Из небольшого коридорчика, вверх, вела металлическая лестница.
— Идите, дитя … пусть у вас всё сладиться… — Пожелали оба Советника, и куратор аккуратно подтолкнул меня к лесенке. — Не бойтесь, нэра. Он вас не обидит.
“Ага! Я бы не была в этом так уверена!” — Пожаловалась я сама себе, на дрожащих ногах поднимаясь по крутой лестнице и останавливаясь перед двумя закрытыми дверями.
— Нэра! — Окликнул меня птиц, — Вам в правую дверь. Она открыта. Заходите.
“Как будто у меня есть выход!” — Совсем расстроилась я и прижала руку к активной панели, активируя открывание двери. — “Ой! А я не спросила, как его зовут?!”
* * *
Урух Улли
Я смотрел на Космос за бортом имперского флагмана и никак не мог собраться с мыслями.
Не то, чтобы ситуация, в которой я оказался — была слишком неоднозначна. Скорее наоборот. Это было в норме вещей. Но я всегда был почему-то уверен в том, что меня-то такое не коснётся.
Мне очень повезло родиться в семье, в которой договорной брак миновал взаимную ненависть. Отец и мама научились уважать друг друга. И теперь, спустя годы, они не просто друзья. Они именно теперь — пылкие влюблённые.
Признаться, я и мои брат и сестра, мечтали что и нам так же повезёт.
Но мне — не повезло.
Как назло, после агрессии Эйров и полчищ Порождений, которые они привели с собой, наше государство больше не могло игнорировать соседей. И было принято решение — вступить в Содружество. Но хитрые змеи, у которых был приоритет в голосовании, поставили условие — Договорной брак! И выбор пал на меня. Как я ни умолял родителей дать мне возможность послать весточку моей обожаемой Стелле, этого не позволили сделать.
Помню печальные глаза мамы…
Провожая меня к крейсеру с дипломатической делегацией, она прошептала:
— Сынок… мой любимый мальчик! Поверь, так будет лучше для тебя. Поверь нам с папой.
— Мама… но — почему?! — Боль от того, что я навсегда расстаюсь со Стеллой жгла мне сердце. — Я ведь люблю её!
— Никогда не хотела говорить своим детям то, что сейчас скажу тебе. За что ты, возможно, меня возненавидишь… Но … ты же знаешь… какие бывают Высокородные?! Даже сейчас… когда сам Правитель начал всё менять.
— Стелла! Она не такая! — Запальчиво воскликнул я.
— Уверен?! — Мама строго нахмурила брови.
— Да!
— Мне жаль, мой мальчик, что ты настолько ослеплён… Она бросила тебя! Улетела в путешествие, взяв с собой семь парней из самых уважаемых семей. Я уверена — на Родину она вернётся уже беременной. И ты ей — не нужен!
От безжалостных слов мамы хотелось кричать, биться головой об скалу, подняться в небо, как можно выше и сложить крылья…
Но умом я понимал — мама лгать не будет.
И смирился. Загнал боль и горечь утраты глубоко-глубоко …
— Прости, ма… — Опустился на колени, обнимая тонкую талию самой любимой женщины Вселенной, — Прости… я понимаю — ты права…
Мама обняла меня, целуя в макушку… Точно так же, как в детстве. Когда я прибегал к ней со своими бедами, которые она рассеивала одним поцелуем.
— Помни, Рух… Мы тебя любим! И ты всегда можешь на нас надеяться. Если тебе будет невыносимо терпеть ту, которой тебя отдают ради спасения жизней тысяч… дай мне знать. Мы с папой прилетим к тебе, где бы ты ни был. И заберём домой.
Нежные слова, крепкие объятия отца, брата и сестры.
Не оборачиваясь, ухожу в шаттл.
“Я никогда не напишу тебе, мама, о том что мне невыносимо больно жить. Я сделаю всё, чтобы вы с папой, братом и сестренкогй считали — у меня всё сложилось так же прекрасно, как и у вас. Буду хвалить навязанную жену, даже если она отрвёт мне крылья. Я очень вас всех люблю!”
Я ни с кем не разговаривал во время перелёта. Да меня и не беспокоили. Прекрасно понимая — ЧТО творится в душе.
На фрегате нас приняли на редкость радушно. Разместили, с учётом наших особенностей — максимально комфортно.
А потом огорошили новостью о том, что моя супруга … что она не наагатка. А человек … К тому же — аж дважды — вдова. После этих новостей, даже Железный Горд, как все называли маршала, что вместе со мной прилетел на переговоры, смотрел на меня с едва скрываемой жалостью.
Но и это ещё не все беды!
Оказывается, кроме меня у неё есть ещё один муж, которого ей должны вручить в рамках того же Соглашения. И, кроме того, ей хотят навязать ещё и супруга-рептилоида. Неужели она столь ненасытна в плотских утехах?!
И вот, сегодня, после церемонии отбора у рептилоидов, она придёт сюда … за мной.
Вот … она уже тут.
Надо бы встать, поклониться.
Но я продолжаю тупо сидеть на пятках, и пялиться на Звёзды.
— Простите … я не хотела вас беспокоить … но … меня привели сюда и сказали …
— И сказали — зайти и забрать то, что вам принадлежит. — Губы сами по себе договорили фразу.
— Нннет … вы не можете мне принадлежать. Это — неправильно!
“Ого! А вот это уже что-то новое! Если только это — не хитрая уловка, для того чтобы я стал ей доверять!”
— Я ваш муж… — Наконец-то произнёс то, чего язык не поворачивался выговорить.
— Тогда, такое же можно сказать и обо мне. Что я принадлежу вам. — Женщина нервничала, сердилась и была растеряна. Она топталась рядом, сопя как новорождённый пторх. — Можно я присяду недалеко?! Тут очень красиво.
23
— Простите… — Еле слышно донеслось до меня. — Если бы я могла … то отпустила бы вас. Но мне сказали, что тогда этим я вам сделаю только хуже. Это так?!
— Да. Это так. — Разговаривать с незнакомкой было даже приятно.
А вот повернуть голову и посмотреть на ту, с которой связан теперь навсегда — не было сил.
— Я тогда пойду …? — Спросила моя супруга, вставая с едва заметным усилием.
И тут меня осенило!
Она же была очень больна! Потому церемонию и откладывали постоянно. И её затруднённое дыхание… и не всегда ровный ритм сердца …
“Сволочи! ” — Гнев вспыхнул как пожар от искры в степи. — “И они посмели вколоть слабой, больной самочке многовалентный модификант?! Уроды! Найду и убью!”
Крылья развернулись, готовые отражать атаку проклятых метаморфов.
Краем крыла я задел кисть женщины, которая с тихим — “ох” — отшатнулась в сторону, зажимая другой рукой рану.
С её плеча срывается полупрозрачная тень и атакует меня сзади.
— Фиса! Нельзя! Вернись! — Властно-нежно приказывает нэра.
Тень, раздраженно шипя, вновь усаживается на плечо.
