Предложение начиналось с цитаты:
А надо знать, что нет дела,
коего устройство было бы труднее, ведение опаснее,
а успех сомнительнее,
нежели замена старых порядков новыми.
Никколо Макиавелли,
“Государь” (1513)
Рай назвал этот документ шедевром. Все силы участников проекта были брошены на его подготовку, и в итоге возникла тщательно продуманная, обоснованная и убедительная концепция эксперимента LIGO: две четырехкилометровые обсерватории, работающие синхронно на разных побережьях США. “Хайку” Рая в конечном счете сводилось к тому, что за 193 918 509 долларов будет открыт новый портал во Вселенную. Предполагалось, что его построят за четыре года, начиная с 1990-го. В заключительном разделе документа перед экспериментом LIGO ставились две задачи: “(1) Проверка общей теории относительности, и (2) открытие новых возможностей для наблюдения Вселенной, которые принципиально отличаются от основанных на регистрации электромагнитных волн или космических лучей”. Этот документ является основным вкладом Фогта в развитие проекта: свое предназначение как директора LIGO он выполнил. Национальный научный фонд одобрил выделение требуемых средств.
Но двести миллионов долларов не сразу попали на банковский счет Калтеха. Да, сумма кажется очень значительной, однако в сравнении с бюджетом экспериментов в области физики элементарных частиц, достигающим миллиардов долларов, эти затраты не выглядят фантастически высокими. И все же LIGO был крупнейшим проектом, когда-либо получавшим финансирование из Национального научного фонда, и для выделения таких денег требовалось специальное одобрение Конгресса. Хотя главное препятствие было уже преодолено, следовало готовиться к тому, что на пути проекта встретится много других препон. Рекомендации ННФ лишь положили начало длительной борьбе за проект в Конгрессе. Нашлись конгрессмены, которые, по словам Робби, считали проект LIGO (а, возможно, и науку в целом) пустой тратой денег. Конгресс приостановил выделение средств и тем самым заморозил работы по строительству установки. В течение двух лет Робби то и дело ездил в Вашингтон, добиваясь от Конгресса одобрения финансирования проекта. Со временем он стал довольно известной фигурой как среди капитолийских чиновников, так и среди членов комитетов по ассигнованиям.
Робби убедил руководство Калтеха в необходимости нанять на работу специального человека – лоббиста. (Этот ход и по сей день вызывает неприятие некоторых ученых.) Ему удалось найти настоящего профессионала, и они вдвоем, во всеоружии, отправились в Вашингтон, настроенные устранить любое препятствие. Однако Робби, прекрасно подготовленного к слушаниям в Комитете по науке, космосу и технологиям Палаты представителей, назначенным на 13 марта 1991 года, буквально ошеломили представленные на заседании контраргументы. Выступивший там авторитетный астроном Тони Тайсон дал проекту убийственную характеристику.
Тони Тайсон начал работать в области физики гравитационных волн в 1971 году, когда построил свою собственную версию антенны Вебера. Он проводил эксперименты в течение нескольких лет, и единственным событием, которое ему удалось зарегистрировать, было подземное испытание ядерного оружия на Аляске. В вертикальную шахту тогда сбросили почти пятимегатонную ядерную бомбу. В результате детонации окружающая шахту земная поверхность менее чем за секунду поднялась на пятнадцать метров вверх, и взрывная волна, распространяясь вокруг Земли, несколько раз заставила откликнуться лабораторный прибор Тони. К тому времени, когда проект LIGO обсуждался в Конгрессе, Тони уже переключился на другие научные направления, но все еще считал себя экспертом в этой области.
Получив запрос на составление экспертного заключения от подкомитета по науке, он поначалу думал отказаться, но ему пригрозили судебной повесткой. И менее чем за месяц до слушаний он согласился подготовить инженерный расчет для оценки технологической целесообразности проекта. Тони выступил в поддержку LIGO, во всяком случае – в защиту предложенных элегантных технологических решений. В тот день он заявил: “Если есть новое окно во Вселенную, мы должны в него заглянуть”. Но вместе с тем он скептически отозвался о научной ценности проекта, высказав опасения, которые разделяли и многие другие, те, кто не особенно восхищался технологиями и боялся возможных рисков. Тони сравнил первое поколение детектора LIGO с более дешевыми установками, имевшими больший потенциал открытий, и предположил, что в ближайшие десятилетия астрономия и следующие поколения обсерваторий потребуют бюджета, значительно превышающего требуемые для LIGO 211 миллионов долларов. А еще он отметил, что такой большой бюджет запрашивается для установки, у которой на данный момент насчитывается всего четыре пользователя (это, по-видимому, Кип Торн, Рай Вайсс, Рон Древер и Робби Фогт). Ниже я привожу отрывок из его речи, произведшей неизгладимое впечатление:
“Представьте себе гравитационную волну, которая, пройдя огромное расстояние до Земли, кратковременно изменит это расстояние на величину меньше толщины человеческого волоса. В нашем распоряжении будет, пожалуй, не более чем несколько десятых долей секунды, чтобы провести измерение. И мы даже заранее не знаем, когда произойдет это бесконечно малое событие: в следующем месяце, в следующем году или через тридцать лет”.
От Тони я узнала, что теперь он сожалеет о том, что заранее не известил Кипа или Робби о содержании своего выступления. По его словам, он приступил к рассмотрению запроса в самый последний момент, так что копию его доклада можно было получить лишь накануне слушаний.
“Ну, вообще-то, – говорит Кип Торн, – накануне слушаний он отправил в Калтех копию своего доклада через службу FedEx, но письмо пришло уже после отъезда Робби в Вашингтон. Так что ни Робби, ни кто-либо из нас не знали, что именно собирался сказать Тони Тайсон в Конгрессе. И мы оказались совершенно сбиты с толку”.
Прочитав доклад Тайсона, Кип ночью позвонил ему, и у них состоялся очень тяжелый разговор. После этого была еще целая череда бессонных ночей. Тони подытоживает: “У Робби была довольно специфическая манера выражаться. Кип явно воспринял все крайне болезненно. И потому мне тоже пришлось нелегко”.
16 марта 1991 года Кип отправляет Тайсону мэйл, где защищает собственную оценку источников гравитационных волн и говорит, что был очень осторожен, когда рассматривал этот вопрос. Он пишет: “У меня есть сильные подозрения, что сложившееся у Вас и других астрономов впечатление, будто «мощность и частота возникновения гравитационных волн были значительно переоценены» [это цитата из доклада Тайсона в Конгрессе: Тайсон провел неформальный опрос астрономов, о чем потом сожалел], не имеет никакого отношения к оценкам, которые я сделал как в предложении эксперимента LIGO, так и в докладе на секции по астрономии и физике”.
А в приписке Кип добавляет: “Я был бы не до конца честен, если бы не признался, что Ваше утверждение «были значительно переоценены» причинило мне нестерпимую боль. Эта боль не давала мне уснуть в течение последних нескольких суток. Я искренне считаю эти слова несправедливыми. В течение нескольких последних лет я предпринимал гигантские усилия ради того, чтобы [безупречно] честно и аккуратно рассматривать эту проблему. Пожалуйста, помогите мне понять, где конкретно я допустил ошибку, или же помогите исправить тот ущерб, который Вы нанесли проекту LIGO и моей репутации”.
