Каждый день он мучился от кошмаров, они постоянно приходили к нему чёрной массой, перекрывая сознание, разрушая все мысли, запуская только одну мысль: как всё вернуть? Стоило только закрыть глаза, и он оказывался в том дне, один и тот же день, все пять лет, один и тот же день повторялся и повторялся. Бесконечно.
– Джейкоб, вы нас слышите, вы нас слышите?
– Да.
– Отлично. Вы можете идти. С сегодняшнего дня вы будете жить в апартаментах при лаборатории. Вам понравится.
Человек в халате улыбнулся. Они все улыбались, все как один. Джейкоб вышел из комнаты.
– По-моему, всё отлично.
– Я так не думаю.
– Мы знаем, что вы думаете.
– Вы всегда думаете одно и то же.
– Сайрус, а что думаете вы?
Из проходной двери кабинета вышел небритый и чуть обрюзгший Сайрус.
– Я думаю, что можно уже начинать.
– Он просто устал сидеть с ним.
– Я не просто так, как вы выразились, сидел с ним, мистер Льюис. Я проводил исследование. И скажу я вам, стрессоустойчивость у него на высоте.
– Мне кажется, он и лишнего не сболтнёт, – поправил очки мистер Тёрк.
– Не сболтнёт, господа, – согласился доктор Ли.
– Вы, Сайрус, как психолог со стажем, что вообще думаете, есть ли риск? – спросил мистер Ланье.
– Риск есть всегда, но в данном случае он минимальный.
– Мы не должны допустить, чтобы информация проскочила раньше времени. Ещё неизвестно, сколько лет…
– Или десятков лет.
– Именно, или десятков лет пройдёт, пока мы добьёмся постоянных результатов.
– Вы можете возвращаться домой, Сайрус. Два месяца за решёткой – нелёгкое испытание. А этот ваш ход с каждодневными истериками хорошо вы придумали.
– Если бы не это, господа, как бы я тогда выбирался оттуда. У меня и здесь работы по горло. В кабинете всё паутиной заросло.
– Мы работаем в соседних кабинетах, мистер Сайрус. У вас убираются каждый день.
– Не влезайте, Льюис, вы бы в тюрьме и дня не выдержали.
– Отличная работа, Сайрус.
– Спасибо, господа. Признаться, последняя моя истерика была на грани с настоящим состоянием.
– Мы должны были приставить вас к нему.
– Конечно, – Сайрус достал портсигар, – вы не против?
– Курите-курите.
– Так вот, – он затянулся ароматным дымом и медленно выпустил его, – так вот, вы совершенно правы, господа. Человек он кремень. Пять лет за решёткой, а нервы крепче моих.
– Конечно, не он же сидел в одной комнате с преступником, а вы.
– Отличный опыт, первый в моей практике.
– Ну, если вы довольны…
– Ещё как, мистер Льюис, ещё как.
– Один вопрос не даёт мне покоя, – не унимался доктор, – если он, вот этот ваш испытуемый, попытается как-то исправить ситуацию.
– Это исключено.
– Почему вы так уверены?
– Если он попытается что-то изменить, мы будем вынуждены устранить его.
– Но это негуманно!
– Идите уже работайте, мистер Льюис.
– Но почему человек, господа? Можно было бы и на крысах испытания проводить.
– К сожалению, мистер Льюис, крысы не обладают такой же силой разума, если бы оно было так, мы давно бы уже всё закончили.
– Если мы увидим шрам на его руке, – у мистера Ланье перехватило дыхание, – один шрам.
– Это изменит всё, господа.
– Кто-нибудь может мне объяснить, как это всё работает?
– Конечно, генерал, дело в том, что…
Джейкоб ждал, когда его вывезут в новую гостиницу, если она при лаборатории, то должна быть вполне сносной. В таких номерах можно хоть всю жизнь прожить, они не пахнут тюрьмой и дешёвым джемом. А главное, там не будет Сайруса. Этот тип порядком надоел ему своей тупостью и чрезмерным любопытством. Он был весь чрезмерный, в своих истериках и разговорах, в расспросах и пустых историях. А ещё вот это вот его – «Что ты думаешь по этому поводу?» На кой ему знать, что он думает. Иногда Джейкобу казалось, что он на приёме у психиатра, настолько выпытывающими были его рассказы. И этот взгляд, он постоянно чего-то ждал, будто Джейкоб должен был в чём-то признаться, но тот ещё не знал в чём и бил постоянно наугад. Джейкоб никогда не любил чересчур любопытных людей, от них были одни проблемы. В любое время. Всегда.
– Ну, и что он хотел? – спросил Коул, вернувшись в закусочную.
– Кто? – Джейкоб незаметно спрятал чёрную визитку в карман брюк.
Все службы уже разъехались, а посетители разошлись, только уборщица в третий раз промывала то же самое место под столом, куда рухнул этот, с дредами. Кровь впиталась в грязь межплиточных швов и никак не хотела вымываться оттуда. Тогда она вернулась с металлической щёткой для посуды и стала драить их что было сил.
Джейкоб не отрываясь смотрел на пятно.
– Этот тип в крокодиловых ботинках, я видел его через стекло. Кто это, ты знаешь его? Он похож на наркоторговца или сутенёра, – не унимался Коул. – Может, он оружие нелегально продаёт? Кто он, Джейкоб?
Коул всегда был не к месту. Когда Джейкоб поступил на службу, Коул был единственным, у кого не было напарника. Джейкоб сначала обрадовался, а потом понял почему. Он был слишком разговорчив. Однажды при задержании грабителей в ювелирном Коул минут десять рассказывал, какое кольцо его кузен подарил невесте, сколько оно стоило и что это было в два раза дешевле, чем вот здесь.
– Ты же поехал домой, Коул, – сказал Джейкоб, раздражённо протягивая каждое слово, выталкивая их с усилием изо рта.
– Да, но был вызов, – он огляделся по сторонам, – теперь тебе писать объяснительную о применении табельного.
– Разберёмся.
– Так кто это?
– Случайный прохожий.
– Случайный прохожий? Он же вроде визитку тебе дал? Дай посмотреть.
– Нечего смотреть.
– Тебе что, жалко, что ли?
– Нет там ничего интересного, – его нервы напоминали стрелки часов на детонаторе, ещё немного, и они дошли бы до нужной отметки.
– Да кто это? Ты его знаешь?
– Агент по недвижимости, – соврал Джейкоб.
– Чего, – заржал Коул, – какой агент, по какой недвижимости? Тебе если хватит на что, так на трейлер или домик на дереве.
– Он предложил услуги, и всё.
– Ну-ну. Дай мне его визитку, я тоже позвоню.
– Отвали, Коул, – Джейкоб скрипнул металлическими ножками об каменный пол закусочной и направился к выходу.
