Она лежала под деревом.
– Дилл! Нет, прошу…
Я рухнула рядом с ней. Она плакала, а кровь темнела у нее на груди и на кулаке. Такая черная в свете солнца. Нет.
– НЕТ!
Я прижала руку к ране на груди, скользкой от крови. Этого не должно быть.
– Дилли, нет-нет-нет!
Я поправила ей волосы, размазав по лбу кровь. Она застонала.
– Дилл? Моя Дилл?
Она пошевелилась, веки затрепетали.
– Ив… Ив…
– Дилли, не шевелись…
Я надавила сильнее, пытаясь остановить кровь.
– Ах! Иви, мне… мне больно!
– Знаю, моя Дилли… я знаю… тише…
– Иви, прости.
Липкими пальцами она схватила меня за руку.
– Мне так… так хотелось, чтобы это была… мама. Какая я г-глупая…
– Тише. – Я ощупывала рану. – Это же я глупая, помнишь? – Я хваталась за нее.
– Но, Иви… камень…
Она раскрыла окровавленный кулак. Показала камень, расколовшийся надвое.
– Он ударил меня, когда…
Я утерла кровь у нее с груди, увидев под ней только синяк. Она не была ранена.
– Камень порезал меня, когда… когда он выстрелил…
На дрожащей ладони остался глубокий порез, но сама Дилл была жива. Она была жива.
– Он спас тебя, Дилл! – Глотая слезы, я обхватила ладонями ее бледное лицо.
– Ты была права, Мэри Тэлл!
Я обернулась. На том конце леса темнела высокая фигура, словно оседлавшая заходящее солнце. Дилл попыталась встать.
– Ш-ш-ш. – Я уложила ее назад, прижав к губам палец. – Ради меня, лежи неподвижно. – Не сводя с Высокого взгляда – он остановился, выругался и отбросил мушкет, – я подхватила дрожащее тело сестры и перенесла ее в тень.
– Непросто было попасть в эту дикую кошку, весь порох на нее извел! Но ружье мне и не нужно…
Он обнажил меч – лезвие блеснуло в свете закатного солнца. Он шел к нам. Я оторвала полоску ткани от платья и перевязала ладонь Дилл.
– Тебе надо отдохнуть, Дилл. – Я заставила ее сжать перевязанный кулак.
– Нет… Иви, мы должны биться вместе…
– Живее! – прокричала Грей. – Осталась еще одна…
– Я умею считать, женщина.
– Иви, он идет…
В этот момент заголосил ветер, и я поняла, что нам делать. Словно этот стонущий лес, эти странные кроны деревьев только и ждали, когда я наконец все пойму, ждали всегда.
Я прижала Дилл к себе.
– Они думают, что ты мертва, Дилл. Так, может, сыграем в игру?
Она перестала цепляться за меня и улыбнулась.
Я погладила ее по дрожащей руке.
– И ради этой нашей игры ты обещаешь мне ждать в укрытии, моя Дилли До?
Стоило ее назвать этим именем, что придумала мама, и ее глаза осветились.
– Обещаю, Иви Птичка.
Оставив сестру, я пошла через лес, на ходу вспоминая все то горе, что причинил Высокий моей семье.
И тогда я устремилась к нему, как к возлюбленному, с которым долго была разлучена.
– Сейчас мы с тобой позабавимся, девочка.
– Я тебе не девочка, – сказала я, ибо наконец поняла, кто я такая. – Я Ивлин из рода Птиц.
Он рассмеялся.
– Ну что ж, моя рыжая зарянка, – и он взмахнул мечом, – пора подрезать тебе крылышки!
И Высокий кинулся ко мне. Точно герой, размахивая клинком.
Я выдохнула и отскочила в сторону.
Его благородный клинок вонзился в дерево и застрял в нем, а я обогнула ствол.
– Видит Бог, я…
Он дернул за рукоять, но я была быстрее и ударила, отбросила его. Подальше от Дилл.
Опьяненный жаждой крови, он упал на колени, но удержал равновесие. На измазанном грязью лице появилась широкая улыбка.
– А ты проворная, моя пташка…
Мне захотелось выбить его красивые зубы, чтобы они провалились ему в глотку.
– Лучше бы в войне помогла, – он наконец выдернул клинок, – чем тут помирать.
– Я псам не помогаю, – встала я перед ним. – Я на них охочусь.
Он оскалился и бросился на меня, но я прыжком взлетела на ствол поваленного дерева, давя гнилую кору и жуков. Я и его раздавлю.
– Ведьмино отродье! – пролаял он. – Ты – ничто!
Пришла пора для правды.
– Но ведь это мы, ведьмы, победили в вашей войне? – прокричала я. – Помогли вам свергнуть короля?
И я вспомнила предсмертные слова оплакивавшей свою любовь старухи, которую мы потеряли, но не забыли. И никогда не забудем, Тесс. Клянусь.
– Не поэтому ли она еще жива?..
И я указала клинком на Грей – на эту змею, что смотрела на нас издали и улыбалась.
– Почему вы с ней охотились на нас? Чтобы скрыть ваш проклятый договор?
Ветер подхватил мои слова, словно пропитался моей яростью.
– Почему ты убил мою мать?
И я набросилась на него, рубя отчаянно, рассекая свет.
– Отвечай! Отвечай!
Наши клинки сошлись в жестоком поцелуе, я покачнулась и упала.
Высокий обрушил на меня удар, его меч прошипел мое имя.
Я откатилась, и сталь воткнулась в землю.
Он снова рубанул. И снова я перекатилась, но его меч лизнул мне руку. Я вслепую ударила ногой и покатилась, покатилась. А рукоятка моего оружия вдруг шевельнулась в ладони. Спрятанный второй клинок Питера.
– Скажите правду! – выдохнула я, как влюбленная дева. – Прежде чем убьете, сэр…
Высокий с упоением посмотрел на меня, как бурно я дышу, разгоряченная сражением, готовая принять его удар. И когда на листья упали первые капли дождя, он взглянул на меня и в то же время сквозь меня.
– Я говорил им, – он стрельнул глазами в сторону Грей и усмехнулся, – что ведьме доверять нельзя, и все же вот он я, здесь, с вами обеими.
– Им? – Моя ладонь скользнула вдоль рукояти. – О ком вы?
Он снова посмотрел на меня твердым, как кремень, взглядом.
– Это могущественные люди, дитя. Я же просто солдат. Слуга Божий.
– Чего ты ждешь? Прикончи ее, Джейкобс!
Он зло взглянул на Грей, которая портила наше свидание.
– Но придет день, и мое имя узнают… – Он медленно поднял меч. – А что есть правда, пташка? Как только я отправлю тебя в гнездо…
Я провернула в пальцах рукоять, и на ветру зашептал голос Питера.
