– Что ваше ополчение прибегло к колдовству, чтобы выиграть войну.
Взгляд Микина больше не был уставшим. Я его разбужу.
– И правда ли это, что вы хотите заставить замолчать тех, кто вам помог? Ведь, разумеется, война, выигранная с помощью колдовства, всколыхнет народ?..
– Где вы это услышали? – Микин подошел ближе.
Анна схватила меня крепче.
И Иви, не Джейн, улыбнулась своей лисьей улыбкой.
– Как же, от ведьмы, разумеется, – улыбнулась я, дрожа. – От мертвой и погребенной ведьмы.
– Расшевели свою проклятую скотину, бездельник! – орал Калдвелл на сонного возницу.
– Кто вы? – нахмурился Микин, его глаза забегали.
– Как же, капитан…
– Иви, нет! – Анна потянула меня. Но я вырвалась.
– Я та, кого вы так ждали…
Я сбросила с головы капюшон Джейн.
– Та самая рыжеволосая лисица…
И я рассмеялась, когда он, раскрыв рот, уставился на меня.
– Та самая ведьминская дочь.
Он моргнул, затем потянулся за клинком.
– Вперед, Уголек!
Анна резко пришпорила наших лошадей. Мы проскочили мимо коня Микина.
– Стой! Калдвелл! Останови их!
Смельчак Калдвелл повернулся, но опоздал. Конь Анны лягнул его. Он упал в грязь.
– Тпру!
Старая ломовая лошадь в ужасе отшатнулась, колесо повозки с треском отвалилось.
– Стойте, я сказал!
– С дороги! – Анна, спугнув толпу, устремилась к упавшей повозке, и – х-ха! – Уголек прыгнул и перелетел через повозку.
– Иви! Давай!
Я обернулась. Микин пришпорил коня. Калдвелл, шатаясь, встал.
– За ней!
– Иви!
Я взглянула на белое лицо Анны, потом на повозку. Получится ли перепрыгнуть? Это была лошадь Джейн, и она летала на ней как ветер. Я попробую. Я должна.
– Вперед, Тень!
Кобыла взвилась, почувствовав мои каблуки, и я ухватилась за нее изо всех сил.
– Стой! – взревел Микин. – Приказываю!
Тень взлетела, повозка проскользнула под нами. Лошадь опустилась на землю, фыркнув, и Анна уже тянула меня за собой к воротам, к шуму и дыму.
Но я смотрела на капитана. А он на меня, через толпу, которая плыла вокруг. Мое сердце трепыхалось.
– Твоя ведьма здесь, Джон Микин!
Он следил за мной, пока я не скрылась из виду, он слышал мой смех.
– И она обещает тебе, от всего сердца, ты встретишься с ней снова!
21
– Иви, это было слишком легкомысленно!
Анна не улыбалась, в отличие от меня, когда мы проталкивались по сумеречным улицам.
Лошади замедлились в толпе. Одно из окон открылось, грязная вода вылилась на булыжники.
– Эти люди были вооружены и…
– Эти люди убили мою мать! Это значит, что Высокий здесь. Я должна найти способ добраться до них, Анна. Я должна!
Двое мужчин, несущих ящик, остановились поглазеть. Мне было все равно.
– Мы найдем способ, Иви, обещаю. Но мы должны действовать незаметно, или все пропало. Люди капитана будут искать нас. Дом моего кузена недалеко отсюда, поехали.
Она направила коня сквозь толпу. Высоко в краснеющем небе кричали чайки. Быстро мы добрались до перекрестья дорог. А там, на прибитом гвоздями свитке, была нарисована старая ведьма с пустыми глазницами, крючковатым носом и когтями, в которых она держала младенца над огнем. За ней пряталось злобное существо, высокое и волосатое, с козлиными рогами и ногами.
– «Суд над семью, – Анна прочитала слова, которые я прочесть не могла, – обвиненными в колдовстве, по приказу судьи, его милости лорда Уитак…» – Она запнулась. Ее отца.
По сумеречным улицам разнесся звон колокола.
– Армия? Нападение? – Я смотрела на бегущих людей.
– Нет, Иви, колокол предупреждает, что нужно убираться с улиц.
Мы достигли развилки, где горели фонари, и я уловила запах жженого масла. Матери звали детей домой, мужчины кричали мальчишкам, чтобы те запирали двери.
– Сюда.
Мы пришпорили лошадей, вокруг нас хлопали и запирались ставни.
– Мы уже близко! Скорее!
Будто послушавшись ее слов, все припустили, как зайцы, почуявшие лису, пока на улице не остался лишь звон колокола и мы, две дамы, которые искали убежище в этом мрачном перепуганном городе.
Тук! Тук!
Это прозвучало так громко на опустевшей улице. Затем тишина. Слышалось только дыхание лошадей и прерывистое биение наших сердец. На углу улицы, где в сумерках мерцал красным светом фонарь, две собаки дрались за кость.
Я взглянула на дверной молоток – серебряную голову барана с кольцом во рту. Молоток висел на двери во двор, обрамленной маленькими резными листьями из камня. Кузен Питер был при деньгах. Торговец шерстью, так сказала Анна.
– Кто там?
Мужской голос. Твердый. Бесстрашный.
– Питер. – Анна приблизилась к двери. – Это Анна. Твоя кузина Анна.
Оголодавшие собаки застыли. На улице послышались шаги. Множество ног. Шли маршем.
Задвижки на двери отодвинулись. Марширующие остановились.
– Стой! Кто там?
Дверь приотворилась, в ночном воздухе плавал свет фонаря.
– Анна? Что ты здесь делаешь?
В проеме появилось лицо мужчины. Круглое и доброжелательное. Густые волосы растрепаны и испещрены сединой.
– Кто там? Отвечай, это приказ!
– Твой отец болен? – спросил торговец.
– Нет, Питер, но… нам нужно укрытие. Ночной патруль…
– Конечно, конечно! Входите. Проведите лошадей. Скорее, скорее.
Он скрылся из виду, чтобы снять засов над дверью. Дверь распахнулась на улицу, со двора повеяло сухим сеном и теплым камнем. Пахло как дома.
– Убирайтесь с улицы или будете арестованы!
Солдаты. Свет фонаря выхватил круглые шлемы, дубинки, мушкеты.
– Поторопитесь с лошадьми! – Питер превратился в мечущуюся тень, на его пальцах виднелись пятна от чернил. – Ах, просто поздние дела, капитан, ничего такого, просто поздние дела!
