– Где Мадлен? – спросил я, поднимая пистолет чуть выше.
Огастус улыбнулся, будто я рассмешил его.
– Я полагаю, она все еще спит.
– Где?
Он поднял руку. Я вздрогнул и чуть не уронил пистолет, но Огастус только взял со стола графин с вином и налил в свой бокал новую порцию. Кристально чистый предмет наполнился темно-красной жидкостью, в которой отражался огонь.
– И правда, где? Там, где у нее может быть так много времени, чтобы подумать о своем поступке, и где она может должным образом пожалеть об этом, пока у нее медленно заканчивается воздух. Эта ведьма действительно прокляла нас, ты можешь в это поверить? Может, мне все-таки стоит сжечь ее, и тогда все это, вероятно, прекратится, – пробормотал он и тихо засмеялся.
По всему телу пробежала дрожь.
– Где Мадлен? – крикнул я, поднимая руку и бросаясь на брата. Дрожа, я прижал пистолет к его лбу и, тяжело дыша, уставился на него. Не знаю, в каких глазах безумие вспыхнуло ярче – в его или в моих. – Где она? – крикнул я ему. С губ слетела слюна.
Огастус только приподнял бровь и спокойно отпил вина.
– Давай сделаем так, брат: скажи мне, где ты спрятал ублюдка, а я скажу тебе, где эта сука.
– Не думаю, что ты понимаешь правила этой игры, – отрезал я. – Я тот, у кого пистолет. Скажи мне, иначе я выстрелю!
Огастус облизнул губы и медленно поднялся.
– Хорошо, тогда давай поиграем, братишка.
Мои глаза расширились, и я уставилась в темноту, чувствуя вкус крови и пепла во рту. Я сухо сглотнула. Что-то меня разбудило. Шум? Холод, пронзивший мои кости? Головная боль, пульсирующая у меня в висках? Все вместе?
Я огляделась по сторонам и не увидела ничего, кроме камня. Холодный, затхлый запах… темница! Я была в темнице Честерфилда. Я, наверное, спала долго и крепко, потому что кто-то за это время поставил в нашу камеру поднос с едой и две бутылки воды. Слава богу!
Глория все еще крепко спала на кровати надо мной. Она тихо вздохнула. Должно быть, я снова трансформировалась во сне, ведь когда я села, то коснулась пола босыми человеческими ногами.
Замерзшая, грязная и голодная, я подошла к еде. Это был кекс и толстый сэндвич. Рядом с водой стояла банка энергетического напитка с прилепленной к ней запиской.
«Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть.
Я вытащу тебя из камеры позже.
Винсент».
Мое сердце отяжелело, когда я прочла витиеватый почерк. Тем не менее я попыталась подавить свое сострадание и принялась за еду. Затем я до последней капли выпила воду из бутылки. Энергетик оставила. Только я собралась положить в рот последний кусок сэндвича и начала думать, каким образом здесь умыться, как вдруг заметила что-то за решеткой. Я в шоке подавилась и закашлялась. На меня смотрели два глаза.
– Это тунец? Ты могла бы что-нибудь мне оставить, – эти слова эхом разнеслись по камере.
Я замерла.
– Карс?
Кот промурлыкал и появился из темноты. Он выглядел изрядно потрепанным. Его белый мех был грязным, и он хромал. Плюс ко всему, видимо, исхудал, потому что без проблем проскользнул через решетку и сел передо мной.
– Карс? – недоверчиво повторила я, и кот закатил глаза.
– Элис? – передразнил он меня.
– Карс! – прорычала я немного более сердито.
– Элис! – рявкнул он мне.
– Карс!
– Элис!
– Чертов кот!
– Паршивая предательница!
– Можешь укусить меня!
– Вдоль или поперек?
– Пошел ты, кот!
– Ты правда этого хочешь?
Мы сердито уставились друг на друга, и я почувствовала себя немного глупо. Я разочарованно фыркнула.
Тем временем Карс торжествующе приподнял уши.
– Ха, выиграл!
Я зарычала и поднялась на ноги.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я сердито, но тихо.
Глория уже начала просыпаться и тревожно ворчала. Хвост Карса раздраженно дернулся.
– Очевидно, в очередной раз спасаю твою задницу, хоть я и поклялся никогда больше этого не делать.
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Потому что я глуп и сентиментален?
– А настоящая причина? – серьезно спросила я, игнорируя его комментарий.
Карс вздохнул и уставился на меня не моргая.
– Мой брат, – мягко сказал он. – Ты видела его. – Утверждение, а не вопрос. Тем не менее я кивнула.
Карс прижал уши.
– Как бы сильно я на тебя ни злился, я не оставлю тебя своему брату.
– Твой брат и ты… как вы оба можете быть живы?
– Это долгая история, – он сразу же уклонился от моего вопроса. Я пристально посмотрела на него.
– А не та ли это история, которую ты показываешь мне уже который месяц?
– А? – он раздраженно уставился на меня.
– Эти сны. Сначала они были о Мадлен и проклятии, теперь внезапно про тебя и Огастуса. Не смотри, будто не понимаешь, о чем я говорю, все это не просто так! Это ты посылаешь их мне, не так ли? – Я была в этом почти уверена. Они не могли быть ни от кого, кроме него.
Карс лишь смущенно уставился на меня.
– О чем ты, человечек? Ничего я тебе не посылаю, я же кот, а не почтовый голубь!
– Но ты… – начала было я, но Карс прервал меня.
– Мы можем обсудить это позже, но сначала нам нужно уйти, до того, как Огастус поймает тебя.
Я резко вздохнула и скрестила руки на груди. Карс остановился и смущенно уставился на мое голое тело.
– Кстати, а ты заметила, что на тебе нет одежды?
– Это трудно не заметить, – коротко ответила я.
– Примкнула к нудистам?
– Скорее, к Ладьям.
– Ну да… в этом больше смысла, – неубедительно сказал Карс и, вероятно, почувствовав это и немного смутившись, моргнул и обернул хвост вокруг своих лап.
– Тогда лучше всего поднапрячься, мы должны пройти…
В то же мгновение позади нас проснулась Глория, зевая и моргая.
– Элис, с кем ты говоришь?
– Ни с кем, – ответила я.
– Со мной, – сразу вмешался Карс.
Глория уставилась на Карса, и ее рот открылся от удивления.
– Откуда здесь кошка?
– Ах, да… та, что умеет разговаривать с животными. Я чуть не забыл про тебя. У меня тут кое-кто, кому ты точно обрадуешься, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Эй, малыш, можешь выходить. Я нашел ее, – крикнул он через плечо.
