1 декабря. Обед с господином и госпожой Витт, которых мы встретили вчера на вокзале. Информация о тюремном заключении в Канаде. Последняя лекция о космологической проблеме. Благодарность от студентов, которым разрешили войти116. Громадный обед в гостинице.
Вся интеллектуальная элита в сборе. После обеда мне надо было прочитать обращение (после Ямамото) и – поиграть на скрипке («Крейцерова соната»). (Утром в гостиницу приходил химик Тамару)117.
2 декабря. Посетили Школу технологии. Встречают студенты. Обращение Такиути118. Путешествие в Сендай (с часу до девяти). Хонда и Айти едут четыре часа, чтобы присоединиться к нам119. Приезд. Коллеги, ректор на вокзале, с ними ботаник Молиш. Опасная давка на пути к гостинице, на другой стороне улицы. Там прием и приветствия властей120.
3 декабря. Утром лекция с 9:30 до 12 и с часу до 2:30121. Поездка с Ям[амото] и карикатуристом Окамото на сосновый остров122. Впечатляющий береговой пейзаж. Остановились в японском ресторане японского стиля. Обед с физиками в гостинице. Встретился с поэтом Цутии. Подарил мне альбом набросков Хокусая и книгу стихов на итальянском, которые сам написал123. Вечером очень тронул прием в университете. Собрание студентов. Затем профессора. Сидел рядом с Молишем и деканом мед[ицинского] факультета. Должен был написать чернилами имя и дату на стене124.
4 декабря. Отъезд в <Сендай> Никко с Ин[агаки], Ям[амото] и Окамото. Хонда зашел на час125. Замечательные люди. С юмором, скромные, любят природу и искусство. Незабываемо. Прекрасные горные пейзажи видны из окна поезда.
Вчера и сегодня везде особое внимание к нам со стороны железнодорожной администрации. С женами не встретились, потому что они опоздали на поезд в Токио126. Живописная поездка. Беседа с полуамериканизировавшимся производителем шелковых чулок, немецко-американского происхождения. Через городок Никко с Инаг[аки] и Окамото, пешком к гостинице. Последний набросал множество очаровательных карикатур тем же вечером127.
5 декабря. Трудно выманить Инаг[аки] из постели, потому что он снова с женой128. Около 9:30 отправились к озеру при храме на высоте 1300 метров129. На машине доехали до начала возвышения. Затем подъем пешком через великолепные леса с изумительными видами на горы, узкие долины и плато. На вершине здорово похолодало, сильная снежная буря верно следовала за нами на обратном пути до самого подножия горы. Окамото, бедняга, в соломенных сандалиях, но, как всегда, полон юмора и озорства. Вечером одна из бесчисленных телеграмм от немецкого общества в Кобе. Вообще-то в Японии я куда больше предпочитаю общество японцев. Они такие же, как итальянцы, по темпераменту, но еще утонченнее и совершенно погружены в свою художественную традицию, никакой нервозности, полны юмора.
Набросок «Альберт Эйнштейн, или Нос как вместилище для мыслей». Художник Иппеи Окамото, 4 декабря 1922 года. Публикуется с позволения наследников Иппеи Окамото
По ходу дела беседовали о буддизме. Образованные японцы заигрывают с примитивным христианством. Кроме того, беседа о японских представлениях о мире до контактов с Европой. Кажется, японцы никогда не задумывались, почему климат на их южных островах теплее, чем на северных островах. И, кажется, они не знали, что высота, на которой находится солнце, зависит от позиции юг – север. Интеллектуальные нужды этой страны кажутся меньшими, чем художественные – естественная к тому предрасположенность130?
6 декабря. Посетили группу храмов в Никко. Природа и архитектура великолепным образом объединены. Кедровая аллея. Усовершенствование с помощью системы внутренних дворов. Центральные здания чудесно украшены красочной резьбой. Как-то даже чересчур131. Радость в изображении природы важнее архитектурного и, больше того, религиозного начала. Долгий разговор со священником об исторических проблемах – убийственно. Замечательная каменная лестница под кедрами, ведущая к могиле старшего Токугавы132. Днем брат Бек с дочерью. Пешком до вокзала, а вокруг эти горы, сказочно освещенные заходящим солнцем. Дорога в Токио133. Там страшная спешка, когда паковали чемоданы в отеле.
7 декабря. Еще больше суетимся и ссоримся, закрываем чемоданы. Бервальд тоже здесь. Дорога на железнодорожный вокзал. Окончательный отъезд из Токио. Едем в Нагою вместе с Ишив[арой], Инагаки, Ямамото с женой. Я вожусь со статьей, пишу в большой спешке о своих впечатлениях от Японии134. Приезд, встречает большая толпа студентов и школьников. Уютный ужин всей нашей компании с четырьмя сотрудниками издательского дома «Кайдзося» в таверне, украшенной кленом135. Сборище в комнате Инагаки. Встретили в гостинице Михаэлиса136.
<8> 9 декабря. Утренняя прогулка по главной улице Нагои до вокзала; тщетная попытка купить трубочный табак. С Ям[амото], Инаг[аки] и Ишиварой посетили храм Синто. Большая роща. В ней храмовый комплекс с системой внутренних дворов. Элегантные, гладкие деревянные конструкции. Без украшений. Пустые будочки для душ137. Должно быть, заимствовали это на юге. Характерная структура крыши.
Естественная религия, использованная государством. Политеизм. Поклонение предкам и императору. Главное в комплексе храма – это деревья. Дорога в Киото, затем пышные прощания на вокзале, со студентами и учителями. Киото, благожелательные приветствия от университетских физиков и студентов138.
8 декабря139. Посещение императорского дворца с великолепным укрепленным зданием (вроде башни). Во дворце прекрасные картины с изображениями природы на стенах и дверях. Тигры, зимняя комната, растения и птицы. Куртуазные сцены140. Днем музицировали с Михаэлисом, большая лекция в здании цирка с Ишиварой141.
<10> 11 декабря142. Поездка в Осаку (большой торговый и промышленный город). На вокзале нас встречал мэр со студентами. В гостинице в 11:30 – важные сановники. Представились со значительным рукопожатием. Банкет [устроен] профессором Сата в огромном зале. Трубит военная музыка, потрясающих размеров обед. Речи весьма пафосные, и моя тоже143. (Смягчил Америку а-ля Япония). С 5:30 до 7 и с 8 до 9:30 – лекция144. В целом выматывает не так ужасно, потому что все кругом скромны и деликатны. По возвращении домой – ужасное негодование жены-оставленной-дома.
10 декабря. С 10:30 до 12 и с часу до трех лекция в Киото. Очень холодно в великолепном зале145. Затем посещение императорского сада и коронационного дворца146. Внутренний двор – один из примеров самой утонченной архитектуры, какую я когда-либо видел. Совершенно окружен зданиями. Палата для аудиенций и коронационный зал выходят в покрытый песком внутренний двор. Император – статус бога; очень для него неудобно. Внутри зала, в котором троны для коронации видны прямо со двора, портреты около 40 – китайских – правителей как признание культурного влияния, которое Япония получила от Китая147. Это благоговение перед учителями-иностранцами и по сей день свойственно японцам. Трогательная признательность среди многих японцев, которые учились в Германии, своим немецким учителям. Кажется, здесь есть даже храм в память бактериолога Коха148. Глубокое уважение без тени цинизма или хотя бы скептицизма вот что характерно для японца. Чисты душой, как ни один другой народ. Нужно любить эту страну и восхищаться ей.
