– Подземные грибы опасны для тебя, – заметил король, поливавший соусом свой кусок мяса. – Наяву будут сниться прекрасные сны, а завтра ты не сможешь обходиться без грибов…
Ложка, которой я собирался атаковать яства, зависла в воздухе…
– Почему ты не ешь мясо? – спросил цверг, с аппетитом обсасывая косточку. – Даже на земле не сумеют так хорошо приготовить барашка.
«Барашка!» – ухватил я вилку и стал наворачивать такое замечательное, вкусное и сочное мясо, о происхождении которого я так нехорошо подумал.
– Цверги любят жаркое из барашка, – сказал король.
– Где же вы их пасете? – задал я вопрос, из разряда, не очень умных или, просто глупых.
– Их пасете вы, – любезно сообщил старый цверг, потянувшись к запретной для человека пище – подземным грибам. – На поверхности немало стад, принадлежащих мне. Плохо, если гвард не сможет хотя бы раз в день поесть мяса, – заметил король. – А человек… Люди едят сладости. Фу, – передернулся король. – Человекам нужно есть больше овощей и зелени. И – орехов! – мечтательно закатил глаза гном.
– Так вы нас едите? – удивился я.
– Не часто, – успокоил меня цверг. – Ваше мясо приходиться долго вымачивать в уксусе, а подавать к столу лишь под очень острыми соусами.
– Сочувствую, – саркастически сказал я, складывая вилку и нож в сторону. То ли – наелся, то ли – есть расхотелось: – Я думал – вы одними крысами питаетесь!
Видимо, я сказал что–то не то, потому что в трапезной наступила тишина. Король, застыв с открытым ртом, выкатил глаза с таким видом, словно его вот–вот хватит удар. По каменному полу звонко цокнула тарелка, выпавшая из рук слуги…
– Что ты сказал, человек? – выдавил из себя король.
– А что? – оторопело переспросил я. – Что–то не то?
Глава 17
– Ты сказал… – не нашел старик слов, чтобы объяснить мой промах.
– Слушайте, ваше величество, – попытался я взять себя в руки и говорить, с одной стороны уважительно, а с другой – жестко: – Если я, по своему неведению, сказал что–то не то – прошу прощения. Но когда ты говоришь человеку о человеческом мясе, как о еде, то будь добр, хотя бы не расписывать подробности…
– Ты сейчас сказал слова, за которые тебя следует убить, – сказал король медленно, с расстановкой. – Но я постараюсь тебя простить. Впредь, чтобы ты знал – никогда не говори неуважительно о старших братьях и сестрах!
– ??
– Когда Первый Гвард пришел из ниоткуда, он взял себе в жены Великую Подземную Богиню, от которой появились ратты и гварды. Нанести вред ратту – немыслимо! Даже – подумать о них плохо, это хуже, чемнагрубить своему старшему брату или, старшей сестре.
– Понял, – кивнул я, добавив: – Стало быть, про ваших братьев и сестер плохо говорить нельзя…
– Про старших братьев и сестер! – уточнил старый гном. – Ратты появились раньше гвардов.
Гварды… А ведь я где–то слышал это слово. И ратты… Тут до меня дошло, что это и есть крыса, только на каком–то европейском языке. Похоже на немецкое или английское.
– Есть и младшие братья? – поинтересовался я, предполагая, что раз уж крысы – старшие, то младшими будут приходиться горные мыши. Ну, а всякие полевые, домовые и лесные – кузенами. Сколько мой Кузяша за лето этих кузенов переловил – сердце радуется! Оказывается, ошибся.
– Младшие братья и сестры для нас вы, люди. После своей смерти Первый Гвард вернулся на землю, где взял в жены Земную Богиню, от которой и родились твои предки!
– Стало быть, мы – младшие… – хмыкнул я, что бы хоть что–нибудь да сказать.
– Вы младшие и неразумные, – кивнул старый король, к которому, кажется, вернулось благодушное настроение. – Даже внучка богини, пытавшаяся противиться нам, была повержена.
А, так вот кто такая, Айыы Сиэна! Не много не мало – внучка богини. Теперь понятно, почему ее облик кажется мне неуловимым. Так и должно быть.
Несколько минут я сидел молча, обдумывая услышанное. Спорить со стариком о происхождении людей, рассказывать ему различные теории, которые мне пришлось изучать, было бессмысленно. Версия – не хуже и не лучше других. В свое время слышал и похлеще. Чем хуже той, что люди появились благодаря Великой Корове. Буренка не то вылизала первую парочку из куска соли, не то – наши предки вывалились у нее из–под хвоста.
– Значит, старшие имеют полную власть над младшими? – уточнил я на всякий случай.
– Полную и безоговорочную. Я – самый старший среди гвардов. Все они – мои дети, внуки и правнуки.
– Однако, если тебя укусит маленький э–э (чуть было не сказал – крысенок) раттенок, ты не станешь этому противиться?
– Нет. Любой ратт – старше меня и, значит, имеет право на мою жизнь и на мою смерть. Старшие братья и сестры могут меня убить и съесть.
– В свою очередь, любой цверг э–э гвард имеет право на жизнь и смерть человека?
– А как же иначе? – слегка удивился цверг. – Любой наш детеныш властен над любым вашим королем. Но люди забыли об извечных законах, дарованных Первым Гвардом! Первый Гвард вручил подземный мир гвардам, а землю – людям. Но только ратты могут ходить на земле и под землей! А еще – только мы можем ходить между удаленными друг от друга землями. («Он имеет в виду пространства? Любопытно…») Мы, гварды, чтим заветы Великого Предка. А люди… Мало того, что вы копаете землю, выращиваете растения, хотя должны были питаться тем, что даровано милостью вашей богини, которую оплодотворил Первый Цверг, но еще и спускаетесь вниз, под землю. Вы преграждаете нам дорогу на тропах! Но, самое страшное – вы убиваете раттов! Вы ставите ловушки, сыплете им яд, разрушаете гнезда. И вы приручили страшных зверей – убийц раттов.
«Ох, ты! – мысленно улыбнулся я. – Теперь буду знать, что кошки – страшные убийцы! А вот кто кого приручил – вопрос!»
– Король, – обратился я к старику. – Откуда ты берешь знания о людях?
– Как откуда? – удивился тот. – От своих старших братьев – раттов. Они частенько приходят ко мне, рассказывают новости.
Вот те, на… Крысы рассказывают новости? Но, если вспомнить, сколько раз крысы приводили нас в удивление, то ничего удивительного нет. А Унгерн, в последнее время, постоянно натыкающийся на крыс?
«Эх, если вернусь, первое, что сделаю – заведу в компанию с Кузей еще пару–тройку котов. Рыжих, здоровых и наглых!» – пообещал я себе, заранее соглашаясь с кошачьими загулами и жалобами соседей на мартовские серенады!
Слуга наполнил стоящую передо мной чарку прозрачной, как роса, жидкостью. Судя по запаху – водка.
– Лучшая вытяжка из помета летучих мышей, – авторитетно пояснил сотрапезник, бережно взяв графин в мохнатые руки и, любуясь жидкостью.
После долгих дней тюрьмы, я уже подумывал, что можно, в чрезвычайных обстоятельствах, изменить трезвому образу жизни и пропустить стаканчик–другой вина или, рюмку– другую водки. Пожалуй, останусь пока при своих привычках…
