«Ты думаешь, это разумно? — задумчиво спросила Тайвари. — Тратить время на подобные мелочи?»
«С учетом того, что все содержимое сумки и пояса, кроме заявленного, заблокировано, и у меня нет ни еды, ни воды, ни соответствующих карт, думаю, весьма разумно, — ответил я уже на ходу, догрызая сорванный фрукт. — Неизвестно, сколько может продлиться турнир, а лимараны хорошо утоляют жажду и голод, к тому же обладают легким бодрящим эффектом, я уже встречал их раньше во время тренировочных боев на аренах. Задержка в десяток секунд ничего не решит, а если окажется критичной, значит, я изначально делаю что-то не то».
Тут наш безмолвный разговор прервался. Летучая мышь, петлявшая среди ветвей где-то впереди, внезапно пропала. На Компасе ни одной отметки, книга Змей была права, предупреждая, что на подобных турнирах эта функция может оказаться недоступна — очередное скрытое правило. Последнее, что разведчик успел мне передать, это изображение крупного дерева, раскинувшегося в центре странного болота без какой-либо иной растительности. Внимательно прислушался к окружающим джунглям, выждал немного и, не уловив ничего подозрительного, начал осторожно красться вперед, готовый ко всему.
Стоило мне подобраться к краю зарослей, как на открытом пространстве я, наконец, смог увидеть его — стража комнаты, защищавшего точку выхода. Видимо, именно он и убил моего разведчика, не сумевшего вовремя распознать опасность. Рядом с деревом виднелся проход, причем не один: сразу два сияющих портала парили возле него. Все-таки страж — а я-то уже надеялся, что мне повезло, и удастся без боя и испытаний продвинуться дальше! Но нет, теперь понятно, почему, кроме мошкары, на этой арене я не встретил больше ничего. Видимо, этот здоровяк все сожрал. Плотоядный куст-переросток — как-то иначе обозначить найденного монстра у меня бы не вышло. Толстые черные корни извиваются, то и дело выступая из мутной воды, активно двигаясь и неспешно перемещая массивное тело. Тонкий черный маслянисто поблескивающий ствол, словно свитый из десятков тугих канатов, а вверху — плотная шапка из ветвей, покрытых густой темно-зеленой листвой.
Интересно, ну и как я должен убивать ЭТО без серьезных заклятий или поддержки существ?! Я с сомнением рассматривал своего противника, думая, что предпринять. И план начал потихоньку созревать.
Спустя пару минут у меня в руках появился арбалет. Колчан уже забит болтами: огненными вперемешку с кислотными. Осталось себя похвалить, что бронебойных брать не стал. Еще раз осмотрел будущее поле битвы: все свободное пространство покрыто густой вязкой грязью, которая будет липнуть к ногам, мешая быстрому передвижению и ставя под угрозу весь план. И тогда свою дальнейшую судьбу я вижу весьма отчетливо: мои кости навеки останутся в этом болоте.
Замысел мой был весьма прост: расстрелять растение издали, активно перемещаясь вокруг него. Судя по всему, эта тварь может передвигаться, но не слишком быстро. Я бы вообще начал бой, не выходя на открытое пространство, если бы не одно но: мое оружие после преобразования бьет не так далеко, как раньше, и болты отсюда противника могут просто не достать, а бегать по грязи… Хотя, зачем мне делать это самому? Туманный лев возникает рядом со мной, и, едва появившись, осторожно втягивает воздух ноздрями, подозрительно косясь на меня. Подойдя ближе, я уселся в седло, поправил колчан и толкнул коленями льва вперед к плотоядному дереву, уже заметившему нас и тут же замершему без движения, явно надеясь, что жертва подойдет ближе, дав шанс себя сожрать.
