«Просыпаются!» — Меланох, радостно улыбнулся и вздохнул с облегчением.
Отойдя на пару шагов назад, он окинул взглядом древних стражей. Массивные человекоподобные тела из светло-серого камня, по которым зеленой паутинкой разбегались энергетические каналы, овальные головы с синим глазом-оком в центре и длинные руки-воронки, тянувшиеся от плеч до самого пола. Яркие искорки засверкали, трескаясь и распадаясь в синеве глаз. Уже скоро.
Сильный удар по двери за спиной заставил нервно вздрогнуть и оглянуться назад. Узкая треугольная дыра, образовавшаяся после нового удара, была слишком тесной для человека, но в нее сумел влететь дух, которого он уже видел наверху, тот что похож на водяной смерч.
Испепеление. Ярко-красный луч, сорвавшийся с жезла, заставил вздрогнуть вторгнувшегося духа и резко отпрянуть назад. Снежинки, составляющие его тело, сосульки, которыми он кидался, — всё говорило о Холоде как основе его силы. Всегда стоит использовать противоборствующую стихию, и Огонь тут подошел лучше всего: противник потерял едва ли не треть своего объема. Гневно взревев, он нанес ответный удар. Острые куски льда пролетели сквозь зал и рассыпались от столкновения с преградой, возникшей в воздухе перед жрецом. Меланох, радостно ощерившись, повторил свою атаку, поняв, что сумел серьезно ранить врага, которого считал самым опасным. Во время боя в зале прорубающий сейчас двери человек почти ничего серьезного предпринять не сумел, в отличие от ледяного духа, он в основном оборонялся, уворачиваясь от летящих в него заклинаний. А всех подробностей произошедшей наверху схватки Первожрец не увидел: едва поняв, что защита прорвана, он тут же нажал на спрятанный в троне рычаг, спасая свою жизнь.
Новая атака заставила сверкать золотом щит. Темные сгустки, выпущенные духом, отлетели в сторону и, упав, начали извиваться на полу, так и не сумев добраться до живой плоти. Меланох хрипло засмеялся, глядя на эти жалкие попытки его убить. Живое пламя должно справиться с этим созданием еще быстрее. Поворот рукояти жезла, нужно выстроить руны в правильном порядке. Фокусирующий кристалл засверкал от наполняющей его силы.
Сквозь узкую щель, прорубленную в двери, просунулась рука с зажатым арбалетом, и болт, пролетев через зал, ударил по вспыхнувшему перед ним щиту, выплеснув вложенную в него силу. Неожиданная огненная вспышка испугала жреца, рука, направлявшая жезл, невольно дрогнула, и заряд пламени улетел в стену вместо противника. А дух, предчувствуя возможную гибель, яростно взвыл и выпустил в сторону противника целый поток живой тьмы, густо облепившей магическую защиту Меланоха. Та, и так изрядно истощенная предыдущими атаками, начала прогибаться, сминаемая напором черных отростков, а следом сквозь зал пролетел брошенный умелой рукой топор.
Два десятка шагов — большое расстояние, да и топор для бросков на такое расстояние не рассчитан, но тут главное попасть, если не в мага, так в щит его прикрывающий… Оружие, ударив в уже изрядно истонченную золотистую преграду, легко ее проломило, черные, извивающиеся сгустки живой тьмы рванули вперед, жадно припав к горячей плоти. Главный колдун, заорав от боли, выронил жезл и попытался руками отодрать от себя черные жгуты, жадно высасывавшие кровь и пожирающие плоть, вытягивая из него саму жизнь.
Маг еще дергался, извиваясь в путах Тьмы, а я продолжал прорубать дверь, расширяя проход, когда по залу прокатился мощный гул.
Стражи окончательно пробудились.
При сотворении им дали имена Мун и Равак. Их создали для контроля и удержания Духа Океана в первые годы его заточения. Главная проблема была в том, что пленник, доставленный из глубин Великого океана, буквально источал ману, по сути являясь ее живым источником. Аккумулируя и собирая внутри себя силу, он создавал немалую угрозу и пару раз был близок к тому, чтобы сбежать. Для решения этой проблемы и были созданы стражи, способные направлено поглощать ману, а если была необходимость — то и жизненную силу.
Позже, в дни Беды, первый жрец, активировав големов, едва не убил пленника, выкачав из него практически всю жизнь и пообещав довести дело до конца, если остальные не отступят.
Руки-воронки почти синхронно поднялись, и следом невидимые импульсы пронеслись через зал, буквально разорвав Бореалиса пополам, а потом эфирная плоть и потоки маны, струившиеся внутри духа, оказались всосаны внутрь жадных труб, заставив на миг ярче засверкать зеленоватые прожилки, покрывавшие их поверхность.
Удар ноги выбил кусок двери, закрывавший проход, как раз в тот момент, когда Полярного духа буквально разорвало на куски. Проскочив внутрь зала, я растерянно посмотрел на двух здоровенных големов, проделавших это, а в следующий миг удар пришелся по мне, припечатав к двери, с меня буквально начали сдирать нечто невидимое, но в то же время осязаемое. Сначала померкла защитная аура, потом на пол рухнула, рассыпавшись на куски, Пирамида поглощения, а затем угас Доспех четырех стихий.
Глава 18. Соддо
«Поглощение маны завершено. Перестройка. Поглощение жизненной силы враждебного объекта», — принятие решения в управляющих модулях големов заняло несколько секунд. Камни-поглотители изменили свой цвет с синего на красный…
Големы явно приготовились повторить атаку, когда Рарог, отвечая на призыв, пролетел через весь зал, вернувшись ко мне в руку. Хвала Хаосу и аспараи, не поскупившемуся на редкую и очень дорогую руну «Твир», позволяющую призывать утраченное оружие обратно!
«Объединить». Рукояти топоров, соприкасаясь, рождают зеленую вспышку и трансформируются в большой двуручный молот… Глаза големов меняют свой цвет на красный… «Мощь короля циклопов!» — я активирую способность легендарного оружия… Тело растет вверх и вширь, просторный зал внезапно становится тесным, а вместо двух глаз у меня остается один. На миг это дезориентирует, но нечто подобное я уже проходил в облике мантикоры… Руки-воронки вновь направлены на меня. Големы, загудев, начинают поглощать жизненную силу, струящуюся в теле циклопа, заодно срывая пласты кожи и снимая мясо с костей.
Боль полоснула подобно ножу, Священная ярость наполняет тело силой, и, утробно ревя, гигант бросается вперед, одновременно запуская махину, что он сжимает в руках, в короткий полет. Огромный молот проносится через весь зал, с размаху врезается в грудь одного из големов и сбивает его с ног, опрокидывая на спину.
Глаз прикрыт, торс превратился в окровавленный кусок мяса, слабость во всем теле, и только лишь ярость не позволяет остановиться и упасть. «Прыгай! Сейчас это единственный шанс выжить!» Зал тесен и мал, еще секунда-две — и всё, циклоп рухнет без сил, чтобы никогда не встать. Непослушное израненное тело тяжело прыгает вперед, ударяется о голема плечом, заставив того пошатнуться и разворачивая боком. Боль от столкновения переполняет циклопа, рождая новую волну ярости. Единственный глаз наливается кровью, и король великанов впадает в неконтролируемое бешенство: изо всех сил бьет сцепленными руками по не успевшему восстановить равновесие врагу, опрокидывает его на землю, после чего продолжает со всей дури лупить кулаками.
