Делла Стрит подняла глаза, устремив их куда-то в самый
дальний угол потолка. Она поднесла палец в перчатке к подбородку и стала припоминать:
– Так, сейчас… Не могу сказать, во что она была одета, но
что-то в ее облике бросалось в глаза. Ах да, ее походка. Несколько
преувеличенное виляние этими… э… бедрами… Помню, на ней была шляпа с узкими
полями и… Нет, по-моему, пальто на ней никакого не было, а было что-то вроде
пиджака. Юбка довольно короткая, и она казалась… как бы это сказать…
длинноногой.
Патрульный добродушно рассмеялся.
– Длинноногой, – повторил он. – Прекрасно! Это верный
признак при описании кошачьей породы.
– Да вы ее сразу заметите, едва увидите, как она идет по
улице, – заверила Делла Стрит.
Полицейские переглянулись.
– А мужчины с ней не было?
– Нет, она была одна.
– И как близко от нее вы находились?
– Довольно близко, – призналась Делла. – Я была на крыльце
соседнего дома. Но, вы понимаете, когда работаешь… Стольких надо обойти за
короткое время. Слишком рано начинать обход не рискуешь, а то еще вдруг
придешь, когда семья только что поужинала и хозяйка дома занимается мытьем
посуды на кухне. Потом же становится поздно, чувствуешь себя тоже довольно
неудобно, даже когда знаешь, что жильцы еще не спят. А сколько раз, звоня в
дверь, будишь ребенка, и какая уж после этого доброжелательная беседа!.. Так
что остается относительно короткий период времени, в который надо успеть все
сделать.
Полицейский взглянул на свои часы:
– Да, поздновато уже.
Делла кивнула, прикусила губу, опустила глаза и застенчиво
проговорила:
– У меня сейчас такие обстоятельства… у меня маленькая
сестренка… ну, в общем, мне нужны деньги. А за каждого подписавшегося, знаете,
платят хорошо…
– Ну ладно, мисс Гарланд, спасибо, – прервал ее полицейский.
– Джек, давай проедем к канатке, может, нам встретится эта шабалда. Может,
конечно, за ней ничего предосудительного и не водится. Вы уверены, мисс, что
она ничего не высматривала здесь, на крыльце?
Делла Стрит задумалась:
– Она, думаю, просто поднялась сюда на несколько секунд. У
меня сложилось такое впечатление, что она, может быть, зашла сюда, чтобы
избежать встречи с тем человеком, который шел по улице. Вот почему на него я
обратила внимания больше, чем на нее. Понимаете, девушкам, которым приходится
выходить вечером на работу без провожатого, приходится… Ну, вы понимаете.
– Парни пристают к вам? – спросил, ухмыльнувшись,
полицейский.
– Бывает, – небрежно ответила Делла. – Я, конечно, ничего не
имею против иногда… Но эти уличные знакомства, глупые ухмылки… А потом, ведь
никогда не знаешь, кто-то может и руки распустить, и силу применить. В конце
концов это так надоедает.
Полицейские переглянулись.
– Ну, нам пора ехать. Мы все же найдем ее и встряхнем как
следует. Так просто она от нас не отвертится! Так вы, значит, мистер, брат
лейтенанта Трэгга? Ну и ну! А я и не знал, что у него брат живет здесь, в
Сан-Франциско. Он ничего не рассказывал об этом.
Мейсон засиял.
– Я очень горжусь им. Он, кажется, на хорошем счету,
насколько я слышал. Иногда он мне присылает вырезки из газет.
– Да, хороший парень, – согласился полицейский. – Ну, пока!
Если у вас возникнут какие-нибудь неприятности или вы увидите какого-нибудь
бродягу, позвоните в штаб полиции. Вероятно, в этом и нет ничего
предосудительного, но тот человек, который звонил, уверяет, что они говорили о
готовящемся ограблении в этом районе… и все такое. Он говорил, что шел за ними
по пятам и отчетливо все слышал. Ну, до свидания, Трэгг. До свидания, мисс
Гарланд.
– До свидания, – любезно сказала Делла Стрит.
Перри Мейсон закрыл дверь, повернулся к своей помощнице и
поклонился ей.
– Для меня большое удовольствие подписаться на газету у
такой очаровательной и воспитанной девушки, – объявил он. – Могу представить,
как тебе нужны сейчас деньги для маленькой сестренки, но, знаешь, если бы мне
пришлось подписываться только из сочувствия…
– Ах, оставьте! – прервала его Делла Стрит. – Мне не
привыкать, этот трюк не нов, мы так часто прибегаем к нему. Но я никогда не
думала, что брат лейтенанта полиции снизойдет до того, чтобы принять в нем
участие.
Оба рассмеялись. Мейсон выключил верхний свет, оставив
гореть лампы только в торшерах.
– Надо же, – признался он удивленно, – чуть не засыпались!
– И не говорите! – подтвердила Делла.
Мейсон поднялся с кресла.
– Ну, что же, Делла, продолжим осмотр.
– Думаете, это безопасно?
– Конечно. Пока эти полицейские проедут к канатной дороге, а
это три-четыре квартала, не найдут там никакой женщины, доложат об этом в штаб,
к тому времени они получат новый вызов на проведение какого-нибудь очередного
расследования. Поэтому давай-ка все-таки не будем здесь торчать больше, чем
нужно.
– Но что же вы все-таки ищете здесь, шеф?
– Я хочу отыскать какую-нибудь деталь, относящуюся к личной
жизни Карра в Сан-Франциско.
– Вы считаете, он здесь жил под именем Карра Люсмена?
– Думаю, что да. Обрати внимание: имя Люсмена произносится
так же, как и фамилия Карра. Учти и то, что этот дом в принципе не жилой, сюда
кто-то наезжает лишь эпизодически. Несомненно, Карр – весьма приметная
личность, кого-то он явно интересует, очевидно, в связи с родом его занятий в
Китае по контрабанде оружием, а может, из-за старых связей и предательства в
том партнерстве в двадцать первом году. Поэтому, естественно, когда он приезжал
в Сан-Франциско, то не хотел останавливаться в гостинице: ведь человека такого
вида легко обнаружить.
– А как же… с его больными ногами? – недоумевала Делла
Стрит. – С коляской?..
– Подумай сама, – сказал Мейсон. – У него пулевое ранение в
ногу. Конечно, он не осмелился бы обратиться к докторам в Лос-Анджелесе,
поскольку огнестрельное ранение надо было бы достаточно правдоподобно
объяснить. Если бы Карр оставил свой адрес в Лос-Анджелесе, наверняка
исчезновение Хоксли и его экономки вызвало бы соответствующую реакцию.
– А, понимаю, – прервала его Делла Стрит. – У него уже было
жилье в Сан-Франциско. А здесь никто не пропадал, так что он мог приехать сюда
и выдумать что-нибудь про несчастный случай. Но кто стрелял в него?
– Он сам стрелял в себя, – усмехнулся Мейсон. – Кот смахнул
оружие со стола, когда он…