Первый болт вжикнул, сорвавшись с ложа, когда до противника было примерно шестьдесят шагов. Огненный снаряд ударил вверх, в густую шапку зеленой листвы, покрывавшей ветви растения-людоеда. Пламя, вспыхнувшее в кроне, заставило дерево вздрогнуть, словно от боли. Оно согнулось, наклонившись в нашу сторону, а затем нам навстречу выстрелили ловчие ветви, похожие на извивающихся змей, и попытались дотянуться до льва. Мой зверь, несмотря на грязь, шустро отпрянул в сторону, трясина не смогла сильно его задержать. Но это оказалось ненужным: ветви едва преодолели половину разделявшего нас расстояния. Я же сумел разглядеть и понять, как этот куст-переросток поедает пойманных жертв, увидев нечто похожее на воронку в центре дерева, усыпанную сотнями зеленых отростков, куда и затаскивали своих пленников ловчие ветви. Потом растение сжималось, перемалывая добычу и выпивая из нее все соки, а оставшиеся кости выбрасывало через корневые отверстия и использовало как удобрения.
Новый болт улетел вперед, создав зеленоватое едкое облако, заставившее часть листьев почернеть и опасть. Кислота слегка обожгла ветви, но больше не сумела сделать ничего. Это уже третья попытка, и, кажется, я занимаюсь напрасным переводом боеприпасов. Нужно что-то менять. Мой лев осторожно кружит вокруг дерева-переростка, удерживая дистанцию, а оно, активно двигая корнями, пытается нас преследовать.
Хотя… Я глянул на увлеченного погоней противника и невольно улыбнулся, заметив, что двери переходов остались на приличном расстоянии позади него. А зачем мне что-то менять? Продолжаем действовать так же, только слегка изменим маршрут, чтобы увести за собой стража комнаты подальше от охраняемых им порталов. Потом по широкой дуге обогнем его и рванем в оставшийся без охраны проход. Простой и незатейливый план. А главное — легко осуществимый, без серьезных угроз и затрат.
Новый болт улетел вперед, заставив дерево шевелиться быстрее в стремлении догнать надоедливую мошку, раз за разом жалящую его огнем и кислотой. Чудовище уже было всего шагах в сорока. Я замер возле кромки джунглей, ожидая, когда оно подберется поближе, чтобы начать свой маневр обхода. Ловчие ветви летят шагов на тридцать. Само дерево двигается медленно, так что нужно лишь еще немного выждать и рвануть вбок по дуге, обогнув его по открытому пространству.
По нам ударили внезапно: что-то мягкое и обволакивающее накрыло сзади, крепко и жестко спеленав нас со львом, сцепив в единый комок и начав быстро сжимать, вдавливая друг в друга и не давая возможности даже пошевелиться. Тонкие зеленоватые нити все плотнее стягивали нас с ездовым зверем, мой доспех держался, но шкура льва уже начала окрашиваться кровью там, где сеть слишком глубоко врезалась в нее. А затем сверху на нас рухнули черные жгуты ловчих ветвей. Обхватив наши сдавленные тела, они рванули вместе с ними к раззявленному воронке-рту.
Отменить призыв — это все, что я сумел сделать, прежде чем оказался внутри древесного желудка. Туманный лев исчез, и сеть, не позволявшая мне двигаться, мгновенно опала, на секунду давая свободу маневра. Белые потоки слизи хлынули из зеленоватых жгутов внутри воронки, стремясь растворить плоть, а стенки дерева начали сжиматься, пытаясь меня раздавить. За отпущенные мне мгновения я изменил положение кистей рук и нажал на фиксаторы клинков. Лезвия выстрелили. Легко пробивая мягкое подбрюшье, они устремились наружу, заставив дерево судорожно затрястись, а я начал активно двигать руками, расширяя разрез, не обращая никакого внимания на белую слизь, пытавшуюся меня растворить.
Зеленая сеть по-прежнему охватывала мое тело, но, в отличие от доспеха, она стремительно распадалась в желудочном соке дерева. Все-таки золотую защиту не так просто прожечь или раздавить, хвала Хаосу, что я догадался взять именно ее! Активно работая лезвиями, я старательно расширял уже проделанные мной разрезы. От каждого удара дерево сильно вздрагивало и дергалось в разные стороны. Клинки, призванные пробивать вражеские доспехи, легко кромсали податливую внутреннюю плоть, весьма уязвимую для таких атак, не то что кора снаружи. Вперемешку с прозрачной жижей во внутреннюю полость хлынул зеленоватый сок, а следом что-то хрустнуло, дерево-куст задергалось еще сильнее, а потом, наклонившись, рухнуло наземь — корни были больше не в силах удерживать его.
