Глава 19
– Вы долго, – Арсений спускается со второго этажа и останавливается передо мной и Булатом.
– На проспекте пробка, – качаю головой, потому что паранойя Арсения меня достала, – можешь проверить в интернете.
Булат с тревогой смотрит на мои с Арсением гляделки.
– Мам, пошли, расскажу, что в школе было, – тянет он меня за рукав.
– В пробке не успели обсудить? – Арсений не сводит с меня подозрительных глаз.
– Там много всего было, – Булат упрямо тянет меня за собой. Понимаю, что таким образом он пытается меня хоть как-то защитить от нападок Арсения и сердце рвется. Ему всего шесть, а уже пытается решать мои проблемы.
– Иди, Булат, нам с Арсением нужно поговорить, – говорю как можно ласковее и треплю его по волосам, таким же мягким как у отца.
– Мам, – он настойчиво топает ногой и не отпускает мою руку.
– Делай, что мать говорит, – Арсений уже начинает терять терпение.
– А ты мне не указывай, – Булат становится передо мной и смотрит на Арсения с вызовом. От его смелости сердце щемит.
– Арсений, давай через час, мы с Булатом переоденемся и перекусим, потом я буду свободна.
– Хватит идти на поводу у мальчишки, – он сжимает кулаки, – Булат должен знать свое место.
– Его место рядом со мной, – мой голос звенит от ярости. Когда Арсений пытается нападать на Булата, я не могу реагировать спокойно, превращаюсь в настоящую фурию, которая готова порвать кого угодно за своего ребенка.
Арсений молча разворачивается и скрывается в кабинете на втором этаже, но я знаю, что этот разговор не окончен. Похоже, мне еще многое предстоит выслушать сегодня.
– Пойдем, переоденемся и поедим, – я спокойно беру сына за руку, веду в детскую.
Чувствую, что его маленькая ладошка подрагивает в моей, и ненавижу себя и Арсения за то, что Булат оказался втянутым в нашу ссору. Дети не должны видеть такое, им нужна забота и нормальная семья.
Макар прав, он должен нас забрать, иначе жизнь Булата может стать совсем невыносимой в скором времени. Чем сильнее сын становится на мою защиту, тем больше Арсений бесится из-за этого.
– Арсений, мы договаривались не ругаться при сыне, – примирительно говорю я, зайдя к нему в кабинет.
– При твоем сыне, – поправляет он.
– Да, при моем сыне.
– Твоем и Макара, если быть уж совсем точным, – Арсений отстраняется от бумаг и останавливает в меня острый взгляд.
– Да, – соглашаюсь, потому что спорить с очевидным фактом глупо.
– Он хочет забрать Булата.
– Что? – я в шоке смотрю на Арсения. Что он еще такое придумал, Макар ничего подобного не говорил мне.
– Он сказал об этом мне при встрече, и я считаю, он прав. Пусть Булат живет с отцом.
– Ты с ума сошел, а как же я? Я с сыном не расстанусь, – сердце предательски стучит набатом, предупреждая об опасности. Слишком хорошо я знаю Арсения, чтобы решить, что его слова это лишь простое желание меня позлить.
– Хочу, чтобы у нас был свой ребенок, Ава. Я устал растить чужого.
– Ты никого не растишь, вся забота на мне и всегда была. Ты лишь иногда пересекается с ним в доме, вот и вся твоя забота.
– Твоему сыну нужна крепкая рука, посмотри на то, что произошло сегодня, он считает, что может перечить мне.
– Булат только хотел защитить меня, он видел, что ты злился.
– Взрослые должны разбираться сами, детям нечего лезть в наши дела.
– Я попрошу Булата больше так не делать, хорошо? Но только не говори больше о том, что хочешь, чтобы он уехал к отцу. Если Булат и уедет, то только вместе со мной.
– Ава, ты никуда от меня не денешься. Еще за столько лет не уяснила? Ты моя собственность.
– Говоришь как о вещи, – зло усмехаюсь ему.
– Какая же ты неблагодарная, я для тебя столько сделал.
– Не заводи эту пластинку снова, я за все расплатилась и плачу до сих пор. Твоя помощь слишком дорого стоит, Арсений. Устаю в постели отрабатывать.
– Замолчи, – он хлопнул ладонью по столу.
Между нами повисает тяжелая тишина.
– Это все, о чем ты хотел поговорить? – спрашиваю буднично, рассматривая дурацкие грамоты и награды у Арсения за спиной. Интересно, благодарил бы город его так много и часто за помощь, если бы мэр знал, какой Арсений на всю голову двинутый?
– Я хочу, чтобы мы на выходных съездили к моим родителям.
– У меня другие планы, ты знаешь, что мы идем с Булатом в парк в воскресенье.
– Сходите через неделю.
– Арсений, скажу прямо. Я не хочу видеться с твоей мамой. Мне надоело выслушивать какая я недостойная ее сыночка сука. Заставишь поехать – я терпеть не буду больше, выскажу все, что думаю и плевать, что будет.
– Ава, ты слишком много позволяешь себе в последнее время.
– Это потому что ты не выполняешь своих обещаний. Мы договорились – ты не трогаешь Булата, я веду себя, как ты хочешь.
– У тебя один Булат на уме, – Арсений поднялся со своего кресла и нервно прошелся по кабинету туда и обратно.
– Он мой сын, Арсений, так будет всегда, – складываю руки на груди, – хочешь чтобы я проявляла лояльность – сделай то же самое. Оставь моего сына в покое и позволь нам спокойно жить.
– Иди отсюда, – Арсений садится за стол и утыкается в бумаги, давая таким образом понять, что разговор окончен.
Я спокойно поднимаюсь и не спеша отправляюсь в спальню. Арсений знает, что надавить на меня и заставить что-то сделать можно только через Булата, других рычагов давления у него нет. Так что, в конечном счете, он должен смириться и оставить его в покое.
Приняв душ и переодевшись в пижаму, я с облегчением забираюсь в кровать. Очень надеюсь, что Арсений задержится в кабинете допоздна и мне не придется заниматься с ним сексом. Прикрываю веки, и в голове сразу вспыхивают воспоминания о том, как мы были с Макаром вместе сегодня. Его ласковый шепот, мощные толчки внутри меня. Как же я скучала и нуждалась в нем. Только сейчас начинаю ощущать себя по-настоящему живой, в его руках.
Вместе с тем в голову лезут беспокойные мысли. Слова Арсения о ребенке меня настораживают. Он уже не первый раз заводит разговор об этом, но я всегда отказываю, потому что больше мне ребенок не нужен, мне достаточно Булата. Точнее, мне не нужен ребенок от Арсения. Я даже не уверена, смогла бы я вообще любить малыша так же сильно, зная, кто его отец?
Знаю, говорят, дети не в ответе за грехи отцов.
Но это все теория, а какой реально матерью я стала бы для ребенка, зная, что его отец сломал всю мою жизнь и я люто ненавижу его?
