– Добро пожаловать, Ивлин из рода Птиц!
Я вышла из рощи и встретилась к ней лицом к лицу.
– Твоей матери так не нравилось, что я повелеваю бурей!
Гром рассмеялся в унисон ей.
– О, но тобой, Иви, она бы гордилась. Столько людей поубивала… призвала воронов… И вот сейчас убила Джейкобса ради меня! – Она поклонилась. – И все это ты, Иви! Прекрасная. Злая. Ты!
– Ты меня обманула!
Я подняла руку с камнем, и в ее глазах блеснуло вожделение.
– Нет, Иви. Я сказала тебе правду. То, что не открыла бы тебе мать.
Мы, две ведьмы, кружили друг напротив друга, как зеркальные отражения.
– Она слишком увязла в своих глупых обычаях. Война мужчин изменила эту страну.
– Она не была глупой!
– И вот теперь ее камень меняется, Иви. Ты об этом позаботилась.
– Нет! – Я ощутила, как во мне поднимается гнев. Я должна побороться с ним. Побороть ее.
Мы всегда должны делать добро.
Не опуская руку с камнем, я стиснула зубы.
– Его нельзя отнять! Ты это знаешь!
Грей смотрела, как дрожит моя рука.
– Когда мама отдала камень моей сестре, Иви, я так завидовала. – Она прищурилась на серебристые струи дождя. – Совсем как ты.
– Я не похожа на тебя! Я никогда не отдам тебе камень!
Тогда она нахмурилась, и я увидела перед собой завистливого ребенка, которому хотелось того, чего ему никогда не видать. Она вскинула руки…
– Что ж, Ивлин…
…И превратилась в ускользающее размытое пятно.
– Раз уж ты мне его не отдашь, а отнять я его не могу…
Я рубанула клинком. Промахнулась. Кругом все озарилось, как летним утром.
– …Тогда я его найду…
Ее пальцы выкрутили облака.
– …Рядом с твоим мертвым телом!
И она выбросила вперед руки. Вспыхнула молния, будто белый хлыст.
Роща занялась пламенем.
Дилл!
Я упала, а ветер вырвал клинок у меня из рук.
Боль пронзила голову, все звуки стихли. Грей кружила вокруг меня, не переставая улыбаться.
Один…
Но камень я не выпустила.
Два…
Гром ревел и грохотал.
Я посмотрела на деревья. И там, на фоне пламени, увидела ее.
– Дилл, – шепнула я, пытаясь встать. – Не время.
– Ты права, Иви… – Грей встала передо мной. – Ты на меня не похожа. Ты вся в мать.
Я ее не боялась. Не боялась. Не боялась.
– У тебя доброе сердце. Ты щедрая. Вот зачем нужен был камень твоей матери: лечить, гадать и утешать. – Она вздохнула. – Как скучно…
Она смотрела на меня сверкающими глазами.
– Мама. – Боль жгла и грызла мне бок. – Помоги мне…
Я ощущала жар. Чувствовала на себе взгляд Дилл.
– Джейкобс был прав. Время ведьм прошло… Пришла пора мужчинам перекраивать эту землю.
Она обратила свой взор на город, озаренный огнями, окутанный дымными снами.
– Мужчинам, которые любят войну, которые готовы убить своего короля. И которым нужна новая королева!
Ветер стих, и облака прорезал свет.
– И вашей королеве нужно оружие. Могущественное оружие…
Она подняла руки. Я бросилась к ней.
– …Камень!
Холм залило белым.
Один…
Вспыхнуло пламя. Я покатилась, задыхаясь и кашляя.
Грей медленно пошла ко мне сквозь дождь и ветер.
– Ты неплохо сражалась, пташка, но ты слишком устала и слишком слаба.
Она посмотрела на огонь.
– Ты просто очередная дура, еще одна мертвая ведьма… – Она увидела что-то у меня за спиной. – Не может быть!
Я обернулась. На фоне пламени теперь стояло сразу две тени.
И они протягивали ко мне руки.
– Пора, Дилл! Иди ко мне!
– Нет! – вскричала Грей. – Вы же обе мертвы!
Из леса, что жил в моих грезах, на нас смотрела мама. Ее дочь, моя сестра, бросилась ко мне, быстрая, точно кошка, и такая счастливая. И обе мы обернулись к Грей: ее волосы извивались змеями, а пальцы впивались в тучи.
– Вы все мертвы!
И мы с Дилл побежали.
Вниз по склону холма, оставляя позади боль.
На бегу мы вскинули руки, в которых сжимали осколки камня, нашего сердца, прыгнули вверх и закричали:
– За нашу кровь!
И выпустили двух черных птиц, стремительных и верных, прямо на вопящую Грей.
Мы поняли, что она умерла.
Едва камни ударили ее в голову и она уронила руки, как свет обрушился на лес, на холм и на мир вокруг, а мы упали.
В мамины объятия.
41
Мне снилась маленькая Дилл. Она плакала.
Я открыла глаза и увидела в небе – розовом, как ее щечки, – двух порхающих и чирикающих птичек. Во сне мама нежно положила мне ее, пахнущую молоком, на руки. Как же быстро она тогда перестала реветь. Какими темными были ее внимательные глаза, похожие на блестящие семечки.
– Что это за птицы, Иви? Ты же в них разбираешься…
Они пели и стремительно проносились по закатному небу.
– Стрижи. Видишь изгиб крыльев, хвостик.
– Они слишком быстрые!
Я ущипнула ее за нос.
– Даже быстрее тебя, крошка.
Она пискнула, перекатилась и поднялась на ноги.
– О, Иви… посмотри… бедные деревья…
Я медленно встала, чувствуя, как колотится сердце. Увидела дым над покореженным и переломанным лесом.
– Идем…
Я взяла ее за руку, и мы, сопровождаемые стрижами, пошли среди неподвижных стволов, от которых исходил жар, ощущая под ногами погребенное в глубине пламя.
Наконец мы нашли его – там, где я его и оставила.
– Из пепла восстанем, Дилл…
Высокий. Охотник, ставший добычей.
– И в пепел обратимся, Иви. – Она держала меня за руку.
– Иви!
Мы обе вздрогнули, услышав окрик.
