* * *
Кирюша уже привычно спустил ноги в нелюбимые тапочки-собачки и бесшумно поднялся. Тины опять не было в своей кровати, но только обычно она уходила глубокой ночью, а сейчас было уже раннее утро, и на небе занимался рассвет. Где она сейчас? В подвале? На крыше? На улице? Стоит ли идти ее искать?
Искать Тину Кирюша точно не хотел; он был бы рад, если бы она исчезла и никогда не возвращалась. Мало того что из-за нее пропала Кристина, так еще и родители теперь ругаются сильнее прежнего. Вроде бы у папы на работе случилось что-то хорошее, а дома стало только хуже. Единственное положительное изменение – это то, что Юрка больше не связывал ему шнурки на кроссовках после физры. Юрка вообще больше не ходил в школу, он лежал в психиатрической больнице. В школе появилась легенда о монстре, который прячется в кладовках и пожирает чужой разум, а у хулиганов – новое развлечение: запирать других в этих кладовках.
И все же, несмотря на то что искать Тину Кирюша не хотел, он все равно отправился на ее поиски. Не ради того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, или уж тем более вернуть обратно, а для того чтобы постараться побольше узнать, кто она такая, что ей надо – и как вернуть Кристину.
Второй поход в подвал оказался уже не таким страшным, как первый. Тина обнаружилась все в том же дальнем углу. Кирюша сморщился от отвращения: кого она будет мучить на этот раз? Мышку? Голубя? Кошку?
На этот раз Тина развела на полу небольшой костер – самый обычный, никакого свечения. Но, видимо, она что-то добавила в огонь, потому что воняло препротивно. И никакой живности, к счастью, поблизости не было.
Тина сидела возле костра на корточках, руками опираясь о пол. В такой позе, в легинсах и футболке, она чем-то напоминала длинноногого паука, а распущенные белые волосы, свободно спадавшие с двух сторон лица, только усиливали это впечатление.
Долгое время ничего не происходило, замершая неподвижно Тина всматривалась в огонь. Кирюше стало прохладно, и он уже решил возвращаться, но вдруг Тина начала медленно раскачиваться, а затем перемещаться – назвать это как-то иначе было невозможно! – вокруг костра, неестественным образом опираясь на руки и полувыпрямленные ноги. Теперь она еще больше походила на паука.
Костер начал громко стрелять искрами, те стали скапливаться в воздухе, постепенно образуя горящий шарик. Тот наливался все более и более ярким светом, и внутри него появилась картинка. А потом Тина заговорила. Как Кирюша ни вслушивался, у него не получалось разобрать слов, он улавливал только интонацию, сначала серьезную и убеждающую, потом более беспокойную и уговаривающую, а под конец и вовсе нервную и раздраженную.
Кирюше очень хотелось услышать, что говорит Тина, и он сделал несколько шагов вперед. И случайно задел навесной замок на одном из отсеков для хранения всякой всячины.
Каким бы тихим ни был звук, Тина его услышала. Не отрывая рук от земли, она повернулась – и Кирюша всем телом вжался в стену, стараясь даже не дышать. Но он все равно успел заметить, что глаза Тины горели неестественным красным огнем.
Прошла целая вечность, прежде чем он рискнул снова выглянуть. Тина все так же боком, словно гигантский паук, ходила вокруг костра и что-то говорила в шарик из искр. А еще злилась; Кирюша видел, как время от времени она сердито ударяла по полу кулаком или топала ногой. Очень хотелось остаться и посмотреть, что будет дальше, но Кирюша видел, что Тина время от времени бросала подозрительные взгляды по сторонам. Если она решит проверить и застанет его здесь – что она с ним сделает?
Узнавать этот ответ на практике Кирюше не хотелось. Лучше остаться целым и невредимым и продолжить шпионить за Тиной, чем попасться прямо сейчас и навсегда лишиться возможности узнать еще какую-нибудь полезную информацию.
Приняв это решение, Кирюша начал тихонько отступать назад, пока не достиг ступеней, ведущих из подвала на площадку. Нырнул в заботливо оставленную приоткрытой дверь в квартиру, ровно поставил тапочки у кровати и скользнул под одеяло.
Еще совсем недавно Кирюша не сомневался, что есть четкая линия, разделяющая вещи на реальные и нереальные, и она неизменна. Это давало ему ощущение спокойствия, ведь он всегда точно знал, что возможно и что нет, что существует на самом деле, а что лишь плод воображения. Но теперь эта уверенность ушла, и ее заняла пугающая неопределенность. Если существует Тина, то что еще существует в этом мире из того, что он считал невозможным? Что из того, что он видит, есть на самом деле, а что нет? Как теперь понять, где реальность?
Наверное, можно было бы спросить об этом доктора на следующем приеме. Но Кирюша почему-то подозревал, что доктор внимательно его выслушает, а потом выпишет таблетки, после которых Кирюша всегда становился сонным, а мысли в голове двигались медленно-медленно. Нет, лучше промолчать. Лучше попробовать выяснить все самому – и не попасться. Потому что у Кирюши непонятно откуда возникла уверенность, что он – это единственный шанс Кристины на возвращение.
* * *
Мануэль распрощался очень быстро и ловко; фактически он сделал это, едва они с Кристиной вышли из кибитки. Создавалось ощущение, что у него появились неотложные дела, но какие срочные дела могут быть в караване, вставшем на отдых?
На прощание Мануэль торопливо чмокнул Кристину в щеку, и она очень постаралась получить удовольствие от этого момента, но не вышло; все впечатление портила эта внезапная спешка. То, как быстро убегал от нее воздушный гимнаст, почти обижало. Но Кристина решила, что не стоит этого демонстрировать; они пока еще ни разу, даже для себя, не обозначали, какие их связывают отношения, – так стоит ли в самом начале ставить их под угрозу из-за того, что Мануэль может счесть с ее стороны досадным капризом?
В таком же пасмурном, как и это утро, настроении Кристина нехотя побрела к своему трейлеру. Внутри кипело раздражение, почти такое же, какое она часто испытывала дома и которое прекрасно описывалось одним емким и точным определением: бесит!
За то недолгое, в общем-то, время, что Кристина пробыла в цирке, она уже успела немного забыть, как это, когда тебя все вокруг раздражает. И не потому, что тут все было так уж безоблачно и чудесно; скорее наоборот, тут проблема на проблеме сидела и проблемой подгоняла – и речь шла о реальных проблемах, а не о тех надуманных сложностях, которые преследовали ее в прошлой жизни. Впрочем, тогда они такими не казались, и только сейчас, глядя на них со стороны, Кристина поняла, что многие и проблемами-то не были, так, мелкие досадные неприятности, которые она сама раздула до огромных размеров из-за того, что вечно чувствовала себя несправедливо обиженной и обделенной. И все же, несмотря на то что нынешние проблемы были куда серьезнее, Кристина почему-то не испытывала подспудно тлеющего раздражения, которое прежде постоянно было с ней – до нынешнего момента. А теперь оно снова появилось – и привело за собой состояние, которое Кристина и характеризовала единственным емким словом: «Бесит!»
Несмотря на то что вторая бессонная ночь подряд однозначно сказывалась на организме, Кристина не была уверена, что сможет заснуть, когда она в таком взбудораженном состоянии, и, вместо того чтобы отправиться прямиком в свой трейлер, решила пойти туда окольным путем, обойдя припаркованный автокараван вокруг.
