И так всю жизнь. Эта конура, эта работа, этот идиот рядом с ним. Он забыл, что хотел курить, он смотрел на чёрную визитку и белый номер.
Ветер поднимал столбы пыли с мелкими крупицами песка, они впивались в лицо, застревали в волосах, слезили глаза. За спиной гудели машины, нервно перекрикивая друг друга, прижимая и подтормаживая. Джейкоб бросил свой седан у обочины. Вчера ночью он сделал один звонок, и в трубке сразу назначили место. Они уже знали, что это он. Голос на том конце провода был спокоен и твёрд, будто так и должно было быть, будто они знали, что так и будет, только Джейкоб не знал.
– Я знал, что ты придёшь, – человек в кожаной куртке стоял напротив.
– Да? С чего бы это? – обернулся Джейкоб.
– Все приходят.
– И много нас?
– Мало, очень мало.
Человек в чёрной куртке и пыльных ботинках из крокодила стучал сигаретой по зеркальной крышке портсигара.
Они стояли на мосту Риз, проезжающие машины за их спинами гудели так громко, что Джейкобу приходилось кричать, чтобы его услышали. А этот тип из бара даже не пытался повысить голос, он говорил так же, как говорил тогда. Низко и размеренно.
– Почему именно здесь? – Джейкоб огляделся по сторонам. Ветер прерывал и его голос тоже, но, казалось, собеседнику не доставляло труда услышать его.
– Здесь удобнее, – сказал он.
– Удобнее что?
– Увидишь.
– Я ещё ни на что не соглашался.
Человек передал ему плотный конверт. Джейкоб открыл его, закрыл и положил во внутренний карман куртки.
– Ну, допустим. Но почему именно я?
– А почему не ты?
– Разве на это не нужны специально обученные люди?
– Разве ты плохо обучен, Джейкоб?
– Я не про то.
– Или боишься убить невинного? В нашем деле таких нет. Мы не государство, Джейкоб, это оно отправляет солдат, заставляя их убивать детей и стариков. Мы таким не занимаемся, Джейкоб, и платим больше, гораздо больше.
– Так чем вы занимаетесь?
– Увидишь. Для начала надо разобраться кое с чем.
– Уже? Но я ещё в органах.
– Я тоже хотел повременить, – он наконец положил сигарету в рот и закурил, прикрывая огонёк от ветра.
– Ну так что? – Джейкоб почувствовал дым дорогих сигарет.
– Оружие при тебе?
– Оно табельное.
– Вернёшь его своему начальству. А пока возьми этот, – он достал из-за пояса другой пистолет и передал его Джейкобу.
– Что это значит?
Незнакомец развернулся и пошёл к эстакаде, туда, где кончалось ограждение моста.
– Я не могу начать вот так сразу, – крикнул Джейкоб, догоняя его.
– Всё ты можешь.
– Мне нужно уволиться.
– Ты уволишься через месяц.
– Когда?
– Когда раскроют убийство.
– Какое убийство?
– Ты скажешь, что устал, и подашь в отставку.
– Но почему не сейчас?
– Я тоже думал, что всё будет сейчас, Джей. Так было бы лучше. Но планы меняются.
– Какие планы?
– Которые не зависят от нас.
Они прошли до конца ограждений, вышли за мост и стали спускаться под него.
Ноги Джейкоба скользили на крутом спуске, его новый знакомый спускался твёрдо и уверенно.
– Есть обстоятельства, – заговорил он, – ненужные обстоятельства, которые вечно лезут не туда.
Джейкоб ничего не понимал, но в животе его засосало. Редко когда ему приходилось спускаться с незнакомцами под мост.
Этот человек в кожаной куртке шёл впереди, болтая своими длинными руками будто верёвками, у него даже пистолета не было. Он был весь на ладони. Джейкобу ничего не стоило прикончить его и смыться с деньгами. Но он знал, что не сделает этого, и незнакомец тоже это знал, потому и был так спокоен.
– Почему мы не встретились в баре?
– Место неподходящее.
– Неподходящее для чего?
Они спустились под мост и стояли уже на ровной поверхности. Возле медленной рябью проходил небольшой канал. Под ногами скрипела галька.
– Ну так что, Джейкоб, какое у тебя жалованье?
– Около четырёх, – сказал Джейкоб.
– Негусто, совсем негусто.
– Все так получают.
– Все, кто работает с тобой, но не все, кто работает так же, как ты. Где ты учился стрелять? Не поверю, что в органах.
– В детстве стрелял по тарелочкам.
Незнакомец недоверчиво посмотрел на него. Но понял, что тот не врёт.
– Отец учил. Отстреливаться от грабителей. Пока они не убили его.
– Не люблю тварей, которые лезут на чужую территорию.
– И я не люблю.
– Таких надо мочить сразу, без жалости.
– Мне было девять.
– Но теперь-то тебе двадцать девять, верно?
Джейкоб понял, что про него всё пробили. У таких людей полно знакомых где надо.
– Теперь бы ты их замочил? Этих подонков, что убили твоего отца?
Джейкоб молчал, а этот, в крокодиловых ботинках, всё не останавливался.
– Они пришли на твою территорию, Джейкоб? Есть люди, которые постоянно лезут не туда, – опять повторил он.
Джейкоб не знал, к чему приведёт этот разговор. Может, это он перешёл кому дорогу, даже если так, к чему нужен был этот конверт с деньгами? Ничего не клеилось.
– Бывает, строишь планы, – незнакомец закурил ещё одну, – строишь, а тут вылезает какой-то придурок, думая, что он умнее всех.
Он обернулся к Джейкобу, его сигаретка повисла на губе. Казалось, вот-вот – и она упадёт. И Джейкоб понял, что за эту сигарету он волнуется больше, чем за себя. Убьют его сейчас или нет, кому какое дело.
– А? Что скажешь, Джей? Почему все придурки считают себя умнее других?
– Должен же кто-то так считать, – сказал Джейкоб, совершенно спокойно.
– Тут ты прав, парень, тут ты прав.
Он переступал с ноги на ногу, молча выкуривая сигарету.
– Эй, – крикнул он, куда-то вглубь опоры моста, – выводи его.
Из тени высоких свай моста показалась фигура амбала, высокий, слегка сутулый, он тащил за собой кого-то, приставив тому пистолет к виску. Этот кто-то буквально висел на его руке. Амбал приподнял его за ворот куртки, видно было, как этот второй болтался в воздухе, его ноги не доставали до земли. Он что-то мычал и хлюпал носом. Мычал, мычал… Джейкобу показалось знакомым это мычание. Как и хилая фигура в темноте.
