы выходили, как нам перегородили дорогу четверо парней в шортах и шлепанцах. Не иначе – водилы.
– Вы чё, мужики, наших телок решили снять? – поинтересовался один из водил, демонстративно поигрывая монтировкой. – В рыло хотите?
(Конечно, сказал он не рыло, а другое слово, но по цензурным соображениям я его выпускаю…)
– Да нет, не хотели, – кротко ответил генерал, пытаясь обойти парня, но тот вытянул руку, ухватив моего начальника за куртку.
Странно, обычно «дальнобойщики» себя ведут более сдержанно. Но судя по запаху – приняли «водовки» и потянуло на приключения…
– Чего не хотели – баб снять или – в рыло? – хохотнул водила.
– Ручонку убери, – тихо попросил генерал.
– Чего? – обомлел парень.– Да я…
Я не расслышал, чего он нам обещал, как монтажка «перекочевала»в руки генерала, а парень лежал на земле и тихо скулил. Откуда–то выскочил Леонид, двумя ударами «вырубая» сотоварищей «ревнивца», а генерал, пинком в грудь, отправил в нокаут последнего. Все действо заняло не больше минуты.
– Отвел душу, товарищ генерал? – поинтересовался я.
– Ага, – кивнул довольный Унгерн. – Представил, как бы я лейтехе тому вмочил, из ППС. Смотри–ка, ожил один. Вон, второй зашевелился…
К нам подбежали свеженамытые девицы. Я опасался, что сейчас они тоже ринутся драться, но они – девки битые–стреляные – принялись поднимать своих ухажеров. «А чего это… Четыре мужика, а девиц – две?» – запоздало удивился я, но вспомнил, что дальнобойщики ездят вдвоем. Стало быть, напарники делят не только кабину, но и девку.
Поверженные, хоть и с трудом, но начали подниматься. Заводила, выплевывая кровь, пробурчал:
– Да вы чё, мужики? Шуток не понимаете?
– Хороши шуточки, – хмыкнул генерал и посмотрел на «трофей». – С монтировкой?
– Так, это мы так. Чтобы страшнее было.
– Ну–ну… – сказал генерал и пошел к фурам. Пройдясь вдоль кабин, поиграл «монтажкой» и задумчиво спросил: – Может, стекла выбить? Чтобы впредь не шутили.
Несмотря на сумерки, было заметно, как побледнели «водилы». Один, постарше, попросил:
– Слышь, командир, а может, мы так… договоримся? Куда мы с выбитыми стеклами?
Тот, что заводила, поддакнул:
– Давай, мы тебе денег дадим… Тыщ пять – пойдет? И телок – в придачу…Ну, не насовсем, – поправился он, оглянувшись на присмиревших девок. – Попользуетесь и вернете.
– А что, заманчиво звучит, а? – хохотнул генерал. Нехорошо хохотнул…
– Мужики, а давайте – по пять тыщ на брата? Ну, гадом буду, нет больше, – чуть не со слезами в голосе сказал «заводила». – Если б мы знали, что с «ментами» связываемся.
– Догадливый… – хмыкнул Унгерн.
– А то! – приосанился «заводила». – Я, вашего брата, нюхом чую.
– Дурак ты Васька, – неожиданно сказала одна из девиц, которая в джинсах. – Ты где у «ментов» такие тачки видел? Это либо комитетчики, либо армейцы.
Откровенно говоря, мне это действо уже не нравилось. Казалось, что Унгерн (а за компанию и мы с Леонидом) разыгрываем спектакль, который утром устроили нам сотрудники полиции. Ну, «накостыляли» шутникам, но унижать–то зачем? Стало противно и мерзко. Я уже открыл рот, чтобы сказать генералу – а не пора ли ехать, как уловил какое–то движение. Или, не движение, а только желание сделать что–то нехорошее. Сам не понял, как и что случилось, но через миг я уже сбил с ног девицу в ботфортах, уперся ей в спину коленом и высыпал из безразмерной сумки содержимое…
