Его взгляд обыскивал меня, а он не переставал жевать. Джейн сдерживала мою дрожь.
– Кто же этот отец, который обещает такое?
Со вздохом Джейн подняла мою голову. Узнает ли Калдвелл Иви, глядевшую на него?
– Это лорд Уитакер, сэр. – Я подошла еще ближе. – Главный судья на процессе.
Рука Калдвелла, лежавшая на открытом окошке, дрогнула.
– Лорд Уитакер? – Он высунул голову. – Я вас знаю? Вы мне будто знакомы…
Иви съежилась. Джейн нужно было спешить. Вокруг его большого пальца запеклось кольцо крови.
Одна из этих ведьм, малявка, укусила меня! Хочу посмотреть, как ее повесят.
Укус Дилл.
Спрятав порезанную ладонь, Джейн протянула другую руку и легко коснулась его пальцев.
– Вы один из храбрецов, которые поймали этих ужасных чудовищ?
Парень смотрел, как Джейн обводит пальцем его ранку.
– О да, это я, миледи. – Он облизнул крошки хлеба с губ.
– И, – сладко промурчала Джейн, игравшая с ним, как кошка, которая трогает лапкой мышь, – вы будете там, чтобы всех нас защитить?
– Так точно. – Хлеб застрял у него в горле, и он пискнул. – Я буду там, миледи.
– О, прекрасно, – выдохнула она, и он покраснел. – Тогда, если вы позволите мне увидеть пленников без помех, может быть, мы встретимся с вами после суда? – И мы обе смотрели, как Джейн прильнула к его дрожащей руке.
Проглотив хлеб, Калдвелл закрыл окошечко в двери и тихо отодвинул щеколду. Один, стоя передо мной, он казался ниже. Свеча в его руке сочилась воском. Мышь, моргая, смотрела на кошку.
– Поторопитесь, миледи, капитан сдерет с меня кожу заживо, если услышит.
И Джейн вошла, протиснувшись совсем близко от Калдвелла, чтобы он уловил ее запах, чтобы дрожал от вожделения и страха перед ней.
И я дрожала тоже, когда дверь закрылась. Ибо мне не терпелось перегрызть ему глотку.
Комнатка была маленькой и темной, над единственным фонарем метались слабые тени. Я увидела две двери: одну прямо передо мной и другую – запертую на длинную деревянную балку.
Дилл была там. Наверняка. Я должна заманить эту мышь подальше.
– Сюда, – прошептал он.
И Джейн последовала за ним, глядя, как он, кряхтя, поднимает тяжелую балку.
– Мы должны вести себя тихо, миледи. – Калдвелл поднес палец к губам и подмигнул.
Я сглотнула.
– Где ваш капитан? Остальные стражники? – прошептала Джейн за его спиной, глядя, как он ставит балку у двери.
Он жестом показал наверх.
– Спят, собаки везучие…
Я задрожала. Да. Собаки, именно.
Калдвелл открыл дверь и взял свечу, чтобы шагнуть во мрак подвала.
– Эти ведьмы воняют, имейте в виду. – Он зажал свой тонкий нос пальцами.
– Тогда пойдемте быстрее, мой дорогой. – И я встала на пороге, чувствуя, как рука Джейн тянется к балке.
Калдвелл снова подмигнул мне, подняв свечу над головой, задыхаясь в этом спертом воздухе.
– Где они? – Джейн положила ладонь на его узкую спину. – Я их не вижу…
А другой рукой неслышно взяла тяжелую балку.
– В дальнем углу, зуб даю. – Он повернулся в темноте.
– Покажите мне. – Джейн подняла балку повыше. – Я должна их увидеть.
Он отвернулся, подставив ей затылок.
– Вы странная.
Джейн взмахнула балкой так быстро, что она прогудела в воздухе, и нанесла Калдвеллу такой удар, что он тут же упал, словно уснув.
Его свеча покатилась в темный угол.
– Да, я странная, смельчак. – Джейн поджала губы. – Ты даже представить себе не можешь насколько.
И тогда мы с ней снова подняли балку, чтобы ударить Калдвелла – раз и навсегда, расколоть его череп, так же, как он поступил с матерью. Чтобы убить…
– Иви, остановись!
Балка застыла в воздухе.
Свеча поднялась над полом, и за ней показалась чумазая рука, а затем бледное лицо.
Дилл.
24
– Дилл!
Мой шепот едва не перерос в крик. Я бросилась к ней. Солома скользила под ногами. В засаленном свете свечи я видела перепачканное платье, исцарапанные, покрытые синяками ноги.
– Как ты… Ты ранена?
Я притянула ее к себе, вдыхая этот ее запах луговой травы после дождя.
– Нет, Иви. – Пламя танцевало в ее неподвижных глазах. – Я не ранена.
Я погладила ее по волосам.
– Это хо… – Слова оборвались, такие счастливые, такие виноватые. – Это хорошо. – Я улыбнулась. Она нет.
– Дилл, послушай…
– Передай свечу сюда, Дилли.
Из мрака протянулась рука.
– Вот, Элис.
В застенке стало светлее. Эти силуэты, стоявшие одиноко или прижавшиеся друг к другу, оказались женщинами. Две – старые, я видела их лица в трепещущем пламени свечи. Три – примерно моего возраста. И за одну из этих трех держался мальчик, который закатывал глаза и что-то напевал. Женщины смотрели на меня и на Калдвелла, лежавшего на соломе. Затем их голоса зазвучали одновременно, как шепот оживших мертвецов.
– Он скоро очнется.
– Мы должны уходить.
– Я не могу бежать.
– А что стражники?
– Они придут.
Я коснулась руки Дилл:
– Нужно спешить.
– Ч-ч-чт-то?.. – Это был Калдвелл.
– Он просыпается, – сказала девушка с порезом над бровью. – Боб, сейчас же иди с Бет.
Она потянула мальчика, а Боб все напевал.
– Дилли идет? Дилли идет?..
– Я не смогу никуда бежать. – Та, которую звали Элис, тяжело опустилась на пол у стены.
– Я тоже, Джесси. – Другая присоединилась к ней, и теперь они напоминали два искривленных корня на камне.
Дилл отбросила мою руку.
– Я останусь с вами, мудрые матери.
– Нет, не останешься, – закашлялась старая Элис. – Уноси ноги, малышка.
Мое сердце замерло, когда Дилл оттолкнула меня. Но она должна пойти со мной.
