Но паниковать организм гордо отказался.
Вспомогательные службы на фрегате, впрочем, как и на других кораблях, работали безупречно. Нас быстро подтянули к ремонтному тоннелю и затянули в мастерские.
— Ты жива! — оказывается, мы уже в мастерских, и меня обнимает постаревший и совсем серый Арри.
— Да что я! С Уно и Сашей что?!
Доктор посерел ещё больше, хотя казалось, куда уж больше.
— Сашша должен быть в капсуле. Его коммуникатор исправно присылает мне отчёт о его здоровье. Он ранен. Но жив, — врач замолчал, пряча глаза.
Я сама поняла, что он не хотел озвучивать.
«Нашего Уно больше нет! МОЕГО Уно! Умного, сильного, благородного, доброго и заботливого! Нет, я не могу так!»
— Уно… — глядя в упор на ни в чём не повинного доктора, прошептала я. — Как это случилось? Есть шанс?
— Нет, — Арри поднял на меня глаза, полные искренней боли. — Командор Эйхард, старпом и начальник службы безопасности остались одни в рубке и вели огонь, чтобы весь остальной экипаж успел лечь в капсулы. Мы ВИДЕЛИ, как они погибли. В открытом эфире.
— Чем… — я с трудом проглотила горький комок, не замечая, как по лицу текут слёзы. — Чем я могу помочь? И как снять этот скафандр?!
— Много тяжело раненых. Много тех, кто лишился друзей по оружию, и сейчас нуждается в поддержке. Спасибо за мужество и помощь, свет наш! Уно умер счастливым. Ведь ты призналась, что его любишь!
5
— Я его люблю! И всегда буду помнить!
— О! — прохрипел за спиной такой родной когда-то голос. — А чего ломалась тогда?! Я что, слепой?! Значит правда стала озабоченной! А Уно и правда жаль! Хороший боец и мужик был. И это… ни на какие отношения со мной после этого признания не надейся! Поняла?!
— Я всё поняла, Александр Сергеевич, — отвернувшись от уже совсем бывшего мужа и даже не собираясь ему помогать, потопала вслед за доктором в медотсек.
Горе горем, а парней надо спасать. Ведь не зря Уно до последнего это делал!
В круговерти кровавой суеты боль стала не такой острой.
Она закуклилась, затаилась и пока не очень жалила меня.
Я помогала, не замечая времени. Пока меня из странного, полуавтоматического состояния не вырвал голос доктора Гросса:
— Вааля, ты меня слышишь?!
— А?! — подслеповато щурясь, я вернулась в реальность. — Что-то случилось?!
— Нет. Просто ты на ногах больше суток. Милая, да, у нас горе. Но не забывай, что у тебя сердце пересажено! И адаптация не завершена! И блок снят лишь частично! Ради Уно, ради его любви к тебе береги себя, хорошо?
— Прости… — уткнувшись в перепачканную кровью грудь моего единственного оставшегося мужа, разревелась, давая выход боли и отчаянию. — Спасибо, что у меня есть ты.
— Идём, дорогая. В санблок, поесть и спать.
Одной рукой Арри аккуратно обнимал меня за талию, а второй осторожно гладил по волосам.
— А ты..?! — подняла глаза, рассматривая, как в первый раз, лицо доктора. Пусть он не красавец, но я его и на сотню смазливых мачо не променяю.
— Я не могу. Понимаешь?
— Понимаю. Долг, — кивнула, снова утыкаясь носом в грудь мужа.
— Вот и умничка. RZ тебя проводит, — к нам уже семенил робот-сиделка.
Да… Всё же доктор — он доктор во всём!
Его доводы поняла, когда не смогла дойти до каюты.
Стресс отпускал, делая тело тяжёлым и непослушным. Бетонной плитой навалилась усталость. Болели, мне кажется, все косточки и мышцы. Стало трудно дышать. Левая сторона онемела, пульсируя тягучей болью.
RZ с блеском выполнил поручение. Дотащил до каюты, помыл, высушил и уложил в постель. Спать не давал до тех пор, пока я не выпила горячий концентрированный бульон с кусочками мяса.
Я так и заснула. Полусидя…
Во сне мы долго о чём-то общались с Уно. Я впитывала его лицо, фигуру, стараясь запомнить всё-всё, до морщинки… до волоска… Как описать словами то, что я чувствовала к этому мужественному, строгому, честному и… самому лучшему мужчине?! Боль потери, стыд за то, что так и не дала ему то, чего он так желал, чего заслужил. Любовь и близость желанной женщины.
Потом начались какие-то кошмары… Прекрасные женщины манили Арри и почему-то Сашу. Я пыталась остановить супругов, но меня не пускал какой-то барьер. Мои супруги уходили от меня куда-то… Уверена, в смертоносную неизвестность. А их соблазнительницы, оборачиваясь на мгновения, показывали мне свои истинные лица… жуткие, нечеловеческие образины…
Это было ужасно! Но ещё страшнее — понимание своей беспомощности. И невозможность ничего предпринять.
Проснулась от мимолётного прикосновения.
Открыв глаза, поняла, кто это. Арри спал на краю кровати. Видимо, и у «железного» доктора тоже есть предел выносливости.
Не стала будить, помня, как чутко спят врачи. Сползла пониже, собираясь просто подремать. Но снова отключилась. А когда окончательно проснулась, доктора Гросса уже не было.
Зато был RZ.
Неумолимая механическая сиделка провела все назначенные процедуры и только потом, выдав белоснежный комбинезон, согласилась сопроводить к Арри.
По пути всё ещё под впечатлением сна думала о том, что не только Александра я не знаю совсем. Но и себя! Как-то спокойно я приняла многомужество… вот… теперь горюю, что один из супругов оказался настолько заботлив, тактичен и деликатен, что не довелось нам с ним познать близость и раскрыть отношения полностью… И доктор Гросс… странно, почему он мне сначала показался невзрачным… серым… Он такой…
Зажмурилась, пытаясь сформулировать ассоциации, вызываемые врачом. Он такой же, как и Уно! В самом лучшем. Заботливый, умный, ненадоедливый… И тепло в его глазах… Такого не сыграть. Да и смысла нет. И вот тут у меня дилемма — как дать понять Арри, что он мне тоже нравится?! Не будет ли это предательством по отношению к Уно?!
М-да… надо намекнуть, но не сегодня.
Доктор встретил привычно тёплой улыбкой. Но…
— Арри, какие у нас ещё неприятности?! — глядя в серые глаза, спросила я как можно беззаботнее.
— Ты позволишь мне говорить прямо?
— Не только позволю, но и настаиваю! — взяв супруга под ручку, потащила в его кабинет.
— Говори. Я ко всему готова.
— Присядь… — заботливый почти муж усадил меня в кресло и сам присел рядом на корточки.
Глядя прямо в глаза, начал:
— Понимаешь, неприятностей у нас несколько. Первая и самая большая — гибель командора Эйхарда. Вернее, это беда, горе… Пока он был старшим мужем, никто не смел и в мыслях навредить его Обретённой и побратимам. Знаешь ли, с Ра-командором никто в здравом уме тягаться не станет. А они были друзьями… Сейчас мы выдвигаемся к планете-столице. Не долетая до неё, остановимся и встанем на ремонт и пополнение. Потом награждение отличившихся. Кстати, ты тоже в списках! После награждения отпуск. На три декады.
